Падение Трои. - Егоров Валентин Александрович. Страница 74

Но этот молодой командир монитор ясно мыслил, четко понимал боевую задачу, стоявшую перед ним и его командой, а главное, он активно искал пути для того, чтобы с блеском выполнить боевую задачу и сохранить свой монитор. Именно каплейт Грегори предложил, чтобы шесть истребителей полковника Нанки Зарастры не возвращались бы на борт линкоров, уже вступивших в бой с противником, а спрятались бы до поры до времени в этой соляной пещере на Беатрис. Спутник Беатрис превращался в стратегическую точку завтрашнего сражения, от удачи действий монитора и уничтожения командования вьедского флота полуэскадрильей капитана Панина, зависел конечный успех германцев в этом сражении.

Не теряя времени, Никита Панин связался по ментальному каналу с адмиралом Шернером и высказал ему идею Эрнста Грегори. Адмирал Шернер, видимо, в этот момент был очень занят, но, подумав мгновение, он принял и одобрил идею каплейта Грегори, пообещав, внести соответствующие изменения в боевое задание полуэскадрильи Зарастры.

Уже собираясь покинуть борт монитора и отправиться в кабину своего истребителя, Никита Панин поинтересовался у каплейта Грегори тем, что же происходит со вьедами, три дня назад прилунившиеся на Беатрис. По тому, как внезапно покраснел командир монитора «Адмирал фон Шпеер», Никита Панин понял, что каплейт Эрнст Грегори этого не знает! Видимо, без году неделя командир монитора допустил серьезный просчет, Эрнст Грегори настолько увлекся подготовкой своей команды к завтрашнему бою, что попросту забыл обо всем остальных делах. Ругаться и ставить на место этого молодого командира, можно было бы сделать потом, а сейчас, пока в запасе оставалось еще немного времени, нужно было исправлять ситуацию.

Старшины вахтенного поста разведки и наблюдения монитора «Адмирал фон Шпеер» встретили капитана Панина молчанием и показной выправкой. Как только капитан перешагнул порог служебного помещения, они вскочили на ноги и в соответствии с уставом внутренней службы приветствовали офицера отданием чести, лихо, приложив руку не к виску головы, а к брови бравого глаза. Во флоте это маленькое нарушение устава считалось особым шиком. Кивнув утвердительно головой на демонстративное приветствие старшин, капитан Панин занял кресло, специально для него приготовленное, негромким голосом приказал:

— Включить режим прямого наблюдения за точкой прилунения вьедского торпедного катера!

Пальцы одного из старшин простучали дробю на клавиатуре своего терминала, затем послышался его голос, в котором звучала удивление:

— Герр капитан, попытался выйти на спутник, но в доступе было мне отказано. Они запрашивают пароль! Ранее никаких паролей не было, мы без помех выходили на спутник и получали с него любую информацию!

— Подождите, старшина! Не тараторьте, дайте мне время на то, чтобы немного подумать! — Сердито проговорил капитан Панин.

Никита понимал, что вьеды неспроста ввели пароль доступа к этим старым и, казалось бы, всем забытым спутникам, значит, у вьедов появилось что-то, что они хотели спрятать от чужих глаз! Он мог бы создать магическую сферу наблюдения и через ее посредство посмотреть, что же вьеды настроили в том месте, где прилунился их торпедный катер. Но эта сфера наблюдения маломощный артефакт, она не все может увидеть. Если что-либо спрятано под землей, то она этого не заметит! Сфера наблюдения хороша только в космосе, в космическом пространстве трудно что-либо спрятать.

Старшина, запустите нашу старую программу подбора паролей допуска к нашей же аппаратуре. Я полагаю, что у противника не было времени на то, чтобы полностью переработать всю систему допуска к этим нашим старым спутникам. Он, наверняка, воспользовался нашим же словесным паролем!

— Яволь, герр капитан, программа подбора паролей запущена!

