Сокровища Тарантии - Локнит Олаф Бьорн. Страница 27

— Благодарю, — слабо ухмыльнулся Ройл, половина лица которого была скрыта шелковой белой повязкой. — Хоть немногим оказался полезен. В кои-то веки моя размеренная жизнь обогатилась приключениями.

— Будь столь добр, расскажи Конану и всем присутствующим, о чем вы намедни шептались с Хальком... А самое главное — откуда у тебя краденые книги, которые ты настолько неосторожно подарил библиотекарю. Не верю я в случайности.

— Я собираю редкости, — угрюмо повторил Ройл.— Несколько дней назад мне предложили за бесценок приобрести несколько фолиантов... Человек намекнул, что с их помощью я сумею разговорить барона Юсдаля, который тоже очень интересуется кладом Нифлунгов.

— Что за человек, старый знакомый? — насторожился Гленнор.

— Нет, обычный скупщик, из простецов. Изредка подбрасывает мне редкости... Проявил изрядную осведомленность.

— Имя, где живет, из какого сословия?

— Не знаю. Когда я приезжаю в Тарантию он сам меня находит. Выглядит канцелярской крысой... Разговаривает, будто мелкий служащий из ведомства канцлера. "Соблагоизвольте", да "будьте милостивы"... Тьфу!

— И все же, ваша светлость, мы ждем обстоятельный рассказ. Итак?

— Я хотел предостеречь, — пожал плечами Ройл.

Затем, не менее полуколокола маркграф повествовал нам он Нифлунгах, Тразарихе, неведомом проклятии... Деликатно умолчал о роли Халька в этой дурацкой истории.

— Значит, легенда не соврала, — заключил прагматичный Конан. — Хальк, как там правильно, в саге?

Хальк наизусть процитировал первое, явившееся на ум:

Там был и жезл железный: кто им владеть умел,

Тот власть над целым миром в своих руках имел.

Там золотом набили все башни и подвалы,

Сокровища несметнее на свете не бывало...

— Значит, — добавил я, — среди сокровищ находились и магические артефакты. Их я первыми выброшу в Океан. Чуждому волшебству нет места в нашем мире. В разговор вступил барон Гленнор.

— Мы установили, пусть и косвенно, что огромные сокровища Нифлунгов должны существовать. Повторяю: должны. Найдены три позднекхарийские карты с указанием местонахождения и рукописная карта исчезнувшего асира... Светлейший маркграф Ройл утверждает: сокровище проклято и пытался нас остановить посредством месьора библиотекаря. В Тарантии зашевелились — причем исключительно активно! — самые серьезные преступные сообщества, тоже уверовавшие в легенду Нифлунгов. Кстати, Ройл, Тотлант, я про— верил кто такой Гарпаг, которого нанял толстый Доран — колдун Стигийского конклава, много лет скрывается неподалеку от города — вероятно, глаза и уши Черного круга и приснопамятного Тот-Амона, не к ночи будь помянут. Прислеживает за делами в Аквилонии и гадит по мелочи. За Гарпагом мы установили строжайшую слежку. Пригодится...

— Серьезные связи у вашего Дорана, — не преминул заметить я. — Если уж он может нанимать ради своих целей колдунов из Черного Круга...

— У нас связи посерьезнее... — усмехнулся Конан. — Некоторые волшебники Алой Гильдии помогают нам безвозмездно. Хальк громко фыркнул.

— Выслушаю общее мнение, — барон Гленнор, заложив руки за спину, прошелся по комнате, — Кто за экспедицию, кто против и почему? Начнем с короля.

— Едем, — твердо сказал Конан. — А с проклятием там или чем еще — разберемся. Не впервой.

— Я в этом не участвую, — угрюмо отозвался маркграф Ройл. — Причины я изложил. Древняя магия — это вам не игрушки. А денег мне хватит до конца жизни.

— Надо быстро пополнить казну, — сказал Просперо. — Средств на организацию похода уйдет немного, и даже если ничего не найдем — только лишь разочаруемся... И подышим свежим весенним воздухом.

— Я поеду, — коротко сказал Хальк. И выжидательно посмотрел на меня. Оставалось согласиться — в такой экспедиции наличие мага обязательно, а старый придворный волшебник Конана, Озимандия Темрийский, не вынесет тягот дороги. Темвик немедленно расплылся в улыбке — его ждало настоящее приключение!

