Кинжал убийцы - МакКенна Джульет Энн. Страница 10

Я не знаю, как были разделены тело и сознание. Мысль о том, что Гуиналь называет более сложным Высшим Искусством, ужасает меня. В конце концов, — и ученые Ванама до сих пор спорят с магами Хадрумала относительно причины, — эти спящие умы вызывали сновидения у тех, кому судьба или прихоть некоего бога отдавали во владение какой-то артефакт. Первые намеки об истинной судьбе пропавшей колонии возникли из противоречий и преувеличений в легендах.

Но Планир Черный, сказочный Верховный маг Хадрумала, не из тех, кто полагается на волю случая или даже самого Сэдрина. Он сделал так, чтобы Райшеду подарили меч Темара Д'Алсеннена, в надежде, что сходство между этими мужчинами образует связь, которая протянется через тени и пришлет ответы, нужные Планиру. Это сработало, еще как сработало, но я по-прежнему считала муки Райшеда, когда ищущий ум Темара захватил его тело, слишком высокой ценой.

Однако лишь глупцы спорят из-за партии, которая закончилась. Все руны собраны для новой игры, и я намеревалась наилучшим образом использовать свою удачу и удачу Райшеда.

Мы прошли вслед за матерью Катрис через почерневшие ворота, теперь укрепленные новым, светлым деревом. Во дворе древней усадьбы было оживленно, Гуиналь не одна находилась на этой стороне реки. Каменщики очищали камень, взятый из развалин, а несколько мужчин изучали какой-то план, держа в руках колышки и веревку для разметки. Я вспомнила, как Райшед говорил про печь, необходимую здесь для того, чтобы прокаливать известняк в известь для его драгоценного строительного раствора.

Игнорируя всех, возмущенная матрона вбежала в широкий холл.

— Барышня, барышня, уделите мне минутку, будьте добры.

Мы последовали за ней, и я сморщила нос от слабого запаха краски. Подняв голову, я обнаружила, что со времени моего последнего визита крышу заново обшили панелями и начали расписывать потолок. Первая законченная картина религиозного содержания показывала Сэдрина, перебирающего ключи у двери в Иной мир, и Полдриона, который вез в ладье новых мертвых через реку, текущую среди теней.

Я поискала взглядом Гуиналь и нашла ее у длинного стола, заваленного остро пахнущей зеленью с ранними голубыми и желтыми цветами. Барышня была чуть ниже меня ростом и изящно сложена, стройная талия уравновешивала округлые бедра и грудь, привлекающую взгляды мужчин. Она носила такое же рабочее платье из сукна, как и у других женщин, и тоже изрядно запачканное, но золотая цепь на талии тем не менее свидетельствовала о ее ранге, а на цепи висели ключи, нож и сетчатый кошелечек. Женщины, сортирующие травы для немедленной варки или связывания в пучки для сушки, с любопытством уставились на мать Катрис. Оживленный гул разговора принял спекулятивный оттенок.

— Госпожа Чевен.

Гуиналь провела краснолицую матрону в боковой проход, где ширмы из ивовой лозы отгораживали эркеры, создавая иллюзию уединенности. Я одарила любознательных женщин ослепительной улыбкой, а Хэлис с суровым видом прислонилась к косяку, побуждая большинство вернуться к своим банкам и бутылкам для тинктур.

— Один из тех грязных… — Матери Катрис не хватало слов, чтобы выразить свое презрение. Ее тормейлский акцент усилился от эмоций, а громкий голос эхом отражался от каменных стен. — Он называет мою девочку шлюхой, говорит, что она спит с любым, кто позовет, и утверждает, что это его ребенок. — Она задохнулась от ярости, потом вдруг сникла. Полные щеки задрожали, в глазах заблестели слезы.

— Успокойся. — Подталкивая госпожу Чевен к табурету, Гуиналь посмотрела в нашу сторону. — Здесь командир корпуса Хэлис, и я полагаю, по тому же самому делу. — Она поманила нас с бессознательной властностью.

Моя подруга неторопливо подошла к ней. Я держалась на шаг сзади.

— Госпожа Чевен, барышня Тор Приминаль. — Хэлис поклонилась, и Гуиналь машинально сделала книксен по древнему обычаю. — Это верно, что я пришла предупредить насчет Пейта. Он всеми силами стремится причинить неприятности Деглейну, и клевета на Катрис — это лучшее, что он смог придумать. Была драка…

Госпожа Чевен охнула, и Хэлис подняла руку, чтобы ее успокоить.

