Легенды Дерини - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 28

Впрочем, слишком долго бодрствовать по вечерам Дугал был не в состоянии, ибо новая жизнь с ее непривычными требованиями выматывала его слишком сильно, как телесно, так и умственно. Ежедневно у них были занятия по верховой езде, владению оружием и стрельбе из лука, но здесь он справлялся неплохо, ибо занимался всем этим и в Транше. Также он умел читать, писать и совершать простейшие вычисления. Поэтому школьные занятия в Ремуте тоже не казались ему непосильным бременем.

Тяжелее всего давались ему непосредственные пажеские обязанности. Если верить принцу Нигелю и его помощникам, то существовало бесконечное множество «неправильных» способов сделать что бы то ни было и лишь один единственный «верный» способ решения каждой задачи. «А я-то всегда сначала все делаю наперекосяк», — горевал Дугал.

Среди новичков он обучался медленнее всех, и это невозможно было не заметить. От каждого мальчика требовалось достичь совершенства, независимо от того, сколько ему приходилось ради этого тренироваться. Дугал все еще пытался осознать, как же полагается «правильно» передавать сообщения, в то время как прочие новички уже вовсю учились подавать кувшины для омовения рук знатным господам после того, как они заканчивали обедать. Нечего и говорить, что это также служило для Николаса бесконечным поводом к насмешкам.

За первые два месяца при дворе Дугал видел принца Келсона по паре раз в неделю, но тот всегда куда-то торопился вместе с наставником или оруженосцем.

Всякий раз, заметив Дугала, Келсон улыбался и дружески махал ему рукой, однако им ни разу даже не представилось возможности поздороваться. Хотя формально Келсон и сам являлся пажом, но вел совершенно отличную от прочих мальчиков жизнь, — в точности, как предупреждал Дугала отец.

Будучи еще на первом году обучения, Дугал не имел совместных с Келсоном занятий: ведь тот вот уже четыре года как постигал воинские премудрости. Порой Дугал мог наблюдать, как Келсон упражняется в верховой езде, фехтовании или стрельбе из лука, и с гордостью отмечал, что во всех этих дисциплинах Келсон преуспевает ничуть не хуже, а то и лучше, чем мальчики куда старше его по возрасту. Но это лишь увеличивало разрыв между ними.

— Стой!

Дугал опустил лук и обернулся с неловким поклоном. До сего мгновения он был полностью сосредоточен на стрельбе. В это хмурое мартовское утро он поставил себе целью поразить самую дальнюю мишень во дворе.

В последний раз, когда он видел принца Нигеля, тот шел в противоположную сторону, но сейчас он оказался прямо перед Дугалом, возвышаясь над мальчиком, словно колокольня. Принц Конал, старший сын Нигеля, стоял по левую руку от отца, с презрением разглядывая юного пажа.

По правую руку от принца Нигеля с самодовольным видом держался Николас Мердок. Сам принц Нигель сурово хмурился.

Сглотнув, Дугал опустил голову и уперся взглядом в землю. Он понятия не имел, почему принц Нигель так недоволен им, но не сомневался, что тут не обошлось без Николаса. Однако его успехи в стрельбе из лука тут явно ни при чем: ведь он только что послал в яблочко три стрелы из пяти.

— Николас мне сказал, что ты всегда стреляешь с левой руки, — заявил принц Нигель. — Это правда?

У Дугала отвисла челюсть, сердце заколотилось от волнения, и он испуганно воззрился на принца.

— Ну, так что же? Я, кажется, задал тебе вопрос, мальчик, и жду ответа.

— Да, ваше высочество, — сдавленным голосом признал Дугал.

— В Ремуте ты этого делать не будешь. На службе у его величества нет ни одного левши. Начиная с сегодняшнего дня ты будешь стрелять с правой руки.

Он взял лук Дугала, передал его Коналу, а сам поменял с руки на руку лучную перчатку и запястный браслет Дугала. Пажи, что тренировались поблизости, тут же прекратили стрелять и с любопытством стали прислушиваться, как бранят их товарища.

— Попробуй вот так, — велел принц Нигель, протягивая лук Дугалу.

Это был приказ. Дугал взял стрелу и после двух неловких попыток сумел натянуть тетиву. Ему было непривычно и неудобно держать лук в левой руке, а тетиву оттягивать пальцами правой, но ослушаться он не посмел.

