Путь к океану - Нартова Татьяна. Страница 28

— Ох, Азули… Надеюсь, ты хотя бы принесла его?

— Перестань считать меня полной идиоткой! В конце концов, я старше тебя на четыре тысячи лет.

Муть перед глазами никуда не исчезла. Хуже того, ее место постепенно занимала полнейшая темнота. Однако, прежде чем она окончательно заволокла каждую клеточку сознания, я успела увидеть тусклый отсвет лезвия. И почувствовать в последний раз жгучую боль. Голоса постепенно становились тише, будто говорившие медленно, шаг за шагом отходили от моего, безусловно, мертвого тела.

— Я скоро вернусь, солнечная моя, обещаю… — перед тем, как сознание окончательно покинуло меня, прозвучал внеземной голос. И я, наконец, вспомнила, кому он принадлежал. Только на сей раз, это ничего для меня уже не значило.

В следующее мгновение я распахнула глаза. Так, будто лишь прикрыла их на мгновение. Ни темноты, ни надоевшей уже пелены перед ними не было. Лишь кусок слегка голубоватого потолка, который слегка светился и, кроме того, был испещрен многочисленными жилками, матовыми, более темного цвета. Ничего красивее я раньше не видела. Жилки переплетались, образуя узоры, за которые невозможно было зацепиться взглядом, потому что они сразу же исчезали под ним. Но мое любование было недолгим. Появившаяся мысль быстро привела меня сначала из лежачего положения в сидячее, а уже через секунду я стояла посреди роскошной комнаты с множеством небольших окошек.

"Я точно не дома", — поняла я, впрочем, не уточняя, какой именно дом имелся в виду. Во всяком случае, не в моем мире. И это место мне явно не знакомо. Отдернула краешек воздушной шторы, и вздрогнула: за стеклянной поверхностью расстилалось море. На горизонте темнел одинокий утес, солнце недавно вышло, собираясь при первой возможности нырнуть обратно за тучи. Подальше от промозглого зимнего ветра и громадных волн, пытающихся достать до него хотя бы брызгами. Почему-то появилось стойкое ощущение, что нечто подобное со мной уже было. Но не в этой комнате точно.

Несколько минут я просто стояла у окошка, любуясь видом волнующегося моря. Откуда-то издалека тянулись цепочкой совершенно черные тучи. Еще пара часов, и здесь начнется настоящий шторм. Странно, но я не испытывала ни страха, ни волнения, даже учитывая то, что раньше мне не приходилось наблюдать подобные проявления стихии. Я всегда с нетерпением ожидала грозу, стараясь не пропустить ни одной молнии. И на этот раз с восхищением следила, как все выше и выше вздымаются волны, слушала рокот моря. Он напоминал мне те, прежние времена. До того, как я попала в этот мир, до того страшного утра, когда Дэрлиан в последний раз смотрел на меня человеческими глазами.

Правда, долго разглядывать вид из окна у меня не было возможности. За то время, что я провела в этом мире, мое существование столько раз оказывалось под угрозой, что перспектива в один прекрасный момент реально умереть не приносила мне беспокойства. Зато моменты затишья перестали быть самыми замечательными. Потому что каждый раз, когда мне выпадал шанс вздохнуть с облегчением, выдохнуть уже не представлялось возможным. Последним впечатлением была практически нестерпимая боль, когда Азули со всей дури разворотила мне грудную клетку. Теперь же я чувствовала себя настолько здоровой, будто вновь родилась. То есть опять все выходило подозрительно тихо и мирно. Появившаяся версия, что враги добились своих целей, превратив меня либо в бесплотный дух, либо в андерету, заставила произвести тщательный осмотр себя. Ни рост, ни вес явно не изменились. Кожа по-прежнему была все такой же, с прыщиками, пятнышками и царапинами, чему я впервые обрадовалась. Я даже ущипнула себя, сморщившись от боли. Ага, значит, версию можно отметать. И на этом спасибо. Только бы знать, кому именно?

Вторая версия была куда менее реалистичной: меня успели спасти от злобной старушки Азули. Не друзья, явно. Они бы ни на мгновение не оставили меня в одиночестве, предпочтя самолично удушить меня в объятьях, когда очнусь. Отсюда логично вытекает вопрос: кому еще нужно меня вытаскивать из очередной заварушки? Может, это Элистар старший постарался? Во всяком случае, именно его зеленую голову с проседью я сейчас могла лицезреть прямо под окном.

