Пираты Черных гор - Черненко Дэн. Страница 2

– Ваше величество.

Он, очевидно, не заметил Ланиуса, чей облик вовсе не напоминал королевский, но, внезапно осознав, кто пред ним, пристально уставился на второго короля и снова поклонился.

– Ваши величества, – поправился он и проследовал мимо них во дворец.

Его сопровождал (или случайно оказался рядом) настоящий возница, толкавший перед собой тачку с двумя бочками эля. С усилием двигая груз вверх по ступенькам, он вообще не заметил обоих королей.

– Давай найдем какое-нибудь спокойное место, где мы сможем поговорить, – предложил Грас.

– На твое усмотрение, – пожав плечами, согласился Ланиус. «В любом случае, ты не дашь мне возможности выбора, и разговор состоится», – угрюмо подумал он.

Король Грас выбрал комнату, где обычно обедали слуги. Для членов королевской семьи накрывали стол в более просторном помещении. Он сел за стол и теперь едва ли не с насмешкой наблюдал, как Ланиус взгромоздился на стул напротив него. «Взгромоздился» было подходящее слово – своими длинными руками и ногами, а также нескладной походкой Ланиус напоминал журавля или аиста или какую-нибудь другую большую птицу.

– Здесь, кажется, довольно спокойно, – заметил Ланиус.

Внушительного вида дверь – дубовая с железными накладками – приглушала шум, доносившийся из коридора, и не давала возможности подслушивать, о чем беседуют два короля.

– То, что нам и требовалось.

Грас видел, что молодой человек встревожен. «Интересно, – подумал он, – осознает ли Ланиус, насколько его волнение заметно. Скорее всего, нет».

– В чем дело? Что случилось?

Голос Ланиуса звучал враждебно, и в нем чувствовалось заметное напряжение. Грас знал, что зять не любит его, и не осуждал за это: какие еще чувства можно испытывать к человеку, который отобрал власть, по праву принадлежащую тебе? Что касается нервов – на это вообще можно не обращать внимания.

– Скажи мне, что ты знаешь о черногорцах? – спросил он.

Ланиус вздрогнул, и Грас тихонько присвистнул. «Он думал, я намереваюсь задать ему другой вопрос». Для этого еще найдется время.

Ланиус ответил:

– Сведений хватает с избытком. Трудно быть королем Аворниса, – он сделал кислую мину, – и не знать достаточно о черногорцах.

– Меня не интересует торговля, которую они ведут, и пути следования их судов в Северном море, – сказал Грас. – Вне зависимости от моего желания они будут продолжать это делать, и тут я не властен – пусть будет что будет. Для меня важны сведения о соперничестве между их городами-государствами.

– Хорошо. – Ланиус задумался на мгновение. – Сведения о таких отношениях уходят далеко в прошлые времена. Они начали враждовать еще до того, как их предки пираты отвоевали у нас северное побережье.

Отлично! – Грас улыбнулся, не скрывая своей радости. – Если знания о том, почему они ненавидели друг друга раньше, помогут мне понять, почему они испытывают ненависть друг к другу теперь, я послушаю тебя. Если нет, – он пожал плечами, – это дело может подождать.

Грас отличался неизменной практичностью, и одна из его претензий к Ланиусу заключалась в том, что зятю это качество было совершенно не свойственно. Впрочем, будь Ланиус именно таким человеком, он вряд ли допустил бы его до престола или скорее попытался бы свергнуть – и, вероятнее всего, преуспел бы в этом.

– А в чем, собственно, дело? – Сейчас младший король задал вполне практичный вопрос. – В последнее время черногорцы не слишком беспокоят нас. Никаких морских набегов на наше побережье, как это происходило при моем прапрадеде, ну разве что рейды вдоль сухопутной границы. Фервингия внушает куда больше опасений.

– Только не теперь, когда принц Берто стал королем Берто, – ответил Грас.

Соседнее государство перестало тревожить Аворнис, обретя правителя, которому больше нравилось строить соборы, чем воевать. В свое время отец Берто, король Дагиперт, постоянно угрожал вторжением, к тому же едва не стал тестем Ланиуса. А еще он постоянно делал намеки на то, что не прочь убить Граса на поле сражения. Новость о том, что Дагиперт наконец-то умер, была одной из самых приятных, какие Грас когда-либо получал.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Ланиус позволил своему нетерпению вырваться наружу. Его раздражали замечания, которые он находил глупыми.

