Путем неизбежности (СИ) - Дорошин Богдан. Страница 78

Гелерик хотел ответить что-то резкое и язвительное, что непременно привело бы к ссоре, но в разговор вмешалась Рахата, красивая утонченная женщина, с чувственными губами и смуглым оттенком кожи. А еще она была колдуньей, и к ее мнению прислушивались.

— Не стоит ругаться, когда враг вот-вот подойдет к стенам. Это не прилично для сильных мужчин.

Гелерик и Рубен еще некоторое время испепеляли друг друга взглядом, а потом первый фыркнул и продолжил изучать карту, расстеленную на столе. Барон же нашел в Рахате лучик надежды.

— Госпожа! — воскликнул он чуть ли не в отчаянии. — Вы ведь владеете сверхъестественными силами. Я читал много легенд, слышал песни… маги не раз меняли ход битвы!

— В песнях — да, — не стала спорить Рахата, поджав губы. — Но я, как вы помните, не нанималась воевать за Хастольда. Он сам вляпался в неприятности, а я здесь лишь ради научных изысканий, которые к моему прискорбию, были прерваны войной.

— Мы думали, что Союзные Империи не посмеют напасть! Мы слишком далеко от центра, нас отделяют высокие, почти непроходимые горы, а с моря и по воздуху в Моркану попасть можно лишь обогнув полконтинента! Это бессмыслица какая-то! Они тратят на эту кампанию больше ресурсов, чем мы сумеем отдать им контрибуциями за двадцать лет.

— Императоры народ тонкий, — хмыкнул Гелерик, не открывая взгляда от карты. — Чтобы сохранить лицо готовы и переплатить.

— Нет, — возразила Рахата неожиданно. — Война идет не из-за этого. Все дело в Цитадели.

— А она-то здесь при чем?

— Существует легенда, что на территории Морканы, где-то в горах недалеко отсюда, есть древний могильник. В склепе покоятся останки некогда очень могущественного слуги Хаоса. Он был бессмертен и долгие столетия сеял ужас и панику, пока Ловцам наконец не удалось с ним справиться. Не зная, что он такое и почему раз за разом его тело воскресает, они попросту погребли его под горной породой. По слухам душа этого существа до сих пор носиться по округе, и если склеп когда-нибудь вскроют, она воссоединиться с телом, и раб Хаоса проснется.

— Хотите сказать, — не сказал, но выплюнул барон Рубен, — что Союзные Империи тратят колоссальные средства на ведение этой кампании из-за какой-то паршивой легенды?!

— Это не совсем легенда, — произнесла колдунья, а потом поспешила уточнить: — То есть я не знаю на счет бессмертия, слуги Хаоса и всего остального, но древнее захоронение к востоку отсюда имеется. О нем говорили некие ветхие рукописи, что я нашла в Звездной Библиотеке города Ваймар. После этого я начала исследовать эту тайну. Дошла до того, что четыре месяца назад прибыла в Моркану, но, как уже говорилось, ваша дурацкая война мне помешала.

— Война не дурацкая, — вспылил барон. — Мы воюем за независимость! За право собственноручно распоряжаться своей судьбой!

— А еще, чтобы не платить Империям налоги, — вставил словечко Гелерик, ухмыльнувшись.

Рахата проигнорировала слова двух неотесанных мужланов, все еще находясь в плену своих мыслей.

— В любом случае, — произнесла женщина, и на ее лице появилась довольная полуулыбка. — Теперь, когда стало ясно, что Цитадель не отступится, я знаю, что моя теория верна. А для ученого нет ничего приятнее, чем оказаться правым.

Сирил Сафэр без труда сумел раствориться в замке незамеченным, ибо народу там было тьма. Не только стражники и наемники, но и беженцы, которым повезло чуть больше чем остальным. Они жались друг к другу, занимая почти весь зал для приемов, отапливать который хозяин замка даже не думал. Изо ртов детей, женщин и стариков вырывался пар, многие подозрительно кашляли, но Сафэра подобное не смущало. Он имел развитый иммунитет, и большинство болезней были ему не страшны. Зато среди беженцев он нашел убежище, где смог спокойно отсидеться в позе безразличного, восстанавливая потраченные силы.

