Дитя больших планов - Плотникова Александра. Страница 20

 В ответ Элементаль коротко зафыркал - смеялся. Однако через мгновение резко поднял мохнатую голову и открыл пасть с тихим шипением, указывая, что сюда кто-то летит.

 - Наконец-то, - буркнул Равен, вставая и отряхиваясь.

 Сверху спускался Янос Одрон собственной персоной. Выглядел он несколько комично - в простых теплых штанах и куртке на меху, и с золотой короной на взлохмаченных волосах. Что поделать, традиция. Вождь плюхнулся наземь, подняв крыльями тучу снега, водрузил корону на свои патлы как надо и двинулся к Равену.

 - Доброе утро... - кивнул он, махнув ладонью Юдару, свивающему кольца над домом. - Где он?

 - Пойдем.

 Равен впустил гостя в спящий дом, и тихонько провел Яноса в комнату Каинара. Там царил утренний полумрак, а сам химер мирно спал, вольно раскинувшись на постели. Только когти чуть подрагивали, то втягиваясь, то выползая. Янос шумно выдохнул, поняв, что забыл дышать. То, что представало ему в видениях ни в какое сравнение не шло с изуродованным тощим существом, каким был сейчас Каинар. Да и четких картин никогда не бывало...

 - Боги... И это... тот, кого целый народ будет называть Владыкой? Поистине, никогда не знаешь, как повернется Колесо...

 Равен в ответ только фыркнул.

 От звука чужого голоса спящий зашевелился, по-звериному заворчал, потянулся, явно ленясь вылезать из-под теплого одеяла, но потом все-таки открыл глаза и приподнялся. На Яноса внимательно и настороженно уставились два светящихся золотых огонька. В их взгляде к чужаку никакого доверия не было.

 Янос мимолетно глянул на Равена и почти беззвучно спросил:

 - Насколько все серьезно?

 - Живого места нет. Одни шрамы и швы, - хмуро отозвался Хранитель, подходя ближе к Каинару.

 Желтые глаза продолжали следить за чужаком, уши развернулись, ловя звук шагов Равена. Химер на секунду оскалился, давая понять, что слишком близко лучше не подходить.

 Равен вздохнул и опустился на колено, чтобы заглянуть приемышу в глаза.

 - Каинар, это Янос... он пришел, чтобы тебя подлечить. Он поможет тебе...

 Янос же так и стоял у порога, предпочитая не провоцировать хищника на нападение. Однако, светящиеся глаза уперлись прямо в него, чуть сузились и в них зажегся вызов. Химер вполне себе осознанно начал подтягивать к себе стекающие с кокона Яноса в окружающее пространство излишки силы, и начал подбираться к самому кокону. Мол, что ты на это ответишь, чужак?

 Минуты три Вождь молча наблюдал за этой наглостью, а потом плеснул в направлении Каинара толстым потоком чистой силы - бери, не жалко! Тот, не ожидав такого и не успев толком среагировать, задохнулся и свалился на бок.

 - Поч-чхему я долж-жен верить... он чужой!

 Химер редко заговаривал вслух, и голос у него был почти непригодный для речи - низкий, рычащий, сдавленный. Вдобавок, челюсти повиновались с трудом.

 - Может, потому что он хочет стать своим? - Равен встал так, чтобы звереныш почувствовал себя защищенным.

 Янос чуть шагнул вперед, ментально почти полностью открываясь - "была не была". Пусть ударит, если хочет. Пусть проверит, если боится.

 Тут же звереныш зарычал угрожающе, скаля жуткие острющие клыки, донельзя нелепо выглядевшие на изуродованном человеческом лице. Увернулся от рук Равена и почти прыгнул, по-кошачьи норовя ударить. Где-то он смутно понимал, что за убийство - а он мог убить даже сейчас - по головке его не погладят и он навсегда лишится Доброго и Теплого. Поэтому страшные крючья метили не в лицо, а всего лишь в складки одежды - напугать, заставить отшагнуть. Ну, может, выдрать несколько перьев, чтоб знал.

 Янос не пошевелился, продолжая смотреть спокойными и чуть уставшими темно-карими глазами. Когти свистнули рядом, цепляя одежду и вроде где-то порвав-таки кожу, но вемпари только поднял руку:

 - Хочешь укусить?

 Химер подался назад, рычание затихло от неожиданности, потом снова набрало силу. "Я тебя не боюсь!" - отчаянно старался он показать всем своим видом. "Бойся ты меня!"

 Янос, думай, что предлагаешь, - мысленно вмешался Равен. Он при мне перекусил металлическую ложку пополам. Лишишься руки.

 - Да верю я тебе, верю... - отозвался тот, мягко улыбнувшись и глядя в глаза химереныша, - Но лечить-то тебя надо? Шрамы перестанут болеть, спать будет спокойней...