– Хорошо. – Грас поднял руки, пытаясь этим миролюбивым жестом успокоить младшего короля. – Я озабочен тем, что Низвергнутый может использовать еще одно средство воздействия против нас, кроме ментеше. Почему бы ему не попытаться привлечь на свою сторону один из черногорских городов-государств? Фервингия, наш западный сосед, пока Берто правит ею, закрыта для него.

– Интересно, были ли Низвергнутый и Дагиперт заодно? – Ланиус вопросительно смотрел на своего тестя.

Грас еще раз пожал плечами: его тоже интересовало это, тем более что Дагиперт всегда отрицал наличие каких-либо отношений. Но сомнения все равно оставались.

– Как бы то ни было, наши шпионы видели агентов ментеше – то есть они на самом деле видели агентов Низвергнутого – в нескольких городах черногорцев, – сказал Грас.

– Милваго, – одними губами, беззвучно, произнес Ланиус.

– Не говори так. – Грас предупреждающие сдвинул брови и жестом остановил его. – Это касается только нас, и я не расстроился бы, если б мы тоже ничего не знали.

– Согласен.

Несмотря на теплую весеннюю погоду, Ланиус почувствовал озноб.

Все знали, что король Олор, королева Квила и другие боги объединились вместе, чтобы сбросить Низвергнутого с небес на землю, более тысячи лет назад. Да, это было известно всем. Однако сведения о том, что Низвергнутый – Милваго, так его называли, когда он пребывал на небесах, – не был каким-то незначительным божеством, Ланиус обнаружил в архиве, располагавшемся в подземелье под главным собором столицы.

Нет, Милваго не подчинялись дожди или землетрясения, или даже людские радости или печали. Из того, что говорилось в старинных документах, следовало, что Милваго был отцом Олора и Квилы и прочих богов. Пока они не свергли его, он был главным властелином.

Теперь он хотел властвовать на земле, не просто ради власти как таковой, но рассматривая это как некую ступеньку назад, на небеса. Аворнис всегда сопротивлялся ему. Грас не раз предавался мрачным размышлениям о том, как долго его королевство сможет продолжать противостоять такой силе.

– Ты знаешь, о чем я думаю? – спросил Ланиус. Грас покачал головой:

– Не имею ни малейшего понятия, ваше величество. Он старался быть вежливым с зятем. Ланиусу явно не нравилось то, что он царствовал, но не правил. Грас не беспокоился по этому поводу: по его мнению, недовольство пока оставалось просто чувством, не более того. Самым вежливым тоном, на какой бывший моряк был способен, он добавил:

– Скажи мне, пожалуйста.

– Я думаю, Низвергнутый провоцирует волнения среди черногорцев, чтобы мы постоянно отвлекались на них. Так у нас нет возможности отправиться за Скипетром милосердия на юг.

Подобное никогда не приходило Грасу в голову. Что ж, его зять привел вполне разумный довод. Низвергнутый видел мир целиком, и в этом было его главное преимущество.

– Наверное, ты прав, – медленно сказал он. – Но даже если ты прав, что мы можем с этим поделать?

– Я не знаю, – признался Ланиус. – Я надеялся, что ты сможешь что-нибудь придумать.

– Спасибо за доверие. Я подумаю, – ответил Грас.

– Если мы вступим в конфликт на севере, что нам остается, кроме как попытаться разрешить его, прежде чем дела пойдут хуже? – продолжал Ланиус. – Ничего, как я вижу. Мы не можем притворяться, что Низвергнутого там нет, разве не так?

– Я не знаю, как поступить. И очень хотел бы знать. – Смех Граса прозвучал так, как будто он надкусил неспелое яблоко. – К тому же, ваше величество, Скипетр милосердия так давно находится не в наших руках, что, полагаю, еще немного ожидания вряд ли будет что-либо значить.

Ланиусу оставалось лишь грустно вздохнуть. Четыреста лет назад тогдашний король Аворниса повез великий талисман из столицы на юг, чтобы помочь отразить нашествие ментеше. Но конный отряд кочевников атаковал эскорт, Скипетр был ими захвачен, и с тех пор он находится в Йозгате. После нескольких более чем отчаянно-неудачных попыток вернуть его Аворнис не пытался сделать это вот уже два века. И все же...