Кинжал убийцы - МакКенна Джульет Энн. Страница 49

— Он не любит делиться своим знанием, — задумчиво молвила барышня, читая спящие лица. — Никого сильнее у него нет.

— А почему этот гад не поехал сам? — Глаза у горца загорелись его неизменной готовностью к бою.

— Это не в его характере.

Стоило Д'Алсеннену произнести эту фразу, как мы увидели Илкехана в кабинете, который я по крайней мере ухитрилась ограбить. Я стянула оттуда карты и разные другие бумаги, прежде чем мы сбежали с Ледяных Островов. С пером в руке Илкехан делал пометки на карте. Этот мерзавец составлял планы, посылал на смерть невинных людей, но редко пачкал кровью свои руки. Это было ясно и без магии.

— Другие дела удерживают его дома. — Слова Гуиналь так резко изменили видение, что все мы вздрогнули.

Эта резня не имела того разгула, как наша сегодняшняя, но призрачные эльетиммы, без сомнения, лежали мертвые. Две армии сходились на бесплодном оловянно-сером берегу. За ними, на незначительном участке увядшей травы, громоздились разбитые камни, а вдали белели снежные шапки гор. Вспенивая сапогами мелкое серо-зеленое море, воины рубили друг друга на куски. Мы не чувствовали холодных брызг и пронизывающего ветра, не ощущали предательский песок под ногами, но их эмоции бурлили вокруг нас. Один испугался, что ему выпустят кишки, и в панике бросился потрошить другого. Третьего опалила ярость, да такая, что любой, попавший под его меч, прощался с жизнью, ибо лишь кровь могла охладить его гнев. Люди Илкехана носили мундиры из черной кожи, которые нам довелось видеть и презирать, а их противники были в тускло-коричневом.

Темар изучал эфирный бой.

— Он реальный или воображаемый?

— Трудно сказать, — пробормотала Гуиналь. — Однако это Мойн.

Мы увидели его на берегу стоящим в сухой траве. На нем был солдатский мундир, на шее блестела цепь. Мойн поднял руку, и фигуры в коричневом начали падать, как мушмула с тронутого морозом дерева. Раны на их лицах и груди обнажали красную плоть, будто мякоть лопнувшего фрукта, внося единственный яркий цвет в мертвенно-бледный пейзаж. Мундир Мойна отрастил новые украшения, а цепь затуманилась, превращаясь из серебряной в золотую. Мы снова увидели Эрескена у плеча Илкехана, затем его образ стерся и стал лицом Мойна.

— Этот парень рассчитывает на повышение, — заметил Грен.

— Значит, он там за старшего?

Я почувствовала, что Темар обещает Мойну раннюю смерть.

Барышня медленно покачала головой:

— Просто его мысли лежат на самом верху.

Я заметила, что Ялда беспокойно ворочается в своем далеком сне.

— Что случится, если они проснутся?

Едва задав свой вопрос, я ощутила тревогу Перида и упрямое нетерпение Грена. За одно тошнотворное мгновение я узнала, как Эрескен попал в беду. Выбраться из головы друга оказалось совсем не так легко, как в нее попасть. Горец жаждал свести с ума и отправить к праотцам еще одного назойливого колдуна, используя лишь свободную силу разума, к его счастью, не отягощенного совестью.

Бросив на Грена слегка неприязненный взгляд, Гуиналь вновь сосредоточилась на спящих эльетиммах.

— Я только хочу посмотреть, что они знают об этом пирате.

Барышня извлекла воспоминания из их снов, как музыкант извлекает музыку из лиры. Мы увидели широкую гавань, укрытую мощным мысом, — убежище от диких скал и яростных морей океанского побережья Тормалина. За дюнами, поросшими пучками травы, раскинулся городок, гребные шлюпки перевозили людей и товары между берегом и кораблями, качающимися на якоре.

— Калавен, — удивился Перид. — Мы остановились там, прежде чем взять курс на Сатайфер.

— Сорград нашел в Калавене несколько хороших бойцов, — заметил Грен.

— Как и Мьюрдарч. — Гуиналь поощрила воспоминание Ялды о поразительно высоком мужчине с жесткими черными волосами и свирепым выражением в общем-то красивого лица, если не брать во внимание нечесаную бороду и морщины вокруг глаз — печать прожитых лет и утраченных иллюзий. В Калавене он явно бедствовал: бриджи грязные, рубаха в пятнах, сапоги в заплатах. Мьюрдарч разговаривал с Дариджем.

