Рыжая Соня и Меч Севера - Бахорин Юрий. Страница 47

Зрители возбужденно галдели. Никто не обращал пока внимания на Злуна. Шлем слетел с него при падении и откатился далеко в сторону, а сам телохранитель с трудом приподнялся и теперь стоял на четвереньках и обалдело тряс обритой головой. Видно, удар оказался сильным даже для него. Наконец он пришел в себя, встал и с ненавистью уставился на своего врага. Север усмехнулся. Он вполне понимал янайдарца: личный телохранитель Уру собирался всего лишь еще раз показать свою непобедимость да позабавить публику и правителя. Только что все казалось таким простым, и в последний миг что-то не сошлось — ну как тут не разозлиться?

Злун медленно побрел вперед. Он не позаботился, как его враг, об оружии, просто пошел на него, быть может, и впрямь намереваясь, как обещал Уру, разорвать того голыми руками. При этом он вовсе не выглядел глупцом, не отвечавшим за свои действия, ибо чувствовалась в нем огромная сила, дикая, первобытная мощь, перед которой не способно, казалось, устоять ничто живое. Только что возбужденно оравшие зрители мгновенно почувствовали это и затихли, забыв об одержанной Ревсом первой победе.

Противников разделяло не больше десяти локтей, когда оба остановились и начали снова рассматривать друг друга. Север окинул Злуна быстрым, но внимательным взглядом, мгновенно оценив, на что тот способен.

Толстые ноги, обутые в разбитые низкие сапоги на толстой подошве. Голые руки, пожалуй, превосходили в обхвате ноги сильного человека. Необъятное пузо и могучую грудь закрывала кольчуга из широких плоских колец. Грудь дополнительно защищали свободно свисавшие бронзовые пластины. За спиной болтался продолговатый щит. На поясе Север заметил несколько вырезанных из слоновой кости черепов — видно, по числу предыдущих противников. С левого бока свисал короткий прямой меч, а в руках великан держал огромную, утыканную стальными шипами дубину. Подбородок складками свисал Злуну на грудь, до которой едва доставала голова Вожака. Кожа имела странный золотисто-коричневый оттенок.

Над ареной повисла мертвая тишина: зрители напряженно ждали продолжения действа. Сейчас противники по традиции должны перейти к словесному поединку, попросту говоря — обругать друг друга, и никто не желал пропустить в этой бескровной дуэли хотя бы слово. Наконец взгляды поединщиков встретились, и глаза Злуна, до того пустые и ничего не выражавшие, прояснились. Его лицо исказила гримаса.

— Посмотри на меня, заморыш,— заговорил он хриплым голосом.— Я — твоя смерть!

— Я слишком часто смотрел в глаза смерти, приятель,— усмехнулся Север.— У нее другое лицо!

На трибунах зашумели: начало перебранки понравилось всем.

— Другое лицо, говоришь? — прорычал Злун.— А я так думаю, что ты долго не протянешь, заморыш,— пообещал он.

— Я еще спляшу на твоем жирном трупе! — расхохотался гладиатор, и трибуны восторженно взревели.

Хорошо понимающий публику Вожак знал, что выиграл и эту часть поединка, а это означало, что теперь Злун как проигравший должен начать бой, чтобы наказать обидчика.

Телохранитель Уру тут же сделал шаг вперед и остановился на мгновение, изумившись, как быстро в руке Севера появился меч. Какое-то время он медлил, видно, заново присматриваясь к врагу, который все больше ему не нравился. Север же, пользуясь полученным в словесной перепалке преимуществом, спокойно выжидал. Он прекрасно понимал, что противник его слишком силен ки слишком крепок, чтобы в драке с ним полагаться на силу. К сожалению, тут он проигрывает, а значит, его может спасти лишь умение обращаться с оружием и ловкость. И ни в коем случае нельзя подпускать к себе янайдарца. Наконец Злун вновь пошел вперед.

— Ничего,— кивнул он.— Мой бог сегодня улыбнется мне.

— Скорее, посмеется над тобой,— возразил Север, и в этот миг янайдарец напал.

