Пророчество Предславы - Фомичев Сергей. Страница 62

— Помоги ему, — приказал Алексий Хлысту, кивнув на дружинника. — Кроме князя никого не впускать.

По клиру пронёсся недовольный шёпот.

— А кто будет упорствовать, — добавил викарий громче. — Лупи по хребту без оглядки.

Хлыст тут же взялся наводить порядок, оттесняя любопытных подальше. Дружинник, вытерши пот со лба, принялся помогать. С некоторым роптанием, духовенство вынуждено было подать назад.

Раскрыв дверь лишь настолько, чтобы протиснуться внутрь, Алексий вошёл в опочивальню. Следом просочились подручные.

Зрелище и впрямь оказалось жутким. Истерзанное тело Феогноста висело на стене, словно медвежья шкура. Внутренности валялись по всей комнате, кровь залила пол и постель. На лице старика замер предсмертный ужас.

Непривыкшего ещё к подобным зрелищам Пересвета вырвало. Молодой монах виновато потупился, но Алексий не пощадил его, заставив тщательно осматривать комнату вместе со всеми. На долю Василия и Кантаря достался альков, Пересвету поручили исследовать стены, сам же викарий занялся грамотами и свитками, что во множестве валялись повсюду. Он быстро просматривал содержимое, как будто старался успеть до появления князя. Натыкаясь на что-нибудь ценное, тут же припрятывал свиток за пазухой.

— Кир Алексий! — позвал Кантарь.

Присев на корточки возле кровати, Алексий разглядел на полу кровавый след. Сквозь пятна крови проступали царапины от мощных когтей. Измерив расстояние между ними, викарий нахмурился. Отпечаток явно не принадлежал человеку, не напоминал он и звериную лапу. Не водились на земле такие животные. С самого вселенского потопа не водились. Жуткая нездешняя тварь побывала в покоях митрополита.

Вбежал взволнованный князь.

— Что здесь… — начал он, но умолк, увидев пригвождённое тело митрополита.

Мельком взглянув на князя, монахи продолжили поиски.

— Кто его так? — спросил Семён, после того как пришёл в себя.

— Кто знает, всякое может быть, — неопределенно ответил Алексий.

— Всякое? — удивился князь.

— Думаю, без дьявола не обошлось. Достал он владыку, через тварей каких-то достал.

Алексий помолчал и продолжил:

— В любом случае никто, кроме тех, кто уже видел, не должен узнать об этом. Ни один человек. Это нанесёт ущерб церкви, а, кроме того, на Москве может подняться смута. Нельзя пугать людей дьяволом.

Князь кивнул.

— Пересвет, — распорядился Алексий, — принеси воды, побольше. Из дворни не зови никого. Сами замывать будем. И, смотри там, ни слова!

Монах обернулся быстро, притащив два ведра горячей воды. Они с Кантарём и Василием разодрали на тряпки бархатную занавесь и принялись отмывать кровь.

— А что людям расскажем? — спросил Семён.

— Скажем, что от чёрной владыка скончался, — предложил Алексий. — Чрево зашьём ему, чтобы в гробу не заметно было, глазницы прикроем.

— Добро, — согласился князь.

Завернув узлом снятую с митрополита окровавленную одежду, викарий наказал монахам стеречь комнату. Сам же, одолжив у Кантаря менее приметный плащ, отправился к Ледару.

Ледар был колдуном. Может быть последним на Москве. Тем, что его ещё не согнали с места, или тем паче не сожгли в срубе, он целиком был обязан Алексию. Позволил тому жить в городе, даже промышлять нехитрым ведовством, викарий получал взамен некоторого рода услуги, касающиеся тех вопросов, в которых церковь не желала быть запятнана. Пользуясь таким мощным прикрытием, как церковный суд, Ледар обзавёлся большим кругом постоянных посетителей, в который входило немало бояр и даже членов княжеской семьи. При всём при этом, колдун умудрялся жить скрытно и тихо, не желая лишиться милости своего попечителя.

Покинув митрополичий двор, Алексий миновал кремлёвские ворота и отправился в купеческую часть посада. День был уже в самом разгаре, солнце упрямо трудилось над уничтожением сугробов, а люди, несмотря на опасность мора, повылазили из домов, радуясь хорошей погоде. О жуткой смерти Феогноста народ ничего ещё не прознал. И Алексий надеялся, что и не узнает.

