Путь к океану - Нартова Татьяна. Страница 41

Да уж, никому с нормальной психикой не пришло бы в голову охранять подобное место. Просто потому, что никто в такие дыры по собственному желанию просто не суется. Это был даже не проулок — канал для сточных вод, судя по всему, со всего города. За что я не любила города, так это за красивый фасад и совершенную рухлядь во дворах. Мы двигались гуськом, стараясь не касаться осклизлых стен прохода. Идущая позади меня андерета, чуть слышно поносила наши методы ее спасения, но в открытую пока не высказывалась.

Узкие дощечки под ногами, наполовину подтопленные помоями покато уходили вниз по каналу, грозя в любой момент уйти из-под ног. Возможно, угрозы так и остались бы угрозами, если бы мне под каблук не попался камушек. Едва не растянув связки, я с громким шлепком и прочувственным комментарием осела на землю. Где-то позади нас раздались торопливые шаги и голоса, не предвещающие ничего хорошего.

— Вот темный, они нас нашли! — сохраняя трагический шепот (а вдруг обойдется?), Викант рванул меня за руку вверх, привлекая к себе. Правая рука привычно метнулась к мечу, тогда как левой он с силой подтолкнул меня вперед.

Не обошлось. Свет в начале туннеля погас, и на его фоне возникли одна за другой пять фигур. Даже с моим человеческим зрением и плохой сообразительностью, стало понятно, что за ними прячется еще как минимум отряд.

— Кажется, там кто-то есть!

— Держи их, они уходят!

— Мама! — только и смогла пискнуть я в ответ, когда в проулок повалили гвардейцы, поддерживаемые зрителями с площади. Все без исключения неплохо вооружились, потрясая заточенными кольями, булыжниками и ножами.

— Ну, все, сейчас я этих Тузиков порву, как грелки! — воскликнула довольная Велера, материализуясь будто из воздуха за моей спиной, — И меня никто не остановит! Я и так все драки пропустила!

— Вел, может не надо? — осторожно уточил Уварс, первым ретируясь подальше от рассерженной леквер. Странно, но обошелся без замечания девушке. Я же лишь мельком отметила, что выражение было моим. Жених тоже долго не стал ждать, выпуская на волю свою сущность. Такой красоты я не видела, наверное, с того момента, когда мне подарили изящный позолоченный браслет с мелкими разноцветными камешками. Помниться, в тот день я радовалась, как ребенок, а потом еще неделю ходила с украшением, не снимая его даже на ночь. Но тогда мне было около пятнадцати, и многие вещи казались мне лучше, чем были на самом деле. Но сейчас увиденное потрясло меня не меньше, чем дешевый ободок на руку. Викант превратился в сплошное сияние, казавшееся воздушным, эфемерным, нереальным. Пальцы, сжимавшие крестовину меча, расслабились, зато в глазах появилось доселе невиданное выражение своей правоты. Я ни разу не спросила его, что у него за сущность.

— Закрой глаза! — закричала узнающая, силой вжимая меня спиной в зеленеющий камень стены. Напирая на мою слабенькую тушку всем весом, насильно отвернула голову от невиданного зрелища, но даже с закрытыми веками я чуть не ослепла.

— Что это? — только и смогла произнести я.

— Он сделан из света летней луны и солнечных лучей. Твой жених — это чистый свет, практически во всех его проявлениях. Не успеешь отвернуться — останешься с сожженной сетчаткой.

Судя по удаляющимся шагам и недовольным возгласом, некоторым противником повезло меньше, чем мне. И тут мне в голову пришла сумасшедшая, почти нереальная мысль:

— Верхета, я хочу на него посмотреть!

— Сбрендила? Лучше пригнись, и беги отсюда к гостинице, — это уже Руалла. Подруга попыталась сдернуть меня с места, но я уперлась всеми конечностями. В тот же момент узнающая всего на секунду ослабила хватку. Подруга уже наклонилась, чтобы взвалить меня на плечо, но мне хватило ловкости вывернуться и воли, чтобы распахнуть глаза.

Вы когда-нибудь смотрели на солнце? Не через темную стекляшку и не через закопченное стекло, а двумя широко распахнутыми глазами? Нет? Поверьте мне, это зрелище достойно того, чтобы даже ослепнуть. Ласкающие лучи обхватили меня со всех сторон, тогда как их источник потонул в сплошном свете. На скользких стенах проулка заплясали радужные блики, а я так и не смогла сомкнуть веки. Глаза не болели, они оставались здоровыми, зрячими, и все же внутри меня что-то подломилось… Подобное со мной уже было, но не в этом мире. Когда я мимоходом цепляла задумчивую улыбку Дэрлиана, или его рассеянный взгляд. Не обязательно становиться ослепленным на всю жизнь, главное, не уйти затем во тьму. А я ушла на целых семь лет и собиралась скрыться в полумраке пустого существования до конца жизни.