Первый выстрел с правой руки оказался полным позором. Стрела взвилась вверх и вонзилась в сырую землю, не долетев до мишени доброго ярда.

— Уймитесь! — сухо велел принц Нигель мальчикам. — Дугалу так же трудно стрелять с правой руки, как вам было бы с левой.

— А теперь слушайте меня все! — принц повысил голос, обращаясь к пажам. — Я хочу видеть, как ваши стрелы попадают в мишень! Если не будете тренироваться, то никогда не улучшите своих результатов, а Бог свидетель, вы в этом очень нуждаетесь!

Мальчики рассеялись, словно листья под порывом ледяного зимнего ветра. Вскоре на тренировочном дворе уже повсюду звенели стрелы, и слышался стук глухих ударов, когда наконечники попадали в цель.

Нигель повернулся к Дугалу.

— Попробуй еще раз.

Следующим выстрелом Дугал поразил нижний край мишени, но выстрелил недостаточно сильно, и стрела, отскочив, упала на землю. Дугал застонал.

Принц Нигель тронул его за плечо.

— Не отчаивайся, это была всего лишь вторая попытка. Я вижу в тебе задатки неплохого лучника. Тебе просто нужно больше тренироваться.

«Я вижу в тебе задатки неплохого лучника…»

Позже, в тот день, Дугал раз за разом прокручивал в мозгу эти слова принца Нигеля, пока ухаживал за своим пони. Но на самом деле, день выдался ужасным. Если поначалу с правой руки он стрелял просто скверно, то под конец стал показывать ужасающе плохие результаты.

В отчаянии Дугал отбросил скребницу и прислонился к Звездочке щекой в поисках утешения. Он зажмурил глаза, чтобы не дать пролиться слезам, хотя и знал, что никто не увидит его в дальнем конце королевских конюшен.

Он никак не мог обижаться на принца Нигеля, хотя тот несколькими словами и уничтожил все прошлые достижения Дугала. Принц Нигель, суровый и требовательный, отличался справедливостью и огромным терпением. За два месяца при дворе Дугал ни разу не видел, чтобы он наказал кого-то из пажей, не выслушав сначала все заинтересованные стороны. Он ни разу не унизил никого из мальчиков. Все они из кожи вон лезли, чтобы заслужить хоть слово похвалы, на которую принц был весьма скуп. Даже его нынешнее небрежное замечание было для Дугала настоящим сокровищем.

Подняв с пола скребницу, Дугал вновь принялся расчесывать лошадь, пока та ела овес из кормушки.

Понемногу тяжесть в груди и в животе отступала. Запах сена и лошадей, их мирное похрапывание и стук копыт всегда утешали мальчика даже в минуты величайшего горя.

Возможно, только королевские конюшни и помогли ему пережить эту ужасную зиму при дворе. С конюхами и их младшими помощниками он сдружился куда быстрее, чем с другими пажами.

Жаль только, что Звездочка всегда будет выглядеть здесь не на своем месте. Она была косматой, подобно всем горским пони, и даже сейчас, в марте, продолжала линять, покрывая всю одежду Дугала слоем шерсти, пока тот чистил ее.

Покончив с этим занятием, Дугал на прощание потрепал Звездочку по шее, уже раскаиваясь в этих своих мыслях. Конечно, он мечтал иметь настоящую р'кассанскую лошадь, как те, на которых выезжал сам король, но прекрасно понимал, что такой у него никогда не будет. К тому же эти красавцы мало приспособлены к суровой жизни в горах… даже если бы его отец и мог позволить себе столь дорогостоящую покупку.

По крайней мере, в Ремуте Дугал мог любоваться на великолепных чистокровных жеребцов. Выйдя из стойла Звездочки, он прошел по длинному проходу в другой конец конюшни, где содержались королевские лошади. С этого конца конюшни до его комнаты путь был короче, так что он всегда старался пройти здесь, когда не было посторонних. Конюхи тоже не возражали, зная, что Дугалу вполне можно доверять.

Завернув за угол, мальчик в изумлении остановился.

Принц Келсон стоял у самого входа, скармливая кусочки моркови высокому серому жеребцу и красивому каурому пони. Рядом конюх стоял в ожидании, чтобы забрать лошадей, но его присутствия Дугал почти не заметил, пораженный тем, что впервые видит Келсона без свиты. Он торопливо направился к принцу, на ходу бормоча слова приветствия.