Звездный расклад (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади". Страница 3

Вик поднялся и зашагал вниз по склону. А что еще делать?

На ходу хорошо думалось. Он вспоминал события последних недель, снова "прокручивал" их в голове, стараясь понять, как случилось то, что случилось. Почему он здесь, а не дома? Сначала этот маг-недоучка Мирлирин с его великосветской бабушкой, потом Ник Рэйхе. В какой-то момент у Вика появилось подозрение, что его, как щенка, тащат куда-то за шкирку…

2.

Шагнув в портал в замке старой гри, Вик очутился, как и ожидалось, в собственной квартире. Носом — в клавиатуре. На экране светилось "GAME OVER" и растекались кровавые кляксы. "Приснится же такое! — подумал он и выключил компьютер. Настенные часы показывали половину третьего. — Пора завязывать, — Вик потряс головой, словно пытаясь вылить из нее что-то чужеродное, неизвестно как оказавшееся в черепной коробке. — Если всю ночь рубиться в DOOM, то еще не такое приглючится. Надо с утра куда-нибудь выбраться. Хоть на пляж, хоть на тусовку какую".

Прошло несколько дней. Воспоминания о странном сне продолжали тревожить, не давая окунуться в прежнюю жизнь. Чтобы избавиться от наваждения, Вик написал стихотворение про лиственные дворцы гри. Показал его Сашеньке, которая училась на филфаке и занималась в литературной студии. Девушка решила, что Вик увлекся поэзией из-за любви к ней, но сказала, что стихи его — дикая помесь символизма, модернизма, имажинизма и еще каких "измов". Слишком много натяжек и фантазий. Сашенька была очень серьезной девушкой, считавшей, что писать плохие стихи не следует даже влюбленным. Вик обиделся, и они поругались.

Родной город как-то странно выцвел. Раньше было не с чем сравнивать, а теперь перед глазами все время стояли утонченные пейзажи Альтара, сказочные дома-деревья, лица новых знакомых. Чаще всего почему-то вспоминалась тихоня Тэль.

Вечерами Вик бесцельно бродил по улицам и мучил себя вопросами о том, что же на самом деле является сном: несколько дней, проведенных в Серебряной Империи, или серая жизнь на Земле.

В один из таких вечеров Вик наткнулся на драку: пятеро против одного.

Одну из конфликтующих сторон он знал: с детства росли в одном дворе. Не дружили, но и не трогали друг друга. Пацаны считали Вика "своим", хотя тот и был, на их взгляд, "заучкой". Но и к "ботаникам" он не относился. Занимался спортом, и безнаказанно отбирать у него деньги дворовой шпане не удавалось. К тому же в драках у Вика, как говорится, "падала планка". В ярости он хватал все, что попадется под руку. Несколько раз мальчишеские "разборки" заканчивались пробитыми головами. К счастью, все это происходило тогда, когда Вик учился классе в шестом-седьмом, поэтому с милицией ему, по малолетству, дела иметь не пришлось. Пацаны поняли, что пугать "заучку" бесполезно, и отстали. Теперь их отношения ограничивались формальным "привет-привет" при встрече.

Вторая "сторона" — незнакомый высокий "хипп". Грязно-рыжие волосы до плеч, кожаная куртка расшита золотым позументом, когда-то белая кружевная рубашка, кружева на клешах. Естественно, местные гопы не смогли пройти мимо такого "чуда". Однако "хипп" на удивление ловко отбивался от нападавших. Пока Вик успел подойти, трое из пяти пацанов уже катались по земле, матерясь от боли. На ногах оставались лишь Вася-большой — двухметровый детина с полным отсутствием интеллекта, — и недавно вернувшийся "с отсидки" Колян. Он-то и вытащил нож.

— Ты что, опять в зону захотел? — рванулся к нему Вик.

— Чего, сука? — развернулся к нему Колян. Белые, ничего не понимающие глаза, пена на губах — видно, обдолбался какой-то гадостью.

Блок, подсечка, удар — все это Вик делал автоматически, на рефлексах. Вдогонку — еще удар, чтобы выпустить накопившуюся за последние дни злость.

Полыхнуло синим, запахло озоном и паленым волосом, кулаки словно кипятком ошпарило.

— Глаза! Сука! — Завыл Колян, скрючился, упал на бок, закрывая руками почерневшее лицо.

Тут же рядом рухнул Вася-большой. Вик схватил "хиппа" за руку, потащил во двор:

— Бежим! Сейчас тут менты будут!