— Викант… — губы сами произнесли имя. Леший побери, разве наше существование заканчивается в тот же миг, когда замолкло чье-то сердце? Разве мы не можем покинуть эту тропу, ставшую слишком узкой для одного человека и найти новый путь. Я не верю, что за гранью есть что-то. За гранью нет, оно есть здесь. В каждом здании, былинке, дереве. Но это не должно лишать нас шанса на продолжение, наоборот, должно давать веру, что мы были кому-то нужны, что кто-то познал с нами счастье. Мы оскверняем ушедших в прошлое или умерших своими слезами, ведь они не хотели бы, чтобы мы плакали. Они ушли, чтобы мы жили. И я буду жить, пока светит мое новое солнце, пока за моей спиной стоят верные товарищи, пока я не вытащила в этот мир сущность Гервена. Не для того, чтобы чем-то заполнить время, а чтобы обрести себя.

— Лида, пойдем, — дернула меня за рукав Мэрке. Она единственная даже не прикрыла глаз рукой. Остальные ребята зажмурились, планомерно покидая поле будущей битвы, — Иначе нас Вел вместе с преследователями завалит.

Подобная перспектива меня не устраивала, и я бросилась за подругой, на ходу оборачиваясь на жениха. Его свечение становилось менее ярким, пока не превратилось в легкое мерцание кожи. Темноволосая сестра адвоката, будто шутя, махнула руками, вышвырнув из проулка своих, и раскидав по сторонам противников. Не успевшие сообразить в тот момент, когда их ослепили, они падали, ударяясь о стены, теряли сознание.

— Бежим! — дошло до кого-то, но было уже поздно. На лекверов в тот же миг обрушились килограммы камней и железа, древние строения не выдержали манипуляций Велеры и просто развалились, как плохо сколоченные стулья, обдав нас обломками пыли и градом щебня. В последний момент темноволосая разрушительница успела сориентировать летящие стройматериалы так, чтобы они не придавили преследователей. Правда, и выбраться из своей тюрьмы они в ближайшее время точно не смогут.

Я больно пропечаталась коленом (ох, и "везет" же мне на него!), и стала отползать как можно дальше.

— В гостиницу! — скомандовал Уварс, — Это частная территория, там они нас взять не смогут.

Мы снова кинулись вперед, пытаясь как можно быстрее унести ноги. Все еще удивленные моим поступком андерета и Руалла ошарашено вертели головами, изредка кидая в мою сторону странные взгляды. Улица, на которой мы оказались, стала с ужасающей скоростью наполняться взволнованными жителями столицы. Пришлось свернуть в еще один проулок, которой, к счастью, уперся прямо в двери "Зова моря". Я никогда так быстро не бегала, и больше не хотела претендовать на звание рекордсмена в спринте. Кажется, последние три пролета, ведущие на наш этаж, Викант тащил меня на себе. Однако в номере я оказалась на своих двоих.

— Ну и вид у вас, — хмыкнул довольный Элистар, поворачиваясь к нашей группе. Действительно живописной, надо признать: все в пыли, грязные, всклокоченные, едва дышащие, но живые и уже поэтому довольные.

— Мы выполнили свою часть уговора.

За что люблю капитана, так это за его деловитость. Локмер немедленно бросился к своим женщинам — сестре и невесте, усаживая их на мягкий диванчик. Зеленоглазый тем временем лишь плечами пожал, подзывая пальцем узнающую. Та повиновалась, на ходу раскрывая объятия. Я видела, с какой теплотой Верхета смотрит на него. В его же зрачках не отражалось ни тени той любви и преданности, которую она испытывала.

— Эл, Эл, — только и успела она повторить, зарываясь в его волосы. И не такая уж она высокая: буквально на пару сантиметров выше леквера. Алиса была такой хрупкой в его объятьях, такой беспомощной, что мне стало от этого зрелища дико. Особенно, когда сестра Всевидящей вдруг обмякла и стала белым полотном стекать по груди и ногам мужчины, оставляя за собой кровавый след. Маленький нож, для резки фруктов мелькнул в его ладони и вновь пропал.