Императрица и время (СИ) - Чурсина Мария Александровна. Страница 10

Ни демона она не была уверена. Она не была уверена даже в том, где проведёт эту ночь: у себя в постели или в комнате Эйрин, разбираясь с последствиями этого разговора.

Идрис усмехнулся, когда поймал взгляд Орланы. Усмехнулся и встал. Он как будто чувствовал себя увереннее, возвышаясь над всеми. Его руки, сложенные на спинке стула, снова всколыхнули в ней ураган воспоминаний. Одну из шерстяных ниток Орлана повязывала ему на запястье сама.

- Да, это правда, что у меня был ученик, Идрис небрежно дёрнул плечом, ну я же не виноват, что его невеста бросила. Вот он и повесился, бедолага. А я ему предлагал пойти в прошлое и устроить ей какую-нибудь жуткую гадость. Ни в какую!

Орлана кивнула. Уже собираясь сказать о том, как всё хорошо закончилось и Луксору совсем не о чем волноваться, она краем глаза заметила, как задумчиво ворошит волосы на затылке Идрис. Таким знакомым жестом. Она застыла, не дотянувшись до ножки бокала.

- Знаете, как-то мне это всё не нравится. Давайте, что ли, переиграем вечер... какой, говоришь, коллега тебе про ученика рассказал?

В воздухе повисла алая искорка, Идрис щелчком столкнул её на мраморный пол. И в вырастающем прямо в воздухе портале времени Орлана увидела блик солнечного света на вечноосенних листьях, увидела шпили замки и стрельчатые окна Академии. Всего на мгновение.

А потом она сжала амулет - круглую пластину на цепочке, спрятанную под платьем.

- Прости, Идрис. Мне пришлось.

Он отступил от закрывшегося портала и замотал головой, как будто получил кулаком по лбу - не больно, но неожиданно. С залы как будто бы сняли тёмную вуаль: свет белого пламени стал ярче, из приоткрытой двери донеслись голоса птиц. Луксор рядом с Орланой тяжело выдохнул, как будто долго-долго сдерживал дыхание.

Орлана высвободила из узкого ворота платья амулет, и тихую мелодию услышали все.

- Риан, сказала она, считается, что контролировать магию времени нельзя, но один способ всё-таки есть. Правда, он стоит много нервов и усилий. Это Шёпот трав, и применить его можно куда реже, чем хотелось бы. Сейчас он расстроил все усилия лорда Идриса.

Хмурясь и часто моргая, Риан обернулся к ней.

- Наше прошлое сейчас могли просто изменить?

- Как ты догадалась? - едва ли перебил его Идрис. Он опять стоял, сложив руки на спинке своего стула, и усмехался по-прежнему, как будто и пришёл только ради того, чтобы поусмехаться. Так, как будто Орлана сейчас поймала за руку не его - а саму себя.

- Мне Аластар подсказал, улыбнулась ему Орлана, ощущая, как дрожат уголки губ. Замершая на своём месте Эйрин не кричала, не била посуду, не толкала локтем брата - она смотрела исподлобья, и это был плохой знак. Судорожно выдохнув, Орлана спрятала талисман обратно и сложила руки перед собой. - Так вот, лорд Идрис. Мне пришлось пойти на крайние меры.

Ей приходилось убивать и самой быть на краю смерти, она теряла близких - слишком часто. Она видела такое, что вряд ли могло прийти в голову этому магу времени. Неужели он правда считал, что она отдаст ему свою дочь?

- Я достаточно терпела. Сейчас ты перешёл всякие границы. Думаю, лишение тебя силы будет справедливым наказанием. А как ты знаешь, решение императрицы считается законным, если при этом присутствует хоть один из членов Совета.

- Ой, а где он? - заинтересованно заглянул под стол Идрис.

Шутки, всё - шутки, но Эйрин совсем не смешно. Она стискивает нож в пальцах, лезвие трясётся, нервные блики скачут по стенам.

- Ишханди, хоть и член семьи, но ещё и глава касты хаоса, если ты забыл. Если она подтвердит моё решение, завтра утром я созову Совет, и тебя лишат магии, Идрис. Будешь тем, кем родился, обычным учёным. Ты же хотел этого, да?

Тёмной птицей замерло над столом молчание. Ишханди качнула головой, медленно провела кончиками пальцев по идеально гладким волосам - так она делала всегда, когда начинала нервничать.

- Я подтверждаю.

