Столпы Земли - Фоллетт Кен. Страница 118

Он взял Отто под руку и повел к дому.

– Сегодня здесь свершилась воля Всевышнего, – обратился к Гарольду приор. – Надеюсь, в ваших сердцах нет места обидам и огорчениям.

– Мы остались без работы, – отозвался Гарольд. – Это ли не огорчение?

Неожиданно Филип увидел возможность переманить людей Гарольда на свою сторону.

– Если хотите, можете приступить к работе хоть сейчас. Я готов нанять и тебя, и всех твоих товарищей. Можете даже оставаться в своем доме.

Такой поворот событий удивил Гарольда. Старый мастер выглядел явно озадаченным, затем к нему наконец вернулось самообладание, и он спросил:

– А какова плата?

– Обычная, – не раздумывая, ответил Филип. – Два пенса в день ремесленнику, по пенни работнику, четыре пенса тебе, а с подмастерьями будешь расплачиваться сам.

Гарольд, обернувшись, взглянул на своих товарищей. Филип отвел Отто в сторонку, чтобы дать им возможность обсудить предложение без свидетелей. По правде говоря, у приора не было средств для найма еще двенадцати каменотесов, и, если они согласятся, ему придется еще дальше отложить день, когда начнут работу строители. Это значило, что все деньги придется потратить на добычу камня, который будет просто складываться в штабеля. Однако будет гораздо безопаснее, если каменотесы графа Перси станут работать на монастырь. А уж коли Перси снова вздумается добывать для себя камень, ему придется сначала найти ремесленников, что, может статься, окажется весьма затруднительным после того, как весть о сегодняшних событиях облетит окрестности. И если когда-нибудь в отдаленном будущем Перси все же попробует закрыть каменоломню, у Филипа уже будет хороший запас камня.

Гарольд и его люди о чем-то спорили. Затем через несколько минут он подошел к приору.

– Если мы станем на тебя работать, кто будет главным – я или твой старший каменотес?

– Здесь главный Отто, – не колеблясь, сказал Филип. Без сомнения, Гарольда нельзя было оставлять за главного, ибо Перси в любой момент мог заставить его вернуться. И двух начальников тоже быть не должно, так как это могло привести к ссорам. – Ты можешь оставаться старшим над своими людьми, – предложил приор, – но Отто будет командовать всеми.

Разочарованный, Гарольд вернулся к своим товарищам. Обсуждение продолжалось. Между тем к Филипу и Отто подошел Том Строитель.

– Твой план удался, святой отец, – широко улыбаясь, заговорил он. – Мы возвратили себе каменоломню, не пролив ни капли крови. Ты просто волшебник.

Филип не прочь был бы согласиться с ним, но убоялся греха гордыни.

– Это Господь сотворил чудо, – заметил он, обращаясь не столько к Тому, сколько к себе самому.

– Отец Филип предложил Гарольду и его людям работу, – сказал Отто.

– Ну да! – Том был неприятно удивлен. Нанимать работников – дело старшего строителя, а не приора. – Я и не знал, что у тебя есть средства на это.

– А у меня их и нет, – признался Филип. – Но я не хочу, чтобы эти работяги болтались без дела в ожидании, когда Перси придумает, как вернуть себе каменоломню.

Том поразмыслил немного, затем кивнул:

– Не вредно иметь запас камня на случай, если Перси преуспеет в своих планах.

Приор был рад, что Том понял смысл его поступка. Гарольд и его товарищи наконец договорились. Он снова подошел к Филипу и спросил:

– Согласен ли ты платить деньги мне, чтобы я уже распределял их по своему усмотрению?

Филип засомневался. Это значило, что Гарольд мог присвоить себе больше, чем ему полагалось. Однако он сказал:

– Это на усмотрение старшего строителя.

– Такое встречается сплошь и рядом, – заявил Том. – Если твои люди не возражают, я согласен.

– В таком случае мы принимаем предложение, – решился наконец Гарольд.

Они обменялись рукопожатиями.

– Итак, – подвел черту Филип, – каждый получил то, что он хочет. Вот и хорошо.

– Увы, это не так, – возразил Гарольд.

– Кто же еще не удовлетворен? – удивился приор.

– Леди Риган, жена графа Перси, – мрачно сказал каменотес. – Когда она узнает о случившемся, здесь будет море крови.