Приземистый, но вполне добротный и богатый на вид дом Ледара стоял в ряду десятка таких же хором, принадлежащих московскому купечеству. Мало кто из соседей догадывался, что под боком у них проживает самый настоящий колдун. Ледар выдавал себя за ушедшего на покой торговца, мирно проживающего свои сбережения, которые ему по бездетности некому было оставить. Действительно он обитал в доме один, и лишь добрая старушка приходила каждый день прибирать и готовить, получая за труд небольшую плату.

Внутреннее убранство дома не слишком отличалось от внешнего вида. Большой окованный железом сундук с хитрым замком занимал добрую половину комнаты и служил Ледару помимо прочего и кроватью. Обычный стол, лавки, икона в красном углу — обстановка, каких много.

Завидев нечастого здесь гостя, колдун резво соскочил с сундука и поклонился. Алексий чуть было не благословил хозяина по привычке, но, вспомнив, с кем дело имеет, лишь перекрестился на икону.

— Ты нарушаешь наш уговор, — начал с порога викарий. — По всей Москве про тебя ходят слухи…

— Какие же, господин? — с испугом спросил Ледар.

— Неважно какие, — строго отрезал Алексий. — Важно, что ходят.

Он прошёлся по комнате и уселся на лавку.

— Ты сколько раз клялся, что прекратишь чаровать в городе? Но вижу, за старое взялся. Что, по костру соскучился, старик? Это я мигом тебе устрою.

— Но все, кто ко мне обращается — люди из высшей московской знати. — возразил Ледар. — Бояре сами хвастают друг перед другом моей помощью, сами разносят небылицы о моих способностях. И когда ко мне, поверив слухам, обращаются другие вельможные господа, я не смею им отказать. Такой отказ неминуемо привёл бы к разоблачению, а это гораздо хуже каких-то там неясных слухов.

— Не лги, псина блохастая! — возмутился Алексий. — На прошлой неделе, я точно знаю, ты колдовал для купчишки завоженного. Не для боярина. Если так пойдёт дальше, скоро мужиков привечать станешь?

Ледар смутился, но всё же буркнул в ответ:

— За того купца просил младший Вельяминов. А просьба сына тысяцкого дорогого стоит. Да и дело-то было пустяковое, любовное. С таким делом любая старуха справится. Присушку купцу изготовил, велик ли грех?

— Всё, что от вас, поганых, исходит — грех! — отрезал Алексий и возмущённо добавил. — Любовь вам пустяковое дело, ишь ты!

Ледар всё же догадался — викарий явился к нему не для того, чтобы разнос учинять. Поэтому позволил себе оправдываться. Алексий и в самом деле недолго распекал колдуна. Сделав ещё несколько придирок, перешёл к делу.

— Этой ночью скончался Феогност.

— Да не молод уже был старик, — нисколько не удивился и тем более не расстроился Ледар. Находясь в зависимости лишь от викария, он не испытывал к митрополиту никакого почтения.

— Его убили, — уточнил Алексий.

— Убили? Но кто?

— За тем к тебе и пришёл.

— Но ты же не думаешь, господин мой, что это я убил митрополита? — испугался Ледар.

— Куда тебе… — презрительно хмыкнул Алексий. — Во всех ближайших краях есть только один колдун способный на такое. Но, полагаю, не его рук это дело.

— А чьих же?

— Вот ты мне об этом и расскажешь, — разозлился Алексий. — Причём незамедлительно!

Ледар икнул, но быстро сообразил, что из просьбы викария можно извлечь определенную выгоду. Он потёр лоб и деловито заявил.

— Мне нужно увидеть место убийства.

— Это исключено, — ответил Алексий. — К тому же покои уже прибрали, а следы замыли.

— Зря, — оценил Ледар непростительную, по его мнению, оплошность.

— Тебя, псину поганую, не спросили! — устало ругнулся Алексий.

Выложив на стол и развернув узелок, он показал колдуну окровавленные лохмотья.

— Вот тебе одежда, в которой нашли митрополита. По ней и выведай всё.

При виде митрополичьих лохмотьев всякие сомнения в своих способностях покинули Ледара и он, со знанием дела, взялся за изучение пропитанных кровью тряпок.