Игры чародея, или Жезл Ниерати - Браславский Дмитрий Юрьевич. Страница 17
Отодвинув прибор, Улар встал из-за стола. Найлэн поднялся вслед за ним.
— Неужели, — проговорил он, — мы так и будем всю дорогу как пауки в банке? Ты будешь смеяться, но за долгие годы никто из Круга не рискнул даже остаться у меня пообедать! Ты — первый.
— Не может быть! — Лунный эльф зевнул и потянулся. — А что до меня… Надо же где-то новинки опробовать. Торчишь целыми днями в своей лаборатории как последний гном…
— И что же это была за новинка? — разочарованно поинтересовался Денетос.
— Заклятие Шипящей Воды. Красиво и ни о чем не говорит.
— Но действует?
— Посмотрим, — пожал плечами Улар. — Полная сопротивляемость к ядам. Хватает на три с половиной часа. А больше пяти перемен блюд мало у кого бывает.
Закинув голову, Найлэн от души расхохотался. Гулкое эхо заставило лунного эльфа поморщиться и неодобрительно взглянуть на высокие своды залы. Ох уж эти людские родовые гнезда…
— Да, я только недавно узнал… — Оказавшись во дворе замка, Улар невольно прикрыл ладонью глаза. — Прими мои соболезнования.
Денетос вздрогнул. Вот тебе за Лукмарскую пустыню, подумал он. Промолчал бы — глядишь, и Улар не стал бы затрагивать больную тему. Эх, братишка, говорил я тебе, что служение Айригалю добром не кончится!
Полтора года назад Дэйнер получил ранг Слившегося С Тьмой и стал Протектором Лайгаша — одной из тайных сокровищниц Ордена. Радовался, как ребенок, болтал без остановки о блестящих перспективах, уже видел себя среди иерархов. Если бы… В тот день они виделись в последний раз.
— Спасибо. — Денетос с трудом заставил себя сохранять спокойствие. — Кажется, там что-то нечисто. Знаешь, что мне написали эти святоши? Погиб при землетрясении!
Брови Улара удивленно поползли вверх.
— Землетрясение? В сокровищнице Айригаля? Да они держат тебя за идиота!
— Я примерно так и сказал… в общем, одному из иерархов.
— И что же?
— А ничего. Он намекнул, что выполняет решение синклита. Так что из всех версий осталась одна — официальная.
— Но на самом деле?..
— Да не все ли равно. — Найлэн грустно улыбнулся. — Для меня главное, что Дэйна больше нет. В конце концов, он не шорником подрабатывал, знал, на что шел.
— Ну что ж, мне пора, — понял намек лунный эльф. — А с дар Криден… Не бери в голову. Подозреваю, она сейчас пашет на какую-нибудь купеческую компанию с утра до вечера, вот ей и завидно. До встречи!
Денетос рассеянно кивнул.
Может быть, и так. И все же слова дар Криден продолжали беспокоить его. С Нетертой все действительно может оказаться ох как непросто…
— А ты еще расскажешь мне про Хозяйку Пустошей? — Лу неторопливо приподняла обеими руками длинные темные волосы.
Стоя перед зеркалом спиной к Макоберу, она дала мессарийцу вволю полюбоваться собой, а потом тягуче, через плечо обернулась:
— Ну пожа-алуйста.
«Интересно, где она этому научилась? — подумал Макобер. — Неплохая ведь, по сути, девчонка, а ведет себя точно записная кокотка. Эх, Трумарит, Трумарит. Все-то у вас не как у людей».
Лениво валяясь на кровати, он, помимо своей воли, скользил взглядом по невысокой фигурке девушки. Тонкая хрупкая шея с бусинками торчащих позвонков, маленькие лопатки, пляшущие, словно крылья неопытного птенца… Ниже он старался не опускаться: за эту ночь предстояло сделать еще слишком многое.
— Про Хозяйку Пустошей? Про нее ведь, Лу, в двух словах не расскажешь. Она… Посмотришь на нее — и никто тебе больше не нужен. Вроде как она тебе сразу и мать, и сестра, и любовница. Ну, всё сразу, понимаешь?
Девушка состроила зеркалу презрительную гримаску.
— Не понимаешь. За нее жизнь отдать не жалко, про других женщин в этот момент и не думаешь.
Он увидел, как спина Лу напряглась.