— Замечательно, — Конан с удовольствием потер ладони. Наша победа — в скорости! В ближайшие дни охрану библиотеки и замка усилить. Обязательно охранять Евсевия Цимисского и эту старушку, Нейну, которая будет готовить для отряда дорожные карты.

— В городе объявим, что король столицу не покидал, — подбросил идею Гленнор. — Завтра ты обязательно примешь гвардейский парад на площади Эпимитриуса, а затем, во время казни помилуешь графиню Ростану...

— Это еще почему? — отпрянул Конан. — Отравительница, колдунья, собственный муж через нее злой смертью помер!

— Политика, — индифферентно отозвался барон. — родственники откупились половиной земель графини в пользу короны — хорошее графство, доходное... А так — тридцать лет заточения. К семидесяти выйдет.

— Удивляюсь я собственному человеколюбию, — сокрушенно вздохнул Конан. — Просперо, на время моего отъезда — будешь королем.

— А я — канцлером, — хихикнул Гленнор. — Обещаю воровать немного...

Вот такое у нас прекрасное королевство. Где находят мифические клады и милуют графинь-отравительниц.

Ночь прошла изумительно спокойно. Только мешали размеренные шаги гвардейской стражи, прогуливавшейся по примыкавшим к библиотеке коридорам. Слегка покалеченного костоломами Дорана маркграфа Ройла поместили неподалеку — в гостевой покой, пристроили к нему дворцового лекаря Сагаро и пожилую сиделку. Хальк полночи провел за новообретенными книгами, а мы с Темвиком решили улечься пораньше — молодому оборотню очень хотелось понаблюдать за гвардейским парадом и показательными казнами. Если у нас в Пограничье преступника лишают жизни незамысловато — банальная виселица, то у аквилонцев давно родилась пышная традиция, эдакая торжественная церемония, на которую сбегается поглазеть половина города.

...Единственное, что надоедало — охрана. Ликторы не давали ступить шага вправо—влево, прыжок на месте считали провокационным, грубо отшивали торговок булочками и лепешками, отпихивали обижающихся горожан, стремившихся к площади Железной Башни сразу после торжественной смены караула у дворца и развода многоцветных, как дарфарские попугаи, военных. Благо нас с Темвиком снабдили особыми медными жетонами, дозволяющими проходить в любую часть города и к обширной экзекуционной площади мы попали раньше основной толпы.

И я все равно чувствовал присутствие чужого мага — он следил за мной, упрямо отводя мои заклинания противодействия. Кто он? Что ему нужно? Впрочем, если не нападает — потерпеть можно. Но все равно неприятно.

Другая трудность. Я и Хальк изготовили четыре "подлинные" карты (лоскуток Темвика — не в счет) и столько же подложных страниц летописей. Сколько бы не орал граф Ройл, что нашими перьями и кистями водило само провидение и лично клад, жаждущий найти сам себя, в эту чепуху вериться слабо.

Три наших с Хальком шедевра обнаружены бароном Гленнором и теперь хранятся у Халька в запертом железном ящичке—тайнике. Где четвертая карта, спрятанная в военной управе? Ее никто не смог обнаружить, а без этой части плана головоломка не складывается. Следовательно Гленнора опередили. И теперь начнут резвую охоту за остальными. Колдуны, ночные воры, шантаж, подкуп — есть масса способов приобрести если не оригиналы, то хотя бы копии. Этого я и побаиваюсь. И никакая охрана Латераны не спасет. Человек слаб — нужно только знать точку, в которую бить.

Вот и громкоголосая площадь Железной Башни. Однако по сравнению со знаменитым Казематом Бельверуса тарантийская Железная башня выглядит куда более ужасающе. Тюрьма построена лет четыреста назад. Основой послужила громадная толстая башня из серого камня. Затем возводились дополнительные здания, хозяйственные постройки, дом-казарма для стражи... К началу правления Конана строения, именуемые по старинке Железной башней, занимали территорию почти двух городских кварталов. В самой цитадели, возвышавшейся над городом, нынче содержали лишь самых привилегированных преступников — проштрафившихся дворян, заговорщиков из богатых семей... Я слышал, будто на самом верхнем этаже Башни находится камера самого кровавого и беспощадного убийцы за всю историю Аквилонии — некоего Борра из Шамара, вырезавшего по безумию несколько семей с малолетними детьми.