II

Охоты в этот день не было, поэтому мужчины Ерлскастла играли в одну из любимых игр Уильяма Хамлея – забивали камнями кота.

В замке всегда жило множество кошек, так что одной больше, одной меньше – какая разница? Уильям и его товарищи закрыли окна и двери большого зала дворца, сдвинули к стене мебель, чтобы кот не мог за ней спрятаться, а в центре сложили на полу горстку камней. Оказавшийся запертым здесь кот – старый мышелов с серой шерсткой – почуял опасность и сел возле двери в надежде, что ему удастся выскочить.

Каждый из игроков за право бросить камень должен был положить в кувшин один пенни; тот же, чей бросок окажется смертельным, забирал все деньги.

Пока они тянули жребий, в каком порядке играть, кот, все больше волнуясь, метался туда-сюда перед дверью.

Первым выпало бросать Уолтеру. Ему повезло, ибо, хоть кот и был встревожен, он еще не знал, в чем суть игры, и его можно было застать врасплох. Стоя спиной к животному, Уолтер незаметно поднял камень и спрятал его в кулаке, затем медленно повернулся и неожиданно бросил.

Он промахнулся. Камень с грохотом ударился о дверь, и кот, подпрыгнув, помчался по залу. На Уолтера посыпались презрительные насмешки.

Бросать вторым было плохо, так как еще не уставший кот носился как бешеный. Эта очередь досталась молодому сквайру. Он подождал, пока мечущееся в поисках спасительного выхода животное немного замедлило бег, и бросил. Бросок был хорош, однако кот все же заметил летящий в него камень и увернулся. Мужчины загоготали.

Охваченная паническим страхом несчастная тварь понеслась еще быстрее, запрыгивая на приставленные к стене козлы и доски столов и снова спрыгивая на пол. Следующим кидал уже немолодой рыцарь. Он сделал ложный замах, чтобы посмотреть, в каком направлении побежит кот, а затем бросил, целясь немного впереди головы животного. Играющие зааплодировали его находчивости, но и на этот раз кот заметил камень и резко остановился, избежав попадания.

В отчаянии он попытался протиснуться за стоящий в углу дубовый сундук. Следующий бросавший увидел в этом хорошую для себя возможность и постарался не упустить ее: он без промедления, пока кот был неподвижен, метнул камень и попал несчастному в крестец. Раздались одобрительные возгласы. Оставив попытки спрятаться за сундуком, кот вновь понесся по залу, но теперь он хромал и двигался гораздо медленнее.

Наконец наступил черед Уильяма.

У него были хорошие шансы нанести смертельный удар. Чтобы посильнее вымотать кота, Уильям заорал на него, заставляя какое-то время бежать быстрее, затем с той же целью замахнулся. Если бы кто-то другой из игроков стал так затягивать с броском, на него наверняка начали бы шикать, но Уильям был графским сынком, и все терпеливо ждали. Измученный, раненый кот замедлил бег и с надеждой направился к выходу. Уильям отвел руку. Неожиданно кот остановился у стены рядом с дверью. Уильям начал бросок, но, прежде чем камень полетел в кота, дверь распахнулась, и на пороге появилась черная фигура священника. Уильям бросил, но кот с радостным воплем рванулся, словно выпущенная из лука стрела. Священник испуганно взвизгнул и подхватил полы своей сутаны. Игравшие грохнули от смеха. Кот, со всего маху ударившись в ноги вошедшему, вылетел вон из зала. Священник застыл в испуганной позе, словно женщина, увидевшая мышь, а мужчины покатывались от хохота.

Уильям узнал его. Это был епископ Уолеран.

Молодой Хамлей смеялся громче всех. Тот факт, что священник, который, словно баба, перепугался при виде кошки, оказался соперником его семьи, доставлял ему еще большее удовольствие.

Однако епископ очень быстро пришел в себя. Вспыхнув от гнева, он ткнул перстом в Уильяма и скрипучим голосом произнес:

– Гореть тебе за это в геенне огненной!

Веселье Уильяма мгновенно сменилось ужасом. Его с детства мучили ночные кошмары, после того как мать рассказала ему о том, что делают с людьми черти в аду, как они поджаривают грешников на огне, как выковыривают им глаза и отрезают острыми ножами половые органы. С тех пор он не выносил разговоров на эту тему.