Главное что Коэн, чья душа была слишком драгоценной, выжил, и теперь находился в относительной безопасности. Как провернуть Обряд Крови подросток еще не придумал, ибо окружали его сотни врагов. С таким числом мог справиться лорд или очень умелый магистр, но ему же, тринадцатилетнему старшему ученику, до подобных подвигов было очень далеко. Число возьмет верх над качеством, и история юного Ловца подойдет к своему заключению.

Для того чтобы спрятать хайкель от посторонних глаз, Сирил замотал его в рваное тряпье, которое он поменял на свою куртку. Ему она была ни к чему, тем более, что носила знаки отличия союзного офицера (он их предварительно срезал), а вот усталой женщине с двумя детьми теплая материя как раз пригодилась. Она укутала малышню и беспрестанно молилась. Ее слова были несвязными и не несли никакой смысловой нагрузки. Сирил пришел к выводу, что так эта женщина борется со страхом, который был в стенах замка не редким гостем. Боялись почти все беженцы, а так же многие стражники, что приносили еду раз в день, и даже наемники.

Прежде чем действовать, Сирил просидел в трансе около двух суток, отвлекаясь лишь на то, чтобы схватить кусок черствого хлеба, что дозировано выдавало ведомство замка. За пищу частенько дрались, а один старик даже умудрился прирезать кого-то осколком ножа в попытке добраться до парочки лишних сухарей. Его кричащее тело спустя несколько часов сбросили наемники с крепостной стены, в назидание остальным, и оно рухнуло в неглубокий сухой ров.

Почувствовав, что забит внутренней энергией до отвала, Сирил вновь стал Кастолом, используя морок. Как ни в чем не бывало он покинул большой зал, и пошел искать Коэна, но вместо него наткнулся на Сторхора, что ругался сразу с несколькими стражниками.

— Чего стали раззявы?! — орал он, потрясая кулаком. — Нашли во мне кладезь ценной информации? Откуда мне знать, почему ваши дома горят!

— Но там наши семьи…

— Да насрать мне на твою семью, желторотик! Не для того я прибыл в Моркану, чтобы жалеть слабаков! Идет война, и она забирает свой процент от людских душ. Лучше молись, чтобы твоя жена и дети в него не попали! А теперь — с дороги!

Сторхор хотел было пройти мимо, грубо оттолкнув стражника, но другой, тот что стоял немного левее, взревел и бросился на наемника с кулаками. По его щекам текли злые слезы, в этой войне он действительно потерял жену.

Но Сторхора нахрапом было не взять. Его тяжелый кулак впечатался в лицо стражника и тот отлетел к стене, постепенно сползая с нее. Другие с лязгом достали из ножен мечи, а в их глазах стояли злость и страх.

Сирил Сафэр в облике широкоплечего Кастола, вышел вперед.

— Не советую.

Стражники взглянули на Ловца, но увидели они не мальчишку, а грозного наемника в шрамах, который к тому же на плече держал боевой молот. Они знали, на что были способны наймиты, а посему решили ретироваться. Плюнув себе под ноги, спрятали оружие в ножны и помогли товарищу встать.

Сторхор смотрел как они уходят, и на его лице заиграла паскудная ухмылка.

— Вот выродки-то, — выговорил он со злостью. — Видал? Уже на нас, своих союзников бросаться готовы с оружием!

— Их можно понять. Многие потеряли все, что им дорого.

— А мне оно интересно? — Сторхор округлил глаза. — Но в любом случае спасибо. Гелерик бы мне башку открутил, если бы в стенах замка началась заваруха. Этого нам не нужно. И так врагов за стенами хватает.

Сирил кивнул, принимая благодарность. Потом спросил:

— Где Коэн?

— Коэн? — удивился Сторхор. — А на кой тебе он сдался? Денег что ли должен? Так и мне тоже! Посему вставай в очередь, приятель. Я ему еще прошлой осенью одалживал.

— У меня к нему кое-какой вопрос. К долгам не относится.

— А, ну раз так, то могу сказать, что с бабой наш Коэн. Нашел здесь себе одну, вот и развлекается пока все спокойно. Да я тебе так скажу, — Сторхор понизил голос. — Здесь, среди беженцев можно найти удивительные экземпляры. За буханку хлеба и стакан молока на все готовы. Вот что значит быть перед лицом беды, да когда за юбку держаться несколько голодных маленьких ртов.