Кинжал убийцы - МакКенна Джульет Энн. Страница 20

— Маг, там! — Мастер Джид махнул рукой на новые паруса.

Гафельный шлюп, ловкий и маневренный, устремлялся в бухту. Длиной едва в две трети «Звона», с единственной мачтой, несущей прямой и гафельный паруса, и с кливерами над бушпритом, уже убранными, чтобы повернуть судно. Дерзкий красный вымпел развевался на его мачте, черная змея корчилась вдоль него.

Налдет в исступлении схватился за взвихренный воздух, но град камней из рогаток ударил со всех сторон, нанося ему жестокие ушибы. Маг в отчаянии соткал хрупкий щит, но было уже поздно. Мастер Джид упал с кровоточащей раной на голове. Без его направляющей руки «Звону» оставалось лишь безвольно дрейфовать.

Паррайла рвало, но он на четвереньках полз к капитану. Слезы лились по лицу ученого, однако он, скрежеща зубами, размеренно твердил заклинание.

Налдет безумным взглядом смотрел на шканцы, где команда сражалась с пиратами, которые словно саранча лезли на палубу. Боцман Джида упал, сраженный рубящим клинком. Рядом с ним корабельный плотник пытался защититься нагелем, одновременно протягивая руку упавшему товарищу. Пират отрубил ее и замахнулся для смертельного удара, но боцман на последнем вздохе пнул его. Пират пошатнулся, и однорукий моряк превратил его лицо в кровавую кашу твердым дубовым стержнем, но другой головорез сразил его, шагая прямо по телам подельника и его жертвы.

— Нис тал элд ар фен. — Паррайл вытер желчь с подбородка. Он стоял на коленях рядом с мастером Джидом, но его глаза были устремлены на убийцу-пирата. Головорез закричал и прижал руки к лицу, забыв про мечи, он вертелся волчком и потирал глаза.

— Сейчас он у меня получит! — возликовал Налдет. Он выдернул копье молнии из клубящихся над головой серых и белых туч и спалил пирата, но голубое эхо магии, вспыхнувшее вокруг Налдета, привлекло несколько стрел. Хуже того, пираты внизу как по команде шагнули к корме.

Паррайл схватил мага за тунику. Потом глубоко вдохнул и четко произнес заклинание. Налдет застыл от страха, но вот пираты, уже готовые его убить, остановились в растерянности, как свора гончих, потерявших след. Повернутые к корме, они, казалось, смотрят сквозь него.

Ужасом наполнились глаза Паррайла.

— Что теперь?

— Держись. — Осененный вдохновением, Налдет протянул ему дрожащую руку.

Паррайл ухватился за нее, как тонущий за соломинку.

— Но мастер Джид…

Поздно. Лазурная спираль силы привязала его руки к бокам, ноги оставили палубу за мгновение до того, как магия ввергла его в темноту. Паррайл застонал: его многострадальный желудок пытался вновь опустошиться. Затем он увидел тусклый свет и понял, что они с Налдетом оказались под палубой. Панические голоса загалдели в широком трюме, там пережидали долгие дни плавания среди своих коек и сундуков с дорогими пожитками те, кто надеялся на жизнь в Келларине.

— Что происходит? — крикнул мужской голос.

— Пираты! — страдальчески ответил Налдет. — Они убивают всех!

Страх, вызванный этим известием, угрожал превратиться в настоящую истерию, но все умолкли через несколько минут, когда в дальнем конце трюма открылся люк, выставив напоказ белые, испуганные лица внизу.

— Выходите! — Смуглый гидестанец поманил окровавленной перчаткой.

Несчастный юноша у самого трапа дико огляделся, ища совета, но все, кто стоял рядом, опустили глаза.

— Выходите, все! — с угрозой потребовал гидестанец.

Парень медленно взобрался по трапу и завизжал, когда его голова показалась над палубой и чьи-то руки неожиданно вытащили его из люка.

— И остальные! — Казалось терпение гидестанца подходит к концу.

Еще кого-то подтолкнули к трапу, за ним потянулись остальные. Волна тел принесла Налдета и Паррайла ближе к снопу безжалостного солнечного света. Со всех сторон их окружали шепот страха и неровное дыхание горя.

— Мы не творим никакой магии или заклинаний. — Ученый больно впился пальцами в руку Налдета, едва маг открыл рот. — Мы должны прожить достаточно долго, чтобы послать весть в Хадрумал или куда-то еще, куда угодно.