— Пейт проиграл, он почувствует остроту моего языка и получит должное наказание. Но я хотела поговорить с тобой о Деге, барышня. — Она посмотрела на Гуиналь. — Там, в Лескаре, я, как командир корпуса, приказала бы высечь его за связь с девушкой, если она этого не хотела. Если хотела, но забеременела, я бы расплатилась с Дегом и обещала бы ему все муки демонов Полдриона, когда-нибудь узнав, что он бросил ее и ребенка. Но я бы все равно призвала его к ответу за то, что он нанес первый удар в драке.

— Но здесь не Лескар, — закончила Гуиналь невысказанную мысль Хэлис.

— Деглейн хороший человек, он не будет драться, если его жестоко не оскорбить. — Госпожа Чевен выглядела озабоченной. — Мы с отцом были так рады, что Катрис встречается с ним. Они говорили о свадьбе в предстоящее Солнцестояние. Если бы мы все еще придерживались старых обычаев, они бы давным-давно были обручены.

— Деглейн с прошлого года работает лудильщиком, — сказала Хэлис. — Он и сейчас подчиняется мне, как наемник? Я бы не хотела спорить из-за этого.

Барышня сама села на табурет.

— Нет, я так не думаю.

— Я не хочу давать Пейту повод раздувать неприязнь между наемниками и колонистами. Кажется, пришло время договориться о новых правилах: где действует приказ Д'Алсеннена и где имеет силу моя власть. — Хэлис смотрела на Гуиналь, изучая ее лицо в форме сердечка, потом решительно повернулась к госпоже Чевен. — Но Пейт определенно подчиняется мне, и я прослежу, чтобы он как следует отведал моей плетки. Пейт больше не будет чернить имя Катрис.

— Это удовлетворяет твою жалобу, не так ли? — Барышня рассеянно пригладила каштановые косы, уложенные кольцом на макушке, и я заметила зеленые пятна на ее мягких, изящных руках и грязь под аккуратно подстриженными ногтями.

Привычка повиноваться любому человеку знатного происхождения заставила пожилую женщину встать.

— Думаю, да.

— Пошли ко мне Катрис. — Гуиналь ободряюще улыбнулась. — Я посмотрю, как там ее ребенок.

— Это было бы очень любезно, барышня. — Госпожа Чевен вздохнула с облегчением. — Это ее первенец… ну, есть вещи, о которых девушка не спрашивает у матери. — Она взглянула на нас с Хэлис и, краснея, сделала прощальный книксен Гуиналь.

— Женщины в Старой Империи никогда не носили бриджи? — Я весело смотрела ей вслед.

— Мне об этом неизвестно, — усмехнулась Гуиналь, но мимолетная улыбка не коснулась ее светло-карих глаз.

— Высшее Искусство может тебе сказать, точно ли Дег — отец? — прямо спросила Хэлис.

— Возможно. — Дворянка задумалась. — Но какое это имеет значение, если он любит Катрис и признает ребенка?

— Я бы хотела заранее знать, если он родится с носом Пейта, — строго ответила моя подруга. — Для начала я отправлю Пейта обратно за океан до родов Катрис.

— Которые почти наверняка будут предосенью. — Незащищенное лицо Гуиналь на какой-то миг помрачнело. — Еще одна. Дрианон знает, где мы найдем достаточно нужных трав. — Она посмотрела на длинный стол, где женщины все еще старательно разбирали травы, шепотом переговариваясь и украдкой поглядывая в нашу сторону. — Удивительно, как за эту зиму еще удалось что-то сделать, когда столько младенцев ожидается между сенокосом и жатвой.

Я так и не решила, чего больше в голосе дворянки — неодобрения или зависти. Не важно, я не собираюсь ни принимать роды, ни рожать, и я дважды об этом позабочусь, готовя свой запас трав, как только лоза Халкарион зацветет на этой стороне океана.

Хэлис тоже интересовало другое.

— Нам нужен Д'Алсеннен… — Она прервала себя, когда двое мужчин с воинственными лицами торопливо вошли в холл и устремились к Гуиналь.

— Барышня…

— Госпожа…

Один был колонистом, я его смутно узнала. Другой — ремесленником, приехавшим в прошлом году, после того как Д'Алсеннен нанес визит в Тормейл, чтобы уладить несколько вопросов с императором Тадриолом, и начал вербовать новую кровь в необходимые ремесла.