Всеми правдами и неправдами - Фомичев Алексей Сергеевич. Страница 110
– Третий…
Богат Ролка. Десять групп по двадцать человек – ни один главарь, кроме него и Эрика, не имеет такой силы.
– Десятому я сказал – выполнять прежнее задание. Не лезь.
– Понял, десятый, – ответил немного обиженный голос.
Значит, Томаса, Дрына и Ломика нашли. И форы у нас минут тридцать. Если до этого не выскочим за город, будет худо…
Аверьян подвел к машине залитую слезами девчонку. Джинсы кое-как натянуты на бедра, разорванная майка собрана в комок, трясущаяся рука держит ее на груди. Длинные волосы в беспорядке рассыпаны по плечам.
– Сажай ее в машину. Назад. И сам туда, заодно освоишь оружие.
Аверьян кивнул. Неуклюже подсадил девчонку, сел рядом, сразу занялся спаркой.
Джип поехал по пустой улице, объезжая колдобины и выемки. Миновав перекресток, я осторожно проехал мимо огромной воронки, проскочил по тротуару и выехал на улицу, к нашим.
Валеир успел разведать соседние дома и посадил там наблюдателем Мечислава и Вячеслава, а сам остался возле пулемета. Когда джип выехал на дорогу, я помигал фарами. В ответ фары «мустанга» мигнули пару раз.
– Откуда трофеи? – первым делом спросил Валеир.
– По случаю. На нас объявлена охота, так что в запасе несколько минут. Вторая машина кстати, там полно оружия.
– А это кто? – спросил подошедший Мечислав.
– Пленный.
– Я про девчонку.
– Сейчас узнаем. Когда мы подъехали, бандиты трахали ее.
Валеир бесцеремонно вытащил боевика и двумя пощечинами привел его в чувство. А когда тот захлопал ресницами, с размаху врезал по шее.
– Мразь!
– Аверьян, – я поднял глаза, – займись девчонкой, у тебя хорошо выходит.
Тот охотно кивнул и поспешил к машине. Я поставил боевика на ноги. Он уже сообразил, что к чему, и злобно посматривал на нас.
– Пошли, приятель, погуторим.
– Куда ты? – тронул меня за руку Валеир. – У нас времени нет, говори здесь.
– Не стоит. Мне нужна информация, а без… давления ее не получить. Не хочу портить вам аппетит.
– Я не баба.
– Ты – нет, баба вот-вот придет в себя. С нее на сегодня хватит…
Я затолкал боевика в соседний дом, заволок в комнату, усадил в угол, включил фонарь и направил в лицо пленнику.
– Слушай меня внимательно, времени и правда нет, так что повторять и переспрашивать не стану…
– Да иди ты, мудак! – Боевик плюнул под ноги. – Думаешь, я вас, ругийцев, боюсь? Дерьмо паршивое!
Я только сейчас заметил небольшой акцент в его голосе, но не разобрал, откуда может быть этот наглец. Значит, ругийцев он не боится?..
Носок кроссовка угодил в горло. Несильно, чтобы он почувствовал боль. И заткнулся. Он почувствовал. Кашель сотряс довольно крупное тело. Я наступил носком на промежность и чуть надавил. Боевик дернулся, пробуя отползти в сторону, но второй удар пригвоздил его к стене.
– Я не ругиец! Про Виконта слышал?.. Слышал. Я из его команды.
Боевик замер, глянул на меня с испугом.
– У меня в Прайде дела. И мне нужна информация. Много. Выбирай: или рассказываешь и умираешь быстро, или молчишь и умираешь… нескоро, но плохо. Есть и третий выход. Я беру тебя в Кахов, и там ты говоришь вообще все, что знаешь. На допрос – две минуты. Время пошло. Потом я начну отрезать от твоего члена по сантиметру и скармливать тебе. Понял?
Последнее слово я выкрикнул. Боевик вздрогнул. Он поверил, понял, что влип. Это не с армейцами разговаривать, которые, выполняя приказ, не пытают пленных. По почкам настучать могут, и все.
– Двадцать секунд. Первый вопрос – где посты внешней охраны города?
Боевик промедлил с ответом. Я зажал ему тряпкой рот и наступил на промежность сильнее. Глухое мычание и дикие финты телом. Слезящиеся от боли и света глаза полезли из орбит.
– Сколько постов? Есть ли патрули на дороге к выезду? Сразу давить или дать тебе ответить?
Я вытащил из кармана автоматный патрон, приставил острие пули к глазу.
– Два глаза тебе и не нужны.
Пуля углубилась в глазницу.
– У-у-у!..
– Что? Сказать хочешь? – Новое нажатие кроссовком. – Точно?