Через три минуты голос того же старшины доложил:

— Пароль подобран! Прошу разрешения, герр капитан, на его ввод!

— Ввод пароля разрешаю! — Сказал капитан Панин.

Никита Панин был до глубины души потрясен открывшимся перед его глазами видом, когда изображение со спутника дало панораму сверху преображенной площадки с торпедным катером в ее центре! Если судить по электронному изображению, поступающего со старого земного спутника, то она превратилась в боевую позицию из четырех пусковых шахт для баллистических ракет среднего радиуса действия. Причем, каждая пусковая шахта была как бы двуствольной, имела возможность запуска двух баллистических ракет одновременно. Залп восьми баллистических ракет мог бы серьезно повредить или уничтожить германский линкор на расстоянии в миллион километров. Предположительное время подготовки второго залпа, если судить по штабелям ракет и подъездным путям, протянутым от штабелей к пусковым шахтам, составляло, примерно, тридцать — сорок минут. Если же, предположить, что перезарядка пусковых шахт осуществлялась в автоматическом режиме, то время подготовки каждого последующего залпа значительно сокращалось! Одним словом, перед глазами капитана Панина сейчас находилась ракетная батарея вьедов, которая своим участием в завтрашнем сражении могла бы сорвать попытку прорыва германских линкоров к Республике Троя. Даже грозило бы большими потерями в составе линкоров германской эскадры!

Командование вьедского флота почему-то торопилось в строительстве этой ракетной батареи. Баллистические ракеты к пусковым шахтам были подвезены раньше срока, они сейчас были штабелями складированы прямо на грунте Беатрис, даже не были замаскированы. Хотя по идее должны были бы храниться в специальном бункере, для которого сейчас автоматические землеройные механизмы рыли котлован фундамента. Поэтому с орбиты Беатрис огневая позиция этой батарее отлично просматривалась, но имелись показания и того, что вьеды уже начали вести работы по ее маскировке. По крайней мере, приборы уже утверждали, что из космоса эта ракетная батарея была незаметна для обнаружения германской аппаратурой. Оказывается, в распоряжении вьедов уже имелась специальная волновая аппаратура по искривлению пространственного зрительного восприятия в условиях сильно разреженных атмосфер, которой на настоящий момент обладал естественный спутник Беатрис.

В этот момент мысли капитана Панина были прерваны старшиной, со своего терминала работавшего с аппаратурой старого земного спутника.

— Герр капитан, — тихим голосом он обратился к Никите, — мне кажется, что я обнаружил коммуникационный канал, по которому осуществляется передача команд на ракетную батарею из штаба вьедского флота. Сейчас по каналу началась передача различных команд по отработке действий этой батареи в учебно-тренировочном режиме.

Никита Панин опять-таки собственными глазами мог наблюдать за тем, как вдруг ожила ракетная батарея, как зашевелились навигационные антенны, сами собой баллистические ракеты загружались на транспортно-гравитационные платформы, которые в автоматическом режиме и без какого-либо участия технического персонала вьедов перемещались по позиции батареи. Вот тело баллистической ракеты, словно по волшебству, само поднялось кверху и хвостовым оперением начало опускаться в пусковую шахту, а другая ракета в этот момент покидала один из стволов другой пусковой шахты. Также были хорошо видны сбои в этом, казалось бы, сбалансировано-организованном движении различных объектов вьедской ракетной батареи. Но в таком случае команды из вьедского штаба повторялись снова и снова, пока сбой не прекращался, а механизм ракетной батареи работал все более слаженно!

Не желая своими приказами и действиями нарушать права командира монитора, капитан Панин обратился к каплейту Грегори с просьбой о выделении одного старшины поста разведки и наблюдения для постоянной работы с этим спутником, за постоянным наблюдением коммуникационного канала по которому шли команды на ракетную батарею. Помимо этого старшина должен был любыми средствами отыскать и все другие резервные каналы связи, по которым штаб вьедов мог бы связываться с этой батареей, и с началом сражения быть готовым к их перехвату.