— Вот вам и император Тадриол, выкуривающий эльетиммских шпионов из своей соломы. — Я всегда питала сомнения на этот счет. Достаточно было послушать рассказы моего возлюбленного о бесплодной погоне за слухами и подозрениями — тогда он по поручению своего принца охотился на воров, избивших младшего сына Дома из-за фамильного кольца. Только позже, когда наши пути пересеклись, Райшед узнал, что это был келларинский артефакт.

— Гуиналь, — предостерег Темар.

— Хорошо.

Она сжала от досады губы, но успокоила эфир ритмичным заклинанием. Воздух опустел, спящие лица исчезли, и я внезапно осознала, что у меня онемели плечи и шея, а голова раскалывается от боли.

— Мне нужен свежий воздух. — Перид, пошатываясь, встал, и Райшед быстро открыл дверь.

— Я обойдусь выпивкой. — Даже Грен казался неуверенным в себе, а это случалось так же редко, как безлунная ночь.

Положив голову в ладони, я почувствовала сильные пальцы Райшеда, растирающие мои плечи.

— Что ты видел?

Мой возлюбленный подумал.

— Цвета, формы, но ничего конкретного. Зар не видел даже этого.

— Еще один пример, где Высшее Искусство и магия стихий не смешиваются? — Я слегка потерла виски кончиками пальцев и, прищурившись, посмотрела на Райшеда. — Что теперь?

— Зар пошел за магами. С тобой все в порядке? — Его мрачный вид обещал кое-кому неприятности, если со мной что-то неладно.

Я осторожно кивнула:

— Вроде да.

Встав на колени, Райшед привлек меня к себе. Я положила голову ему на плечо и очень серьезно подумала о том, чтобы пойти спать и оставить все как есть по крайней мере до утра.

— Где Аллин?

Открыв глаза, я увидела Темара, трущего лицо тыльной стороной рук.

— С остальными магами. Они собирались обсуждать, какую магию могут себе позволить, не нарываясь на атаку эльетиммов. — Райшед встал и, подняв меня с табурета, сам на него сел. Я плюхнулась к нему на колени и обняла за шею.

— Узара говорил, что Аритейн помогла ему придумать за зиму некоторые способы защиты, — устало добавила Гуиналь.

Короткое время мы сидели молча, пока Хэлис не распахнула ногой дверь и втащила внутрь громоздкую корзину бутылок.

— Если вы закончили, давайте послушаем ваши сведения и составим план.

Мы поморщились от грохота и звона стекла. Все, кроме Грена, который тотчас оживился.

— Всегда лучше заканчивать с выпивкой в руке. — Он взял пузатую бутылку, залитую воском.

Хэлис предложила нам на выбор несколько разных вин.

— Так что вы узнали?

Пока Темар объяснял, не вызвав ни у кого большого удивления, что за пиратами стоит наш старый враг, прибыли маги. Шив обнимал Перида, с пристрастием осматривая его лицо: не повредило ли Высшее Искусство возлюбленному? Узара отнес вино молчащей Гуиналь, со всей учтивостью советуя ей выпить. Он даже ухитрился раздобыть где-то серебряный кубок, украшенный позолотой.

— Мы можем вытащить оттуда Налдета? — спросила Аллин. Судьба мага тревожила ее с тех пор, как нам пришлось оставить его у пиратов.

— Он один из нас, верно? — Сорград помог Грену отодвинуть стол к стене, и братья сели на него, лениво качая ногами. По примеру младшего старший отхлебнул белого бренди.

— Гуиналь? — Темар передал Аллин бледно-зеленую бутылку Каладрийского белого, и девушка сделала нерешительный глоточек.

— Слишком рискованно. — Дворянка вздохнула с красноречивой досадой и обвела взглядом всех урожденных магов. — Вам лучше ограничивать свою магию теми вещами, которые находятся в пределах досягаемости, которые вы можете видеть. Эльетиммы не должны вас атаковать, если вы не ищете что-то за гранью ваших непосредственных ощущений.

— Значит, мы все-таки можем вышибить пиратов из воды огнем и молнией? — Сорград подмигнул Лариссе, которая стояла немного в стороне от Шива и Перида, молчаливая и настороженная. Девушка робко улыбнулась в ответ.

— Что будет полезно, — сухо заметил Райшед, беря у Хэлис красное вино.