Сокровища Тарантии - Локнит Олаф Бьорн. Страница 33

Ураганом, на полном галопе, идет конница на Полуденный Восход. Камни из-под подков летят, синие искры выбивая. Мчится Атанарих старого приятеля из непредвиденной передряги вытаскивать.

А кто виноват в передряге той? Лучше не спрашивать. Знал бы Атанарих об одном аквилонском умнике, на воротах повесил бы. И, причем, не за шею.

Вот он, рассвет. Полыхает розовым и желтым. Вот и река, с непритязательным именем Унера, что по-асирски значит "Холодная". А на том берегу — бьются. Да так, бьются, что залюбовался Атанарих-вези.

Пиктов — не меньше тысячи, только атакуют бестолково, пешим строем, гурьбой. Огоньки вспыхивают: видать маг работает. Плотный клин всадников — с виду киммерийцев и нордлингов — яростно рвется через серое море дикарей к броду. Еще немного и конных запросто сомнут числом.

— Идем двумя отрядами, — распорядился Атанарих, на старшего сына тяжело поглядывая. — Первый, отсекает пиктов от всадников, второй ударяет дикарям в спину. Пленных не берем, рабы не нужны, да и какой из пикта раб!.. Дармоед и вор...

— У них и конница есть, — Геберих указал направо.

Точно, две или три сотни конных обитателей пущи. Скорой рысью идут на помощь своим.

— Займись, — отрубил Атанарих. — Вырезать под корень.

Геберих отмахнул своим.

Три стони всадников вези направились к полуденной части брода. Миновали реку и темной тучей понеслись на опешивших пиктов, не ждавших, что к осаждаемым аквилонцам придет подкрепление. Да какое! Лучших конных бойцов только поискать! Вези — это вам не немедийцы какие-нибудь!

Атанарих не мудрствовал. Галопом пересек мелкую реку и направил кулак своего отряда на пехоту пиктов.

И началась дикая резня. Головной отряд вези рассек беспорядочный строй дикарей как горячий нож — масло, соединился с конниками Конана, но...

Но Пиктов было слишком много. Вооруженная заостренными кольями пехота очень опасна для конницы — калечат лошадей. Рубились яростно, не щадя. И все равно — пикты валили и валили, не щадя жизней. Пикт в бою страшен, даже если ранен или потерял руку — будет рвать зубами.

Отряд Конана терял людей. Оборонялись жестко, но всадники падали, люди затаптывались копытами лошадей...

— Торольв! — возгромыхал грозно Атанарих, отыскав в гуще боя своего старого друга, — Уходим за реку! Прорвемся! Геберих задержит конных пиктов на переправе!

— Уходим... — выдохнул Торольв, — Конан, давай за нами! Собери всех в кулак, вези помогут!

— Шел бы ты со своими советами! — варвар был страшен. Давненько не попадал в эдакую жуткую переделку. Нагрудник пробит, поцарапана стрелой бровь, рука ранена... — Парни, вперед! К реке! Все лишнее — бросить, полный галоп! Быстрее! Руби, руби!..

...Темвик, решивший переждать бой в облике волка (испугался, что поделать...) первым заметил резкое изменение на поле битвы. Сидел серенький волчок да наблюдал. С интересом.

Полуденнее, почти на берегу, всадники Гебериха рубились с конными пиктами. Сотни Атанариха постепенно отходили к броду, теснимые визжащей толпой серых дикарей. Восходящее солнце поднимало над битвенным нолем легкий туман. Небо меняло цвет с оранжево-желтого на бело-голубое. И вдруг земля дрогнула. Тяжко.

Темвик, устроившийся возле скал, в небольшом ущелье, откуда открывался прекрасный обзор, вздрогнул, поднял острые уши и удивленно заворчал.

Из дальней ложбины, со стороны Черной реки, шел огромный отряд тяжеловооруженных рыцарей-кнехтов. Сверкающие кирасы, вымпелы на копьях, шлемы с плюмажами, яркие попоны на боевых конях, оружие мерцает под молодым солнцем.

Но над скакавшими впереди предводителями— командирами нет никаких знамен, способных отличить род дворянина. Только ярко-синее полотнище без изображений! Что происходит? Это враг или союзник? Союзник! Да какой!

