Столпы Земли - Фоллетт Кен. Страница 192
Ричард сдал своего боевого коня в аренду какому-то крестьянину. На вырученные деньги они с Алиной и жили. Оставаться в рыцарях без поддержки Альфреда он не мог, да и смысла особого не было после того, как Уильям стал графом.
Алина все еще чувствовала себя связанной клятвой, данной отцу в отношении брата, но сейчас, похоже, она мало могла повлиять на него: Ричард жил словно во сне – просыпался поздно, целыми днями просиживал на солнышке, а по вечерам отправлялся в трактир.
Марта осталась в большом доме одна, не считая пожилой служанки, но почти все время проводила с Алиной. Ей очень нравилось возиться с малышом, а то, что он был как две капли воды похож на Джека, приводило ее в неописуемый восторг. Она очень хотела, чтобы Алина назвала его Джеком, но та, сама не зная почему, не спешила давать имя ребенку.
Лето пролетело для Алины в материнских заботах. Когда же урожай был собран, наступила прохлада и вечера стали короче, она почему-то почувствовала некую досаду.
Все мысли о будущем неизменно возвращали ее к Джеку. Где он сейчас, что с ним, увидятся ли они снова, – она не знала; но он по-прежнему был рядом, все ее помыслы были только о нем; воспоминания об их последней встрече были настолько живыми, словно они расстались только вчера. Она все чаще подумывала о том, чтобы уйти в другой город, где всегда можно было выдать себя за вдову. Хорошо бы уговорить Ричарда заняться чем-то;, ему давно пора было заботиться о себе самому. Она же могла устроиться ткачихой, прачкой или пойти в услужение к богатому горожанину. Но не успела Алина подумать об этом, как ей тут же слышался пренебрежительный смех Джека: «Ничего у тебя не выйдет без меня». То, что произошло между ними в то утро, в день свадьбы, Алина считала самым страшным грехом; и она принимала все обрушившиеся на нее невзгоды как Божью кару. Но иногда все восставало в ней против этого. «Да ведь это был единственный счастливый день в моей жизни!» – молча восклицала она и, глядя на своего малыша, соглашалась сама с собой. И все же тревога не покидала ее. Она чувствовала, что ей чего-то недостает: дом ее был слишком тесным, сам Кингсбридж казался наполовину вымершим, жизнь – слишком скучной и серой. Она стала часто срывать свое настроение на малыше и Марте.
Лето подходило к концу, крестьянин вернул Ричарду его коня – нужды в нем больше не было, и они оказались совсем без средств. Как-то ранней осенью Ричард у шел в Ширинг продавать свое оружие. Алина оставалась в доме одна. Вечером неожиданно на пороге появилась мать Джека.
– Эллен! – Алина узнала ее, в голосе звучал испуг. За те слова проклятия, что Эллен позволила себе во время службы, приор Филип мог сурово наказать ее.
– Я пришла взглянуть на внука, – спокойно сказала она.
– Но... откуда ты знаешь?
– Даже до леса доходят слухи. – Она подошла к колыбельке в углу комнаты и посмотрела на спящего мальчика. Взгляд ее подобрел.
– Ну конечно же. Даже думать не надо, кто его отец. Он не болеет?
– Нет, слава Богу. Он у меня маленький, но крепкий, – гордо сказала Алина. И добавила: – Весь в бабушку.
Она внимательно посмотрела на Эллен: та похудела, на ней была короткая кожаная туника, открывавшая загорелые икры. На ногах у нее ничего не было. Она казалась молодой и здоровой, лесная жизнь явно шла ей на пользу, Алина прикинула, что ей наверняка не больше тридцати пяти.
– Ты очень хорошо выглядишь, – сказала она.
– Я очень скучаю без вас, – ответила Эллен. – Без тебя, без Марты, даже без твоего Ричарда. Скучаю по Джеку. Скучаю по Тому... – Голос стал грустным.
Алина по-прежнему очень беспокоилась за нее.
– Никто не видел тебя? Монахи наверняка везде рыщут...
– Не родился еще монах в Кингсбридже, кто мог бы справиться со мной, – ухмыльнулась Эллен. – Но я все равно старалась быть осторожной. Меня никто не видел. – Эллен замолчала и посмотрела на Алину. Взгляд ее медовых глаз был таким тяжелым, что Алине стало не по себе. Наконец Эллен сказала:
– Ты впустую тратишь свою жизнь.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Алина, хотя слова Эллен попали в самую точку.
