Всеми правдами и неправдами - Фомичев Алексей Сергеевич. Страница 103

– Водишь караваны из Ламакеи в Зону.

– Верно. Я хочу уйти в Ругию. С Мечиславом. Карты у меня нет, да и по карте много не накатаешь. Даже полсотни километров.

– По Зоне и пяти не проедешь, – согласился Валеир.

– Если хочешь, поехали вместе.

– На чем?

– Это моя забота. Уедем сегодня, часа через два-три. Как только я найду машину.

Молодой парень подошел ближе.

– А как вы докажете, что не хотите нас подставить? Бандиты любят поиздеваться над пленниками. Мы слышали…

– Вон мой гарант. – Нэд кивнул на Мечислава. – Он вам и расскажет.

– А?..

– Хватит! Кто не хочет, может остаться, я никого не неволю.

– Я точно говорю, он свой. – Мечислав подошел к Валеиру. – Нам надо уходить, иначе…

– Иначе и вас погонят на арену. Не сегодня, так завтра. Можете поинтересоваться у Мечислава, каково это. Сейчас… – Нэд глянул на часы, – девять вечера. Через два часа я приду сюда. Максимум – через три. Вы будете здесь?

– Не знаю. – Валеир вроде поверил Нэду. – Нас могут послать убирать другие коридоры. Но потом мы вернемся сюда сложить инвентарь.

– Значит, здесь. «Забой» идет до полуночи, а потом еще пьянка. До этого времени постарайтесь не влипнуть в переделки и не злите бандитов.

Нэд хлопнул Мечислава по плечу и зашагал прочь. Ему в спину смотрели четыре пары изумленных глаз.

«Машину может дать Борис. Или продать. Подержанный „мустанг“ стоит пять-шесть штук, денег хватит. Нужно еще оружие… и хоть какие-то припасы. Ларьки работают до утра, проблем не будет… Черт, всего шесть дней прошло с момента расставания, а словно месяц пролетел… Если повезет, мы выскочим из города, а там как кривая вывезет. Боевики заняты на юге, связывают форпосты, погони не должно быть. Если, конечно, на перехват не выйдут сообщники Ролки. На севере только Дарик. Он может и не выходить на перехват. А к востоку – Арзан. Там Грав, друг Ролки. И Эрик. Этот плюет на всех. Пойти на временный союз с Ролкой может, а по его слову устраивать облаву – нет. Больше до Валдана сторонников Ролки нет. Могут шастать отряды его врагов, тоже не подарок…»

Он свернул за угол и нос к носу столкнулся с тремя боевиками, стоявшими у выхода из коридора.

– Эй, ты чего здесь делаешь? – окликнул старший – матерый бандит в черной бандане на голове и кожаной безрукавке на голое тело. – Ну-ка иди сюда.

Нэд шагнул вперед, осматривая троих боевиков. Все при оружии, но оно висит на плече или в кобуре, позы расслаблены, выражения лиц спокойные.

– Кто таков? – Тон бандита упал, по виду он опознал своего коллегу. – Из чьей команды?

– Все путем, кореш, – усмехнулся Нэд, выдавливая улыбку. – Свои.

– Откуда свои? От Хмеля, что ли?

Это могла быть провокация, спрашивающий мог сам быть из Баюра, где хозяйничал Хмель.

– Нет. Я водила. Мы привели караван. Не слышал?

Боевик повернулся к своим товарищам, и один – худой, с испитым лицом и глазами алкоголика – кивнул:

– Верно, пришел вчера. С Мормоном.

– А чего здесь забыл?

– Да сортир понадобился. Пока нашел, чуть не лопнул. Чего у вас так воняет? Никак трупы прямо здесь хороните?

Нэд перешел в наступление, спрашивал сам, демонстрируя дружелюбие и юмор. Но боевики не очень-то и поддавались. Третий бандит, одетый в отличие от приятелей в просторные спортивные брюки и легкую майку, вдруг сощурил глаза.

– Постой, что-то рожа мне твоя знакома! – Он напряг память, настороженно глядя на Нэда.

– Правда? Наверное, в Арланде виделись, – саркастически растянул тот губы в усмешке.

Первый бандит фыркнул, взгляд потерял колючее выражение. Но тот, третий, не унимался.

– Ты мне зубы не заговаривай! Видел я тебя. И в нехорошей компании. Только не помню, где и с кем.

– Ну, ты вспоминай, а я пошел. Слышишь? Началось самое интересное. Хочу выиграть пару штук.

– Где твои кореша, с которым ты приехал?