Стоп! Элаймус? Какого темного он тут делает? Когда первый шок прошел, до меня начало потихоньку доходить, что леквер не просто имеет наглость своим видом прерывать мои размышления, а еще и в окно стучит. Удивительно, как он его еще не разбил.

— Открой же, идиотка! — пропустила двойная рама. Теперь точно не открою!

— Сам открывай!

— О, Сотворитель, как ты мне надоела, женщина. Ты думаешь, если бы я мог, я бы не открыл? Слушай меня сейчас очень внимательно. Я пришел тебя спасать.

— Зачем? Мне что, кто-то может испортить пребывание в этом чудном местечке? — издеваюсь, ежику понятно, не только Элистару. Все-таки они с Гервом невообразимо похожи. Как и внучок, дедуля скорчил такую презрительную гримасу, будто я ляпнула совершенную глупость.

— Да и, вообще, чего это ты меня решил спасти? — продолжила я беседу, не обращая внимания на выражение лица зеленоглазого типа. Если на способности гримасничать сходство между Элистарами не кончалось, значит Элаймус не просто пришел мне помочь. А с одной, только ему знакомой, целью, — Или ты тайно состоишь в благотворительном обществе по спасению человеческих девиц?

— О! Догадливая, — удивительно, но подобный комплимент показался мне сомнительным. Хотя, по идее, мне следовало прыгать от радости до потолка: в кои-то веки кто-то из Элистаров признал меня несколько выше по уровню развития, чем червяка, — Может, сначала впустишь, и я тогда тебе все расскажу.

— Ладно, черт с тобой, — мрачно пробурчала я, все еще не понимая, почему леквер сам не откроет окно. Да и, вообще, почему ему надо влезать именно в окно, неужто в этом доме дверей нет?

Сложный замочек, напоминающий щеколду, сработал моментально, рама едва скрипнула. В открывшуюся брешь хлынул ледяной ветер, такой ароматный и свежий, что закружилась голова. Элаймус, даже не опираясь руками, вскочил на подоконник, немедленно сиганув в комнату.

— И, я бы на твоем месте оделся, — без переходов начал он. Непонимающе глядя на него, я повернулась к небольшому зеркальцу под самым потолком и почувствовала, как краснею. Конечно, стоящий рядом мужчина больше всего походил на своего товарища — Дапмара Дерсева. Худой, морщинистый, одним словом, старый хрыч. Только у хозяина Сэр-э-Ревет не было таких насыщенно-зеленых, словно сосновая хвоя, глаз, с издевкой осматривающих меня. Скорее, он напомнил мне Шерненса, не вовремя повернувшегося в тот момент, когда я переодевалась. Да и одежда на мне все же была. Ну, во всяком случае, если можно таковой считать почти прозрачный спальный комплект, состоявший из свободной майки-безрукавки и коротеньких шортиков.

— Перебьешься! — фыркнула я, нагло усаживаясь на кровати по-турецки, — Давай говори, что же такое страшное надо мной нависло, что ты решил оградить меня от этого?

— Ну, ты не совсем права, Лида. Нависло не над тобой, а над нами. И это уже частично объясняет то, зачем я здесь. Мы сейчас находимся практически на границе этого мира, в особняке Всевидящей. Азули всегда любила воду. Ее просто тянуло к ней, как магнитом. Так что я не удивился тому, что она создала этот домик прямо на берегу. Предупреждая дальнейшие расспросы, хочу добавить, что она не появлялась здесь с того дня, как приволокла тебя. Честное слово, увидев тебя живой, я страшно удивился: в тот момент ты напоминала больше сырье для фарша, чем человека.

— И ты не знаешь, каким образом я выжила?

— Примерно представляю. Она могла воспользоваться своим даром Творить, точнее, трансформировать. Андереты не способны полноценно что-либо создавать, в отличие от некоторых лекверов. Разрушать — это да. Видимо, это у них от людей. А вот превращать одно в другое они могут. Это не требует затрат ни сущности, ни энергии.

— Слушай, хватит мне тут читать лекцию, — возмутилась я.