Они промчались через детскую площадку, нырнули в подъезд, захлопнули за собой железную дверь.

— Я все-таки тебя нашел! — Вдруг счастливо засмеялся длинноволосый, когда они оказались на освещенной лестнице. — Ты — Вик?

Вик раскрыл рот от удивления:

— Я… А ты…

Внешность "хиппа" показалась смутно знакомой: короткий прямой нос, россыпь веснушек на высоких скулах. Вик вспомнил групповой портрет в руках старой женщины: высокий мужчина в центре и несколько парней, все, как на подбор, рыжие и длинные.

— А ты — Ник Рэйхе?

— Ага! — Улыбка до ушей, аж светится весь.

Вик сел на ступеньки. Слишком уж невероятным казалось появление гостя из сказочного сна.

— Как ты меня нашел?

— Долго рассказывать. Фаа Тель-Мелитириль рассчитала, что мы должны притягиваться друг к другу, как магниты. Кое-что о твоей родине удалось узнать из твоих мыслезаписей, которые сделал Мирлирин.

— Каких записей?

— Когда ты учил наш язык, Мирлирин брал за базу твои мыслеобразы. Они автоматом записываются…

— Чего?

— Ты же учил наш язык?

— Ну…

— Слова, которые человек произносит, связаны с мыслеобразами того, кто их произносит. Я по твоим записям выучил ваш язык и одновременно узнал кое-что о твоем мире. Например, я знаю: для тебя "родной дом" — вот это здание…

Вик почесал затылок.

— А чего к тебе эти пристали?

— Ящеры, — скривил губы Ник. — Я не выдержал, стукнул одного…

— Ну, ты даешь! Ладно, пойдем. Есть хочешь?

— Как дикий пес!

Они осторожными мышами прокрались в квартиру. Родители уже спали. Ник помылся, переоделся в старые джинсы. Вик нашарил в аптечке "Спасатель", помазал обожженную руку. Потом залез в холодильник, достал кусок колбасы, пару холодных котлет, нарезал хлеба. Жадно поглощая бутерброды, Ник рассказывал, как после "перехода" очнулся в каком-то лесу, долго блуждал, потом встретил ребят, которые там не то тренировались, не то развлекались. У них были мечи из какого-то странного желтого материала, совсем тупые, а одежда больше походила на ту, которую носят в Серебряной Империи, чем на ту, которую молодой фай потом видел на остальных землянах. Им Ник понравился, и они помогли ему добраться до города.

— Но зачем ты меня искал? — Спросил у него Вик.

— Ты нужен фаа Тель-Мелитириль. — Ник проглотил последний кусок котлеты. — Очень нужен. Зачем — не знаю, но там столько всего вокруг этого Звездного Расклада накручено, что Видящие просто в панике. И еще: мы — две проекции одной и той же матрицы. Поэтому мы взаимозаменяемы в наших мирах. Поэтому она послала меня. — Ник голодными глазами посмотрел на пустую тарелку. — Слушай, а там ничего больше не осталось?

— Сейчас. — Кивнул Вик, снова сбегал на кухню, принес кастрюлю с остатками супа:

— Холодный будешь?

— Ага!

Вик задумался. Ощущение, что он теперь — не один, что у него теперь есть не просто брат, а почти полная копия, другой-я, было тревожным, непривычным, но приятным. Чтобы встретиться, этот другой-я не побоялся сунуться в совершенно чужой для него мир…

— Видимо, придется все-таки отправляться в вашу Империю. — Проворчал Вик. — А то получается: из-за этих ваших файских приколов нельзя никому в морду дать… Руки-то у меня не казенные!

— Фаа Тель-Мелитириль считает, что я могу остаться здесь вместо тебя. У вас нет магии, значит — я буду как все. И родители твои волноваться не будут. Даже если тебя долго не будет.

— А как же парадоксы "перехода"? Вроде, время не имеет значения?

— К нам это не относится. Пока мы в разных мирах, время идет нормально и для тебя, и для меня.

— Думаешь, никто ничего не поймет?

3.

В целях конспирации Нику пришлось спать под кроватью. На следующий день они сходили в парикмахерскую. Девочка-мастер с заметным сожалением обрезала золотой "хвост". Потом отправились в институтскую библиотеку, набрали учебников: "Вдруг я до осени там пробуду. Придется тебе, Ник, за меня учиться".