— Только это все морок, ничего больше. Я ж не видел, какая она на самом деле. Старуха небось…
Девушка заметно расслабилась. Прогнув спину, она заставила грудь подняться и хитро покосилась на отражение мессарийца в треснувшем стекле.
Довольная ухмылка Лу заставила Макобера прикрыться одеялом.
— Иди-ка лучше сюда.
— Подожди-и-и…
Лу сделала вид, что старательно рассматривает уголок правого глаза. При этом она слегка наклонилась…
Шаги на лестнице. Незаметно свесив руку с кровати, Макобер нащупал ребристую рукоять меча и тихо, чтобы не насторожить девушку, потянул его из ножен.
— Мак, — раздраженно позвал высокий, но, несомненно, мужской голос. — Выбирайся. Счастье свое проспишь.
— Сча-астье?
Девушка соблазнительно потянулась. Скорее по инерции, уже понимая, что счастья этой ночью ей не видать.
— Давай, давай! Жду тебя внизу.
Шаги поспешно удалились.
— Мак, а тебе правда надо уходить? — Отбросив кокетство, Лу превратилась в обычную перепуганную девчонку. — Я… Я хотела сказать — именно сегодня?
Она робко присела на краешек кровати.
— Правда.
Однако одеваться мессариец не торопился.
Сегодня последний день. Действительно последний. И вернется ли он еще в Трумарит — большой вопрос.
Янта, Аннабель, Таоль… Теперь вот Лу.
А ведь они ему верили. Ну пусть не ему — себе. Верили, что нашли свою любовь. Ту, которая на всю жизнь.
Ни одна из них об этом не заговаривала, все делали вид, что да, конечно, сегодня — это сегодня, а завтра — это завтра.
И сам он ничего им не обещал. Как всегда. Как обычно.
Ему нечего было пообещать им.
Все было не то. Ярко, буйно, не скучно. Но не то. Не на всю жизнь.
А они верили. Молчали — и верили.
Он чувствовал это, но ничего не мог с собой поделать. Эх, живут же как-то другие без лишних сложностей!
Или они совсем даже не лишние? И он готов делить с этими другими вино и комнаты, готов даже называть их друзьями, но внутри, в глубине души…
Талисса, конечно, исключение. И потому тем более ценное.
— Не жди меня. — Он взял пальцы Лу в свои ладони. — Не жди, ладно?
Рука девушки вздрогнула. Смешная, девчоночья ладошка.
Мессариец коснулся ее губами.
— Ты… не вернешься?
Она заставила себя это спросить.
Тяжело. Через силу. Понимая, что не надо этого делать, — и не в силах удержаться.
«Я вернусь». И не важно, ложь это или правда. Ей хотелось услышать эти слова.
«Я тебя люблю». Бывает ли это правдой? Здесь, сейчас — да, правда. А завтра? А в Майонте? А?..
— Вот еще глупости! — Он ткнулся ей в грудь своим ежиком и покрутил головой, заставив девушку рассмеяться.
— Щекотно же!
— Вот так-то лучше. А теперь представь себе, что Хозяйка Пустошей уже стучит в окно и у нас есть всего пара минут, чтобы одеться и показать ей язык.
Взвизгнув, Лу бросилась к валяющемуся на дощатом полу платью…
На вершине лестницы Макобер подал девушке руку. Лу прыснула, величаво на нее оперлась и гордо прошествовала вниз на глазах у изумленного двоюродного брата.
— Ну-ну… — Фаальт был необычно хмур. — Играемся, значится. А он ведь ждать не будет.
Значит, нашел! Все-таки нашел!
Выходит, Макобер был прав: не станут двое соваться в такое дело без прикрытия. Был еще и третий. Он следил за талиссой издалека, не показываясь на глаза. И это его присутствие мессариец почувствовал вчера в «Верном дельфине». Все сходится: хозяин гостиницы тоже говорил про троих.
Что-то странные какие-то убийцы получаются, не очень опытные. Двоих уложил Моргиль, одного выследили люди Фаальта. Именно так: не страшные — странные. Над этим стоило подумать.
— Пойдем уже, а?
Макобер не стал целовать Лу при Фаальте. Она поймет.
На самом пороге мессариец обернулся и подмигнул ей. Так, как будто они расставались до следующего вечера.
Она поняла. И не заплакала, пока дверь дома не хлопнула, отрезая ее от фальшивого, придуманного будущего. Красивого, как картонный домик. От ее картонного будущего…
— Фаальт?
— Ну?
— Возьми. Семь — твои. Как договаривались.
Звякнули монеты.