Стальной наконечник рыцарской конницы ("А их довольно много, сотен шесть-семь..." — рассудил Темвик) ударил по пиктам, начав рассеивать плотную орду и отвлекая дикарей от сотен Атанариха. Тяжелые кнехты Аквилонии гонялись за пиктами, перепуганными внезапным нашествием грозного ворога, будто коршуны, за цыплятами. В это время отряд Конана и большая часть кольчужников Атанариха уже переходила реку.

Побоище, истинное побоище! Обезумевшие пик— ты разбегались кто куда, даже не пытаясь поставить правильную оборону — конница немногое может сделать против строя пеших копейщиков! Воины Гебериха с гиканием устроили охоту, насаживая на копья сразу по два-три пикта. Рыцари оказались более сдержаны — деловито добивали остатки сопротивлявшихся дикарей.

И новая странность: когда победа была полностью одержана, а противники—дикари разбежались или оказались перебиты, рыцари под лазоревым знаменем сбились в клин и быстро ушли в лощину из которой появились. Будто и не было их. Исчезли. Напрочь.

Только следы подков на мокром поле остались, как призраки...

Темвик ничего не понял. И никто не понял. Войско Атанариха наблюдало за исчезновением тяжелой конницы с полуночного берега Унеры. Рыцари быстро уходили в сторону аквилонской границы. Подхватывали на седла раненых.

На поле остались только мертвые и побитые железом — пикты, вези и аквилонцы Конана.

— Ничего себе... — почесал в затылке аквилонский король. — Как в сказке. Торольв, что это было?

— Не знаю, — помотал головой старый ярл. — Сам дивлюсь. Так, надо бы отправить на другой берег два-три десятка наших, подобрать раненых. И обоз привезти. Вроде повозки не пострадали. Тюра, займись!

— Займусь, — запросто кивнула воительница. — Эй, Гуннар, собери своих парней, поехали посмотрим, что мы там наворотили.

Рыжий, улыбчивый Гуннар понесся выполнять приказ. Всадник в лучах утреннего светила — как золотоволосый бог. И смеется чему-то своему.

Ярл Торольв повернулся к Атанариху. Поклонился глубоко. — Старый брат, благодарю за помощь.

— Ты сделал бы для меня то же самое. А теперь скажи, что это за варвар—киммериец в изодранном фейл-брекене? Вон тот, длинный, с золотой цепью на груди? — Конан, из рода Канах. Король Аквилонии. Собственнолично.

Aтанарих смерил оценивающим взглядом покрытого своей и чужой кровью варвара, кивнул и протянул руку:

— Хорошо бьешься, Конан Канах. Уважаю таких. Как насчет проехаться до моего бурга да отметить славную победу? Конан улыбнулся, и кивнул.

— Дело хорошее, Атанарих-рикс. Давно хотел познакомиться с народом вези.

— Вот и порешили, — заключил Атанарих, посмеявшись в бороду. — Да только один вопрос меня беспокоит: что за латники нам на помощь пришли? Твои?

— Нет, — решительно отрекся Конан, озадаченно нахмурившись. — Вот уж действительно загадка. Кто, откуда? Может, Просперо озаботился?.. Вряд ли.

Нет, великий герцог Просперо Пуантенский не озаботился. Своих забот больше головы. Аквилонию, великую страну, за собой надо вести от руки короля. А король сам о себе позаботится. Не ребенок. Помогли чужие. Но кто?

Бург у Атанариха оказался знатный — не меньше сотни жилищ. Строения деревянные, крепкие, тыном обнесены: во время ванирского набега в крепости отсидеться можно и скот от угона уберечь. В бурге дружина обитает: те кто семейные — по своим домам, неженатая молодежь — в "мужском доме", наподобие казармы. Благочиние блюдется — вот, пожалуйста, прямиком перед домом Атанариха истукан лупоглазый торчит, морда кровью и медом вымазана: кушал Доннар.

Вези, они хоть и подревнее других нордлингов происхождением будут, еще кхарийцам служили, все же переняли у пришельцев-хайборийцев их веру. Вот и опекают племя Имир, да Доннар с Бальдуром. И еще всякие другие боги, помельче да послабее. Много на Полуночи разных богов.

Весь бург дружину встретить вышел: победу одержали нежданную, скорую, малой кровью, а что пленных и добычи не взяли — не беда, в другой раз. А сам Атанарих друзей привел, да каких! Торольва-ярла, а с ним великого рикса Аквилонии, Конана из рода Канах! Когда в бурге атанариховом такие знатные гости бывали? Да никогда! Радость!