Его движения оказались неожиданно стремительными, а нанесенный удар — чудовищным по силе. Вожак попытался избежать удара, поднырнув под левую руку великана, но опоздал. Пронзенный острой болью, он повалился на песок, но успел увернуться и подсек ногу гиганта, после чего прокатился дальше и потерял сознание. .Обморок, похоже, длился всего мгновение, потому что когда Север очнулся и вскочил, преодолевая дикую боль, то увидел, что, встав на четвереньки, Злун только начал подбираться к нему.

С роковым опозданием Север понял, что все-таки недооценил силу Злуна. Его правую руку защищали щитки, и, уже зная, что столкновения не избежать, он понадеялся, что если и не сумеет отбить удар противника мечом, то доспехи отразят его. Свою ошибку он осознал, когда почувствовал, как меч вылетает из рук. Хорошо, что он успел уклониться, прежде чем удар повалил его на землю. Это и спасло ему жизнь. Вожак попытался шевельнуть рукой и едва вновь не потерял сознание. Отскочив на пару шагов, он сорвал с себя плащ и, используя здоровую руку и зубы, наспех перетянул разбитое плечо. Теперь, по крайней мере, он может двигаться.

Тут только он внимательнее взглянул на своего противника и сразу понял, что и его удар вновь достиг цели. Он надорвал Злуну сухожилие, и теперь им предстоит жестокий поединок одноногого с одноруким. Север быстро обежал вокруг поверженного врага и, прежде чем тот сообразил, чего он добивается, подхватил с земли свой меч и остановился. Злун рванулся было вперед, но тут же замер, вспомнив, что в живых должен остаться только один из них, а значит, и убегать проклятый «заморыш» не станет.

Он сразу понял, что сделал гладиатор, и выругал себя за несообразительность. Впрочем, ничто еще не потеряно. Он по-прежнему силен, а нога хоть и ранена, но почти не болит, так что он в гораздо более выгодном положении, чем Реве, которому каждый шаг доставляет боль, не говоря уже о том, что одна рука его не слушается. Так что победить его теперь не составит труда.

Злун подобрал свою дубину и двинулся вперед, опираясь на нее и неуклюже переставляя раненую ногу. Как он и думал, враг его не побежал, а остался спокойно стоять на месте, пользуясь своим правом защищающегося.

Север тоже порадовался про себя. Порадовался тому, что взял с собой не тяжелый двуручный меч, а полуторный, которым при соответствующем навыке вполне можно сражаться и одной рукой. Иначе сейчас ему пришлось бы туго. Впрочем, ему и так пришлось туго.

Первый же удар Злуна едва не погубил его. Вожак едва успел отскочить, и вот тут-то и начался долгий, изнурительный поединок, который один старался завершить единственным точным ударом, а второй уповал на ловкость и не давал врагу приблизиться, резко отмахиваясь длинным мечом.

Злун рычал и кружился, как раненый зверь, нападал при первой же возможности. Его длинные руки и огромная дубина не позволяли противнику нанести удар, однако рана мешала двигаться, и Север кружил вокруг великана, заставляя его то и дело поворачиваться, опираясь на покалеченную ногу.

Теперь все должно было решить время. Кто сумеет взять противника измором, тот и победит, и Вожак осознал, что в такой борьбе ему не одолеть Злуна. Надо вправить плечо, а для этого необходимо завершить бой, а сделать это в таком состоянии он не в силах. И это чувствовал не только он, это понимали и зрители, часть из которых уже начала поддерживать янайдарца. Наверное, невеселые мысли Севера отразились на его лице, потому что Злун ухмыльнулся и зло процедил:

— Жалкий раб! Хмель первой победы ударил тебе в голову, но теперь ты умрешь! Это говорю тебя я, Злун!.

— Хмель первой победы?! — расхохотался гладиатор.— Да вся моя жизнь — всего лишь одна битва с короткими передышками!

И зрители вновь взревели, на этот раз разделив свою благосклонность почти поровну. Одни вопили: «Реве! Реве! Реве!» — требуя от своего избранника немедленной победы. Вторые точно так же подбадривали соплеменника, и раскатистое: «Злун! Злун! Злун!» — неслось над трибунами.

— Хорошо бы твоим ногам позаимствовать прыти у языка! — оскорбительно расхохотался Вожак.

— Думаешь, раз я ранен, ты можешь издеваться надо мной?! — взревел янайдарец, сжимая дубину.— Ошибаешься! Подойди ближе, и я вырву твои поганые глаза!