– На стадионе. Хочешь проверить? Пошли.

Первый бандит, несомненно, старший, повернул голову к товарищу:

– Ты не ошибся, Дрын?

Тот отрицательно качнул головой, но в жесте не было уверенности. Зато такая уверенность была у Нэда. Потому что он вспомнил, где и когда видел этого хлюста. В Валдане, когда сидел в кафе с Дижем. «Дрын, Капрал, Чарик. Люди Грава…» – так тогда о них сказал Диж. Чарик остался на улицах Дологона, а Дрын вот собственной персоной. Гость из Арзана.

Нэд махнул рукой троице и медленно пошел прочь, чувствуя на спине подозрительные взгляды. Если Дрын вспомнит, могут быть неприятности. А все неприятности такого плана в Зоне заканчиваются одним – смертью.

…Когда Нэд нашел своих, на арене уже шла схватка. Возбужденный Макс сунул ему полупустую бутылку пива и прокричал в самое ухо:

– Томас с Тарантулом бьются! Супер!! Это сильнейшие!

Тепловатое пиво с трудом пошло в горло, Нэд не почувствовал вкуса, машинально сделал еще глоток и едва не подавился. Макс стукнул его по спине и восторженно загудел. Сморгнув выступившие слезы, Нэд глянул на поле.

На арене сражались два средневековых рыцаря. Вообще-то два профессиональных бойца, закованных в железные латы по моде XI–XIII веков. Шлемы с фигурными анатомическими [37] забралами, литые доспехи, стальные рукавицы, поножи. [38] Только армейские берцы [39] выдавали в них людей иного времени. В руках длинные тяжелые мечи, коими бойцы крутили довольно ловко, и щиты с нарисованными гербами.

Стоял грохот и треск, от щитов отлетали щепки, стальные клинки высекали целые снопы искр. Оба бойца обладали недюжинной силой, схватка только началась, и силы еще не растрачены.

Да, это было зрелище, не сравнимое даже с групповыми сражениями рабов. Легендарные времена, когда главенствовало холодное оружие, когда сражались только так, лицом к лицу, сила на силу. Большинство баллад и саг посвящены той эпохе, множество фильмов снято по мотивам книг о средневековье. От прежних веков веет чем-то возвышенным, рыцарским, благородным… Даже здесь, в центре кровавой Зоны, люди во все глаза смотрели на бой псевдорыцарей, невольно поддаваясь очарованию старины. Пусть в исполнении наемников.

И конечно, кровавая потеха, возможность увидеть смерть от стальных клинков, которая воспринимается как более страшная, чем от обыденной пули.

Стадион ревел. Весь как один. И крики перекрывали ор динамиков. Неистовство зрителей доходило до апогея. Казалось, вот-вот, и они сметут ограду и выскочат на поле.

Нэд такого еще не видел. Даже эмоции зрителей в Ягдари не шли в сравнение с тем, что происходило здесь. Он глянул по сторонам. Народу прибавилось раза в два. Центральные ряды с двух сторон набиты битком, тысяч шесть-семь зрителей жадно смотрели на схватку, выражая свои эмоции настолько сильно, словно это было в последний раз.

– Томас! Томас! – скандировала часть зрителей.

– Тарантул! Таранту-ул!! – неистовствовала вторая.

– Сильнейшие на арене! Лучшие бойцы мира!! Они круче всех! Они непобедимы!! – Рев динамиков едва перекрывал трибуны. – Нам нужна только победа!!

Дико орали бандиты, краснея от натуги, визжали их подружки, срывая с себя и без того скудные одежды. Вопили солидные дяди – любители острых ощущений из Магриба, Ламакеи, Америки. Банкиры, бизнесмены, политики, здесь они стали тем, кем были на самом деле, – первобытными самцами, сбросившими налет цивилизации и звереющими при виде крови.

– Тома-а-ас-с! – ревел над ухом Саманец.

– Тарантул! А-а-а! Рви его! – не отставал Макс.

Лязг и скрежет металла, грохот дерева, сверкающая белизна искр, молнии клинков в свете прожекторов слились в один фантастический хоровод. Хоровод смерти.

Томас – за метр девяносто широкоплечий детина в угловатом, похожем на ведро шлеме, с забралом в виде морды льва и с прямоугольным щитом – наседал на противника, осыпая его градом мощных ударов. Тот пятился, кружил, умело работая щитом, отражал выпады и норовил ударить снизу по ногам. Справа на остроконечном шлеме вмятина, от овального щита отколот кусок, с геральдического гепарда на гербе слетела корона.