- Ой, Идрис почти лёг на стол, так чтобы взглянуть на неё, но Ишханди даже головы не повернула в его сторону, а я тебя сначала даже не заметил.

- По-моему, давно пора это сделать. Луксор взял руку Орланы и коснулся губами её замёрзших пальцев.

Она едва удержалась, чтобы не прогнать с лица застывшую улыбку. Видел Вселенский Разум, она не хотела устраивать вместо ужина суд, но Идрис как будто и не желал другой развязки. Он смотрел прямо перед собой, прищурившись, а потом вдруг поднял взгляд на Эйрин и чуть заметно, едва уловимо кивнул ей.

Девушка поднялась, одёргивая платье.

- Ты не имеешь права этого делать. Голос, как из подземелья, глухой и едва разборчивый.

- Родная, я покажу тебе свод законов, если хочешь. Орлана в очередной раз выравнивала положение вилки.

- Ты не имеешь права, потому что ты сама ничем не лучше, повысила голос Эйрин. И снова это были не её слова и не её интонации - а на её лице даже появилась усмешка, как у Идриса, одним уголком губ. - Ты призвала богиню смерти и убила своего отца, потому что хотела власти.

Непонимающе обернулся на сестру Риан. В густой тишине горел опустившийся слишком низко к столу шар белого пламени. Искры срывались с него и таяли в воздухе, не долетая до серебристой скатерти. Тихо отложил приборы Луксор, не звякнула ни одна, самая крошечная ложечка. Ишханди в очередной раз провела рукой по и без того аккуратной причёске...

- Что, прости? - выдохнула Орлана, ощущая, как нарастает нервная дрожь глубоко внутри. Ещё секунда - и затрясутся пальцы.

- Что слышала, отбарабанила Эйрин, как заученную роль, все только и говорят, какая ты замечательная, хочешь мира во всём мире и никогда даже не крикнешь. А я знаю, я теперь знаю, какая ты на самом деле.

Ишханди накрыла руку Орланы своей и сжала её пальцы - как будто боялась, что она встанет и уйдёт, и тогда уже поражение будет неизбежно.

- Не говори о том, чего знать не можешь, прошипела глава касты хаоса. - И дважды думай, прежде чем бросаться такими обвинениями.

Орлана увидела, как щёки её дочери бледнеют. Её саму Эйрин не слушала абсолютно, над Рианом откровенно смеялась, Луксора побаивалась слегка - он был чуть ли ни единственным, кто мог на неё воздействовать. А вот Ишханди опасалась так откровенно, как можно опасаться только чёрного провала в шаге впереди: покачнёшься и рухнешь. Будешь лететь так долго, что умрёшь не от удара о дно - от страха.

- Чего смотришь? - в запале бросила Эйрин Риану. Уже дрогнувшим голосом, но всё-таки она продолжила: - А я знаю и не буду молчать. Из-за тебя твоя подруга покончила с собой. Из-за тебя убили твоего брата. И... и ещё ты много кого убила.

Боль в висках пришла внезапно, пришла и сдавила её голову в когтистых лапах. Орлана привела заметно дрожащей рукой по переносице.

- Да, спасибо за напоминание... Идрис, она посмотрела на дочь: ту уже тоже трясло, как от холода, ты можешь идти.

В гробовом молчании она просидела ещё несколько секунд, уставившись на край стола. В хрустальной ножке бокала отражались багровые блики от гранатового сока. Первым очнулся Риан.

- Ты их отпускаешь? - произнёс он, пробуя на прочность каждое слово, как ступеньку на старой лестнице.

Луксор не обернулся, а она ожидала поймать его взгляд.

- Да, опустила напряжённые плечи Орлана. - Вы победили. Идите.

От боли перед её глазами поплыла вся безупречная сервировка стола.

- И я пойду. Она поднялась, высвободив запястье из ослабших пальцев Ишханди. - Спокойной ночи.

Прозрачный лунный свет вуалью лежал на её руках, на хрустальной ножке бокала. Ветер из открытого в ночной сад окна трепал нежный тюль за спиной, запутывался в её щиколотках. Орлана проводила пальцем по краешку бокала и слушала, как отступает когтистая боль.

На ветвях вечноосеннего дерева перед окном её кабинета повисли крошечные живые пушинки. Они порхали в воздухе, радуясь тому, что закончился дождь, они скользили по подоконнику, щекоча ей руку, и путались в распущенных волосах. Шпильки, брошенные тут же, поблёскивали перламутровыми головками.