Воин в пустыне - Куримото Каору. Страница 16

— Имиру! — взвизгнула вдруг Суни, подскочила к Иставану и толкнула его в грудь.

— Что ты делаешь, глупая обезьяна? — Наемник отбросил ее в сторону и вдруг заорал: — Помогите! Темнота схватила меня!

— Хиии! — Суни отскочила в сторону, и близнецы последовали ее примеру.

Действительно, казалось, что нападает сама темнота. Она заколыхалась, словно густой бульон, и потащила Иставана за правую ногу.

Он вскрикнул и потянул за эту ногу руками. Наемник даже не догадался схватиться за меч, а нога исчезла до колена.

— Ай! Оно все поднимается! — Иставан рухнул наземь, пытаясь выбраться из темного желе. — Да помогите же! Сделайте что-нибудь! Вы так и будете стоять и смотреть?

Ринда протянула было руку, но Гуин оттолкнул ее в сторону.

— Не прикасайся, это идохи! Слишком опасные твари!

— Но он же погибнет!

— Отойди!

Гуин схватил несчастную ногу наемника и приподнял ее над землей.

— Прикрой лицо, будет очень горячо! — Гуин поднес факел к бесформенному чудовищу.

— Да ты поджаришь меня живьем! — закричал Иставан.

Но Гуин уже сунул факел в колышущуюся массу.

Ринда невольно вскрикнула. Нога Иставана сама, казалось, превратилась в огромный факел. Бесформенное существо пылало и корчилось.

— Прекрати! Прекрати! Как горячо! — Наемник голосил, словно ребенок. — Воды! Кто-нибудь, погасите меня!

— Гуин, у нас же нет воды, он умрет! — Ремус в панике взмахнул пустой флягой.

Но человек-леопард воткнул ногу Иставана глубоко в песок и придавил ее своим весом.

— Нет! Гуин!

От запаха горелой плоти Ринде стало плохо. Она опустилась наземь и закрыла лицо руками.

— Вот так вот, — сказал Гуин, поднимаясь.

Иставан все еще лежал на песке. У него кружилась голова. Его до пояса покрывала корка из сгоревших идохов. Однако кожаный сапог уцелел и на теле не было видно следов крови.

— Гуин, ты цел? — спросила Ринда, подскочив к нему.

Тот поднял голову и стряхнул с себя налипшие остатки идохов.

— Ты же обгорел! — воскликнула принцесса, в ужасе глядя на его широкую грудь.

— Пустяки. Вот Рандоч… Там мне доставалось и похуже, намного… — Он неожиданно замолчал.

— Что ты сказал, Гуин? Т-ты кое-что вспомнил! Рандоч? Это твоя родина? — спросила Ринда с нетерпением.

Человек-леопард на мгновение задумался, забыв об ожоге, затем покачал головой и произнес:

— Хорошего мало.

— Ремус, мы что-нибудь учили о Рандоче? — спросила Ринда.

— Ну, я помню, что есть Рангарт в герцогстве Каулос, а еще вольный порт Ригорл… — ответил тот задумчиво, с трудом припоминая уроки географии.

— А ты, Иставан? — Принцесса повернулась к лежащему наемнику: — Ты там бывал, правда?

— Помилосердствуй же, хоть ради Доала! — Тот принялся щупать свою ногу. — Я тут помираю, а тебя интересуют лишь воспоминания человека-леопарда?

— Но ведь он спас тебя, не так ли? А ведь ты сам нарвался!

— Откуда мне было знать про эту штуку? Разве вы ее видели? Только бы мне больше не попадалось таких тварей! Когда она меня схватила, мне показалось, что я лишился ноги. Она так похолодела, что я подумал, будто ее уже нет!

Суни что-то сказала Гуину, и тот, улыбаясь, перевел:

— Она говорит, что это тебе урок. Нападение идохов ужасно, но они не так агрессивны, как прочие здешние твари, вроде большеротое или песчаных червей. А напали они лишь потому, что ты плюнул. Ты сам себя выдал.

Иставан снова выругался.

— Тебе повезло, что у меня под рукой был огонь, — добавил Гуин. — Идохов не разрубишь мечом или ножом, их можно только сжечь.

— Откуда ты знаешь? — спросила Ринда шепотом. — Ты удивляешь меня все больше.

— Просто знаю, и все. Что-то подсказало мне: огонь — единственное средство.

