Империя – II - Фоменко Анатолий Тимофеевич. Страница 110

Итак, нашу гипотезу можно теперь кратко сформулировать следующим образом. В 1492 году «конец света» реально произошел в Западной Европе и был впечатляюще описан в Апокалипсисе. Но затем «конец света» изъяли из истории XV-XVI веков, перенесли в будущее. А уже существующий Апокалипсис переписали заново (уничтожив первоначальный его текст), отредактировали и объявили пророчеством, которое лишь предсказывает конец света в некоем отдалении. Спрашивается, зачем это было сделано? Остановимся на этом подробнее.

8. Канонизация Апокалипсиса как «книги памяти» об османском=атаманском завоевании в назидание потомкам.

В ХРОН6, гл.5:4, мы показываем, что османское=атаманское нашествие отразилось в истории Европы также под именем завоевания Святого Иакова. Далее, мы отметили, что знаменитая карта «религиозных завоеваний» Иакова, то есть, скорее всего, карта военных маршрутов по Западной Европе османов=атаманов XV-XVI веков, была канонизирована и объявлена церковью священной схемой дорог-путей, по которым все будущие поколения людей должны каждый год странствовать, дабы добраться до испанского собора Сантьяго де Компостела и поклониться мощам Святого Иакова. Тем самым церковь старалась навсегда сохранить в памяти людей события османского=атаманского завоевания.

Нечто подобное, по-видимому, было проделано и с Апокалипсисом, то есть с «Книгой Османского Завоевания». Ее канонизировали, объявили священной и, включив в библейский канон, превратили в объект почитания всех последующих поколений, начиная с XVI века.

Как мы уже говорили, Апокалипсис пользовался доверием и сильнейшим влиянием на широкие массы населения Европы по той простой причине, что описывал реальные события, ужаснувшие многих. Сначала ужаснулись вспыхнувшим болезням, а потом – их суровому лечению. Поэтому, когда книгу объявили пророчеством, предсказывающим возможный скорый Страшный Суд, к этому отнеслись с полным доверием. По той причине, что нечто подобное сравнительно недавно уже было пережито. Следовательно, когда цари-ханы Великой = «Монгольской» Империи назидательно воспитывали население колонизированных территорий, требуя исполнения законов и угрожая неповинующимся Судом Иисуса, им верили безоговорочно. Так как помнили и понимали, что «один Суд Иисуса» уже был. А потому, в случае необходимости, его вполне могут повторить. Совершенно ясно, что никакое теоретическое описание будущих наказаний за нарушение правил общежития не повлияло бы так эффективно на широкие массы, если бы люди уже не были воспитаны мрачными событиями эпидемий и последующего османского=атаманского «лечения-ампутации». Абстрактные рассуждения о необходимости исполнения законов, не опирающиеся на реально испытанные страдания, на людей не действуют. Лишь пережитый страх образует тот фундамент, на котором правители могли строить устойчивую Империю. Простое увещевание, не подкрепленное силой, серьезно не воспринимается.

Именно потому повсюду в церквях и храмах «Монгольской» Империи стали рисовать огромные фрески – впечатляющие картины Суда Иисуса. Хотя при этом сдержанно приговаривали, что все это может произойти лишь в скором будущем, однако все прихожане еще помнили, – хотя и смутно, но все же помнили! – что подобный Суд уже один раз был. Ведь родители и деды о чем-то таком уже рассказывали. Причем испуганно бледнея при этих воспоминаниях. Тем самым, правители Империи грамотно использовали сложившуюся ситуацию как эффективное идеологическое средство дальнейшего воспитания масс в духе повиновения имперским установлениям.

Здесь стоит обратить внимание на одно интересное обстоятельство, получающее теперь свое естественное и простое объяснение. Дело в том, что Суд Иисуса изображался существенно по-разному в Западной Европе и на Руси. Налицо две весьма различные традиции.

Коротко говоря, Страшный Суд на Руси рисовали в основном в спокойных возвышенных тонах, без особых элементов устрашения. Основной упор делался на изображение праведников, восхваляющих Небесный Престол. Ад обычно преподносился как бы в лубочном, не очень пугающем виде.

А вот в Западной Европе Страшный Суд, напротив, изображался исключительно мрачными приемами и средствами, сильно воздействовавшими на психику. Ярко иллюстрировались устрашающие мотивы, казни, адские муки, орудия пытки, отвратительные физиологические подробности и т.п. Вспомните хотя бы работы Иеронима Босха, Питера Брейгеля и многих-многих других западно-европейских художников. Как церковных, так и светских.

Указанное обстоятельство давно подмечено историками церкви. Пишут так: «Ожидания конца света на Руси не сводились к предчувствию грядущей вселенской катастрофы, как это было на Западе (около 1000 или 1500 годов). Православная эсхатология носила, скорее, возвышенно-просветленный характер; ее отличало ощущение особой сближенности настоящего и грядущего, земного и небесного» [577:1], с.5. И далее: «Ожидания конца света и второго пришествия нашли свое отражение в иконе „Апокалипсис“ – первой из дошедших до нас русских икон на этот сюжет. При этом, в отличие от западной иконографической традиции, здесь практически отсутствуют изображения устрашающих апокалиптических видений. главный мотив, несколько раз повторенный в иконе, – торжествующие праведники в белых одеждах, возносящие славословия к престолу „небесного владыки“» [577:1], с.11-12.

Все понятно. В Руси-Орде, в метрополии Великой = «Монгольской» Империи, как и в Османии=Атамании, никаких «лечебных» карантинных акций по искоренению эпидемий XV-XVI веков не было. Поэтому здесь отношение к Страшному Суду было куда более спокойным. Население метрополии не испытало катаклизмов, связанных с «принудительным лечением Европы». Других переживаний здесь, как и всюду, конечно, хватало, но апокалиптические «хирургические операции» обошли стороной Русь-Орду и Османию=Атаманию.

А вот Западная Европа оказалась в эпицентре нашествия османов=атаманов. Здесь карантинные действия проводились в полном объеме, четко и неукоснительно. Достаточно еще раз перечитать библейские книги Исход и Иисус Навин, чтобы представить себе накаленную обстановку в Европе XV-XVI веков. Поэтому спасенное от эпидемий (суровыми средствами, но все-таки спасенное!) западно-европейское население относилось к Страшному Суду как к недавно пережитой реальности. Отсюда и бередящие душу картины и фрески многочисленных западных мастеров, отражающие глубокое потрясение, пережитое ими и их непосредственными потомками.

Приведем упомянутые выше просветленные и спокойные типичные русские изображения: икону «Апокалипсис» конца XV века (автор неизвестен) и фрагменты фрески «Страшный Суд» Дионисия, рис.d2.22, рис.d2.23, рис.d2.24, рис.d2.25, и, для сравнения, мрачные картины Иеронима Босха, рис.d2.26, рис.d2.27 и Питера Брейгеля, рис.d2.28, рис.d2.29, типичные для западно-европейских произведений искусства XVI-XVIII веков, связанных с апокалиптической темой.

рис.d2.22

рис.d2.23

рис.d2.24

рис.d2.25

рис.d2.26

рис.d2.27

рис.d2.28

рис.d2.29