Еще одного нажатия он не перенес. Выгнул тело, сбрасывая тяжесть, рванул в сторону и обмяк под сильным ударом в голову.
– Минута… ну все, парень. Как хочешь…
Видя, что я отвел ногу для удара, он закивал и замычал одновременно. Я вытащил из его рта тряпку.
– С-с-су-ка! У оврага стоят наши. Там будка. И у железнодорожного переезда.
– Патрули?
– Один. Восьмая группа патрулирует западный и северный район.
– Ты из какой?
– Восьмая…
– Пароли, коды?
– При встрече мигаем фарами, после по радиостанции…
– Что говорите?
– Просто по именам окликаем.
– Если ехать по этой дороге, – я чуть отпустил носок, – куда попадем?
– К… к переезду. Но впереди завал, надо вправо сворачивать.
У меня в кармане ожила радиостанция.
– Восемь-три, Гусар, ответь.
Я вытащил ее и спросил боевика:
– Тебя?
– Да.
Сунул радиостанцию ему под нос.
– Скажи: все нормально. Но! – Покачал головой. – Одно слово лишнее – и тебя найдут живым калекой. Сам попросишь добить.
– Восемь-три?
Боевик, не отрывая глаз от моего кроссовка, торопливо выкрикнул:
– Слушаю, восемь-три!
– Где ты?
– Мостовая. На перекрестке с Душиртой.
– Где вас носит? Как поиски?
– Одну нашли… – Боевик покосился на меня, повел подбородком. – Больше никого.
– Больше никого и не будет. Девку тащи на базу. И смотри… – Голос построжел. – Живой довезите.
– Пальцем не тронули…
В микрофоне раздался смешок.
– Знаю, каким пальцем вы ее тронули. Закругляйтесь. Через двадцать минут вас сменят. Отбой.
Я спрятал радиостанцию, кивнул.
– Молоток. Так и жизнь заработаешь… Только я не понял, о каких поисках говорили?
– Вечером сбежали… несколько пленников. Мы их позавчера взяли у границы.
– Что же вы, с Ламакеей воюете?
– На границе с Ругией.
– Что за пленники?
– Трое парней и четыре девчонки… Случайно вышло…
– Что, они в Зону полезли?
– Почти… У границы… Дурные, словно не знают, что такое Зона.
Я хмыкнул, отступил на шаг. В принципе все, что хотел, узнал. Теперь дело за ним…
Меня вдруг как током ударило. «Словно не знают, что такое Зона!» В этом мире только семь человек могут не знать, что такое Зона. Один из них я, остальные – мои сокурсники.
Я тут же вспомнил все, что говорил Хорте о других проявлениях вторжения. Кто-то помимо меня попал сюда. Нэд пропустил ту информацию мимо ушей, потому что не знал, о чем идет речь. Но я сообразил быстро.
Неужели они здесь?..
– Где они? Говори быстро.
Бандит удивленно заморгал. Попробовал сесть удобнее, но я двинул ногой в живот. Склонился над ним и заглянул в глаза.
– Ну?!
Видимо, с моим лицом было что-то не то… Он отшатнулся, влип головой в стену.
– Ты чего?.. Их часа два назад достали.
– Увезли? Куда? Всех?
– Да их всего четверо… Никуда не везли… – Бандит запнулся, запыхтел. – Они…
– Ну-у!
– У кинотеатра. Все!
– Где кинотеатр? – Внутри все закаменело. У кинотеатра могли оставить только трупы.
– «Молискон». Через три улицы, ближе к Нурманной площади.
– Как отсюда проехать?
– Все время прямо, как увидите площадь – направо. Там найдете. Большое здание…
Треск радиостанции напомнил, что времени в обрез и уже идет облава. Пора. А этого… Я тихо спросил:
– Убили?
– Ну-у-у…
– Не понял?.. – Нож мягко скользнул в руку, приятно холодя кожу.
– Да! – почти выкрикнул бандит. – Убили!
– И только?
– Да иди ты! Сам что, никогда не пускал в расход?
– Пускал… – Я запрокинул подбородок бандита, глянул в глаза. – Как сейчас.
Клинок вошел точно между ребер, пробивая сердечную мышцу. Боевик дернул корпусом, крупное тело рвануло вперед, напряглось, словно желая сбросить внезапную тяжесть, проникшую в грудь.
Это надо почувствовать, слов не хватит описать. Через клинок как бы передается последний вздох, последнее движение умирающего. Чувствуешь его тяжесть, его силу. Ловишь тускнеющий взгляд, уже оттуда, из невообразимой дали небытия. Новички обычно отпускают рукоятку – слишком непривычно ощущать уход жизни. Тогда тело может дернуться еще раз, ловя лишнее мгновение бытия.