Принцесса покачала головой, осторожно отряхнула пепел с его груди и спросила:

— Ты действительно не сильно обгорел?

— Действительно. Кстати, все живы?

— Суни! — Ринда огляделась и увидела, как та появилась из темноты, что-то сжимая в руках.

— Она говорит, что нашла целебный лишайник, который можно приложить к ожогу. Спасибо, Суни. — Гуин кивнул малышке и стал приматывать это средство к своей груди полоской ткани.

— Кстати, насчет Рандоча, — раздался голос наемника, когда Гуин уже собирался двинуться в путь.

Все обернулись к нему. Иставан отвернулся, избегая взглядов.

— Кажется, я где-то слышал это название.

— Где же? Это страна? Или город? Или, может быть… — допытывалась принцесса.

— Я пытаюсь вспомнить, а ты мне не даешь! — огрызнулся наемник, поглаживая колено. — Ага! Я вам не говорил, что до пятнадцати лет служил на валачском торговом корабле?

— Точнее, на пиратском корабле, — заметила Ринда.

Иставан пропустил ее замечание мимо ушей, но та поняла, что угадала.

— Однажды нам встретился в море загадочный корабль, белый и элегантный. У него был странный корпус, длинный и гладкий. Он двигался быстрее, чем все прочие корабли. Мы решили, что он принадлежит какому-то королю или дворянину. Но как только мы попытались взять его на абордаж, он сорвался с места и в мгновение ока скрылся за горизонтом. — Наемник облизнул губы и глуповато улыбнулся. — Так вот, когда мы только приближались к нему, я разглядел на борту надпись. Там было написано «Рандоч».

— Так назывался корабль? — спросил Ремус.

— Может быть, а может, и нет. Это все, что мне удалось увидеть. Да, и вот еще что. На носу корабля была скульптура — женщина с крыльями, вроде гарпии. Это тебе ни о чем не говорит, Гуин? То второе слово, что ты помнишь, похоже на женское имя.

— Аурра?

Иставан молча кивнул. На некоторое время все задумались, но так и не нашли вразумительного ответа.

— Возможно, Гуин был королем Рандоча, — предположила Ринда. — И заговорщики надели на него эту заклятую маску.

— Какое у тебя богатое воображение. Может быть, подумаешь о заговорщиках, когда у тебя снова будет королевство? — усмехнулся Иставан, не замечая вспыхнувших глаз Ремуса. — Как странно. Я не вспоминал об этом призрачном корабле уже пять лет, и вот теперь всего одно слово пробудило мою память.

За разговором они постепенно двинулись дальше, строго держась за Гуином и не замечая наступающего рассвета. Небо на востоке заливалось бледным теплым светом. Вскоре должен был наступить жаркий день.

Путники остановились отдохнуть всего на час. Они пробовали жевать какой-то лишайник, принесенный Суни, но от него только захотелось пить и заурчало в животе. Тогда все легли спать, оставив часовым Иставана. Он уселся на камень, оглядываясь в поисках возможных врагов и подбрасывая лишайник в костер.

Наемник даже не представлял, что делать, если появится хоть одна из этих студенистых тварей. События прошедшей ночи сильно потрясли его.

— Если бы человек-леопард не знал так хорошо эту пустыню, — бормотал он, — я бы уже остался без ноги. Хорош Колдовской Меч, нечего сказать! Этот Гуин и впрямь могучий воин. Я рад, что мы вместе. А с другой стороны, эти близнецы…

Иставан полез за отворот сапога, где у него хранился последний плод васьи, и начал жевать его, ругаясь шепотом.

Солнце поднималось все выше. Внезапно Иставан вскочил на ноги.

— Что такое? Я чувствую опасность! — Он выплюнул семечки и почувствовал, что у него волосы встают дыбом. Это могло означать лишь одно — враги совсем близко. — Но это невозможно. Постой-ка…

На вершине одного из холмов что-то засверкало. Это были белые доспехи и золотые волосы Амнелис, оглядывавшей пустыню. Она наверняка заметила дым костра.

Иставан кинулся было будить остальных, потом остановился. Задумчиво облизал губы. Улыбнувшись, подошел к своим вещам и поднял оружейную перевязь. Посмотрел на Гуина. Тот крепко спал, видимо, ослабев из-за ожога. Близнецы растянулись у костра, посапывая во сне.

Наемник снова облизал губы и направился было за холм, как вдруг маленькая рука вцепилась в его куртку.