 Желтые глаза, не мигая, смотрели в карие, ища подвох. Разум, дикий, но от этого не менее напористый, старался понять, где чужак врет. И не находил лжи. Чужак верил. Чужак хотел помочь. И было еще что-то, чего звереныш не понимал...

 Медленно, очень медленно, то и дело вздрагивая и озираясь, Каинар лег. Но так сжал когти на краях одеяла, что послышался треск ткани.

 Янос так же медленно, держа руки на виду, шагнул к кровати:

 - Никаких настоев и прочей гадости... я тебя буду лечить по-другому. Равен, ну подойди же, пусть перестанет нервничать.

 Старший крылатый шагнул к изголовью и мягко опустил руку, погладив перепуганного до остолбенелого состояния звереныша по голове, а потом привычным уже жестом переместив пальцы за ухо.

 - Каинар, я здесь. При мне ты согласен доверять Яносу?

 Химереныш слабо муркнул горлом в ответ, что, наверное, означало «да».

 Вождь тихо хмыкнул, вспоминая, как обычно приходиться лечить детей, и присел на край кровати.

 - Так... давай посмотрим, что у тебя тут...

 Теплая ладонь коснулась плеча химера, другая рука остановилась над сердцем, словно отслеживая неровный ритм.

 Тот удивленно замер. Руки непонятного чужака были теплыми, даже горячими и, несомненно, наполненными Силой. Силу он всегда чувствовал хорошо. Довериться еще кому-то было сложно и страшно, а с другой стороны...

 - Эт-то вс-се не м-мое... Кости н-ноют... Ф-фсе пере... путалось...

 - Ничего... придется привыкать, - вздохнул Янос, аккуратно протягивая тоненькие жгутики силы к болезненным связкам, начиная их выравнивать, вытягивая боль. Руки медленно прошлись по исполосованным груди и животу, оценивая сложность предстоящей работы. М-да. С одновременным устранением всех недостатков придет и полное срастание всех частей и превращение его в единый и почти совершенный организм... Способный выжить почти в любой передряге.

 Химер постепенно успокоился и лежал более менее смирно, даже лапы разжались. Он пристально вглядывался в лицо склонившегося над ним вемпари - увы, Яносу придется потерпеть, ибо разум химереныша с невероятной скоростью впитывал всех и все, что его окружало, чтобы заново заполнить дыры, пробитые некромантом...

 Равен же так и стоял осуждающим столпом, поглаживая голову своего приемыша. А Янос продолжал нащупывать черные сгустки чужеродной магии, разгоняя застоявшуюся кровь, и вытягивая боль кончиками пальцев. Изредка он тихо вздыхал, что-то бормоча под нос на вемпарийском, поднимая голову и встречаясь взглядом с Каинаром. Ему случалось уже видеть эти золотистые глаза, когда на него накатывали видения - не круглые, полные перемешанного с полудетским страхом вызова от постоянного ожидания удара и гадости, как сейчас, а спокойные, уверенные и мудрые глаза существа, живущего не первую тысячу лет. Что бы там ни бурчал себе Равен по поводу чужой сломанной жизни, а этого властителя мир запомнит навсегда - в этом Янос готов был поклясться на Колесе.

 Разомлевший под руками целителя химер, наконец, успокоился окончательно и тихо-тихо заурчал - а почему, в самом деле, не выразить благодарность тому, у кого такие теплые и добрые руки?.. Янос негромко хмыкнул и, дождавшись, пока Каинар задремлет, мурлыча, как ленивый сонный кот, встал.

 - На сегодня с него хватит, - негромко сказал он. - С меня, пожалуй, тоже.

 Равен в ответ молча кивнул, заново набросив одеяло на засыпающего звереныша, и крылатые тихо вышли. С него на сегодня хватит впечатлений. Пусть побудет один, сам с собой.

 По кухне плыли умопомрачительные ароматы. Запахи готовящегося мяса, сладких булочек и пирожков, свежего хлеба перемешивались до того густо, что двое мужчин-вемпари не устояли и явились, ведомые нюхом, причем молодой вождь жутко смущался, и на вождя даже в короне перестал походить окончательно. Янос, рассыпаясь в приветствиях, устроился на дальнем краю стола, правда, умудрился снести крылом кружку, кинулся поднимать, и уронил еще и корзинку, к счастью пока что без хлеба. Вождь смутился еще сильнее, пытаясь помочь, но Инайя, рассмеявшись, усадила его и поставила перед ним медовых булочек и кружку ароматного чая. Равен тихо посмеивался над неловкостью Яноса, подумывая о том, насколько молодой Одрон отвык от женской заботы и ласки.