Давка привела обоих к трапу, и у них не осталось выбора, кроме как лезть наверх — Паррайл первый, Налдет следом за ним. Когда они выбрались на палубу, грубые руки толкнули их к неподвижной толпе, сгрудившейся вокруг грот-мачты. Люди в домотканой одежде, с простыми лицами ремесленников и фермеров жались друг к другу, наблюдая, как пираты небрежно швыряют за борт тела убитых. Паррайл узнал парусных дел мастера, рулевого и фермера из Далазора, чье имя он позабыл.

Несколько человек смотрели широко открытыми глазами на бак, где голый по пояс пират связывал оставшихся матросов. Хотя некоторые вырывались из рук бандитов, большинство повиновалось с угрюмой покорностью, но один ухитрился освободиться. Бешено накидываясь на пиратов, он сбил с ног одного и пнул в пах другого, крича какое-то непонятное ругательство. Оно умерло на губах матроса, когда полуголый пират ударил его по затылку железным ломом. Подняв труп за пропитанные кровью жесткие волосы, он показал его как предупреждение и матросам, и пассажирам.

— Так будет с теми, кто причиняет беспокойство!

Налдета затошнило при виде проломленной головы, где белая кость блестела среди волос вокруг кроваво-серой массы. Маг с трудом глотнул, и его ужас неожиданно отступил перед лицом отчаянного спокойствия: Налдет заставил себя оценить создавшееся положение. По крайней мере они с Паррайлом одеты почти так же, как остальные пассажиры. Первый раз в своей сознательной жизни он выдохнул благодарность Сэдрину. Кричащие мантии и цвета стихий, модные в Хадрумале, сразу выдали бы в нем мага.

Связав несопротивляющихся матросов, пираты занялись пленниками. Они срезали ножи и кошельки с поясов, срывали драгоценности с шей и запястий и сваливали добычу в прозаичную плетеную корзину, с которой какая-то хозяйка отправлялась на рынок.

— Твои кольца. — Бандит указал окровавленным ножом на пальцы фермера в золотых кольцах, и на его тощей физиономии появилась злобная усмешка. — Снимай, или я их отрежу.

Налдет не стал сопротивляться, когда грубые руки обыскивали его куртку и карманы бриджей, срывали кошелек со шнурка, который маг носил под рубахой. Затем пират с крысиной рожей потянулся к руке Паррайла.

— Кольцо! — приказал он.

Убитое выражение на лице Паррайла мало отличалось от окружающих лиц, но Налдет увидел дополнительную боль в глазах ученого, когда тот отдавал серебряную эмблему Ванама — с трудом заработанный символ долгих лет учебы и самоотречения.

Погруженный в тяжкие раздумья, маг не сразу понял, почему все замолчали. Пираты вытянулись в струнку, повернувшись к дальним перилам. Налдет увидел одинокую мачту шлюпа, который ему не удалось поразить магией. Вымпел со змеей лениво колыхался взад-вперед, насмехаясь над проигравшими.

Самый высокий мужчина из всех, кого Налдет когда-либо видел, перелез через борт с ловкостью, поразительной для такого верзилы. Пираты громко закричали, затопали ногами и загремели оружием в буйном ликовании. Высокий галантно махнул рукой, отвечая тем, кто стоял на баке, и маг заметил, что у него не хватает мизинца на правой руке. Его черные вьющиеся волосы упали бы ниже плеч, если б не были стянуты в безжалостную косичку. Его широкие плечи выдержали бы любой груз, но он был одет как дворянин, которому никогда не приходилось пачкать руки.

Он повернулся к своим головорезам, чтобы выразить им одобрение, и Налдет увидел на лице пирата довольную улыбку, углубившую морщины вокруг глаз. Это был мужчина в расцвете сил, его зубы белели на фоне аккуратно подстриженной бороды, чуть тронутой сединой.

— Хорошая работа, парни! А теперь немного помолчим.

Его зычный голос прекрасно соответствовал бочкообразной груди. Не жалея начищенных сапог, верзила пнул в сторону чей-то окровавленный труп и подошел к замершим в ужасе колонистам.

— Добрый вам день. — Он низко поклонился с показной вежливостью. — Я Мьюрдарч, и я — их вождь… — Его улыбка казалась роковой. — Мы пираты. Вы пленники, хотя у вас будет выбор насчет этого. Мы заберем все, что найдем на этом корабле. Тут у вас выбора нет. — Он ухмыльнулся в ответ на придушенный писк протеста. — Но мы разделим все по справедливости, потому что так принято в моем флоте. Если вы хотите получить долю, все, что вам нужно сделать, это присягнуть мне на верность и делать то, что я велю. Проявите талант к нашей жизни, и вы увидите, что он будет признан. Происхождение здесь не играет роли. Имеют значение только способности.