– Тебе надо найти Джека.
Сладостное чувство надежды пронзило Алину.
– Но... я не могу.
– Почему?
– Я даже не знаю, куда он ушел.
– Я знаю.
Сердце у Алины взволнованно забилось. Ей казалось – никто не знает, где искать Джека, он словно навсегда исчез с лица земли. Но теперь все изменилось, она вновь увидела его, будто наяву, он был где-то совсем рядом. Ей так захотелось показать ему сына.
– По крайней мере, я знаю, куда он собирался пойти, – сказала Эллен.
– Куда? – чуть не перебила ее Алина.
– В Сантьяго-де-Компостелла.
– О Боже. – Сердце у нее опустилось. Компостелла был маленьким городком в Испании, где покоился прах апостола Джеймса, и путь туда занял бы месяцы – это все равно что идти на край света.
– Он еще по дороге надеялся узнать у менестрелей что-нибудь о своем отце, – сказала Эллен.
Алина безнадежно кивнула. Джек всегда очень страдал оттого, что так мало знал об отце. Но ведь он может никогда не вернуться, подумала она. Найдет по дороге какой-нибудь строящийся собор и останется там. Желая найти следы отца, он мог навсегда потерять сына.
– Это так далеко... – сказала Алина. – Я бы так хотела пойти за ним.
– Так в чем же дело? Тысячи людей отправляются туда поклониться праху апостола Джеймса. Почему бы и тебе не отправиться вместе с ними?
– Я обещала отцу заботиться о Ричарде, пока он вновь не станет графом, – ответила Алина. – Мне нельзя его оставлять.
На лице Эллен появилось сомнение.
– А чем ты можешь ему помочь сейчас? Денег у тебя нет, а новым графом стал Уильям. Ричард никогда не вернет себе графство. Там, в Компостелле, ты будешь более полезной, чем здесь, в Кингсбридже. Ты подчинила всю свою жизнь пустой клятве. Больше ты ничего не сможешь сделать, и твой отец не посмел бы тебя упрекнуть. Хочешь моего совета: самым лучшим для Ричарда будет, если ты на время оставишь его и дашь ему возможность начать жить самостоятельно.
«Все правильно, – подумала Алина, – больше я ему не помощница, и не имеет значения, останусь в Кингсбридже или нет». Невозможно было поверить, что она вдруг может стать свободной и отправиться на поиски Джека. От одной только мысли сердце у нее снова часто забилось.
– Но у меня совсем нет денег на дорогу, – сказала она.
– А что стало с тем конем?
– Ничего, вон он – на дворе.
– Придется продать.
– Это невозможно. Он принадлежит Ричарду.
– Боже мои! А кто его купил? – Эллен разозлилась. – Что, разве твой братец без устали трудился все эти годы? Разве он налаживал торговлю шерстью? А может, это он торговался с жадюгами крестьянами и упрямыми фламандскими купцами или собирал шерсть по деревням, строил склады, а потом продавал ее? Не смей говорить, что этот конь принадлежит ему!
– Он так рассердится...
– Вот и отлично. Пусть сердится. Может, после этого он хоть раз в жизни сделает что-то своими руками.
Алина хотела было возразить, но тут же передумала. Эллен, конечно же, была права. Ричард всю жизнь сидел у нее на шее. Пока он воевал за отцовское наследство, Алина была вынуждена помогать ему. Но сейчас все это было в прошлом. Он больше не имел права что-то требовать от нее. Она купила этого проклятого коня – она могла распоряжаться им, как ей вздумается.
Алина на мгновение представила себе встречу с Джеком, увидела его лицо: он улыбался ей. Они целовались. Сладостная истома охватила ее чресла. Соки потекли из нее при одной только мысли о нем...
Придя в себя, Алина почувствовала смущение.
– Конечно, дорога в Компостеллу очень опасна, – сказала Эллен.
Алина слегка улыбнулась:
– Этого я как раз меньше всего боюсь. Мне с семнадцати лет пришлось много путешествовать. Постоять за себя я сумею.
– Во всяком случае, по дороге в Компостеллу идут сотни людей. Ты всегда можешь к кому-нибудь прибиться, чтобы быть не одной.