Ощущение женщины, или - Метаморфоза 1 - Стенкин Георгий. Страница 2
Значит…
Значит - или нет спутника, или он был – но удалился. Удалился в туалет? И теперь вернулся, и от этого и туфелька встала на своё место и ножка пропала с моих глаз?
Может быть. Очень может быть.
Только…
А что если?
Нет.
Возможно?
Тоже нет.
А как же?
Ну конечно.
Стала бы она выставлять свою прелестную ножку в изумительной туфельке на всеобщее обозрение, пока её близкий спутник – находится в отлучке?
Это может быть только по двум причинам. Она совсем не удовлетворена своим партнёром по времяпровождению в этом ресторане. Или – она тут всё же одна, но находится «в поиске», «в ожидании». И именно сейчас – кто-то «клюнул», пока я тут устраивал экзерсисы для туфельки.
А чулки?
Или я себе их выдумал?
Ну… Судя по возрасту…
А я бы определил возраст этой прелестницы в 32-33, скажем так – до 35 лет.
Почему?
Как это я по туфельке и по ступне, сумел определить возраст их владелицы?
Обыкновенная самоуверенность? Или что?
Да очень просто.
Рассказываю.
Женщина, которая в шумном ресторане, сидит у стойки бара и 15 минут не совершает никаких движений ногой и не обращает внимания на почти упавшую с ноги туфельку…
Это – не юношеская энергетика и задор, и не атрибуты наступившей второй молодости, я имею в виду возраст в 40-45 лет. В обоих этих случаях – было бы движение и туфелька – была бы водворена на место, уже минут через пять. Ну – семь…
Поэтому – мы не дёргаемся по пустякам, нам не столь существенно иметь застёгнутыми (или расстёгнутыми) все пуговицы, все застёжки, все туфельки…
Комфорт и изящество, шарм и уверенность в своей врождённой женственности. Естественной эффектности.
Плюс – уже упомянутые чулки и …
И снова - чулки.
Не берём в расчёт внешний вид ножки. Ну там…
Пластические операции, лифтинг. Невзирая на искусственные вмешательства, так как не чувствуется фальши…
Ощущается искренность и естественность.
И – посему:
Если она – на самом деле, находится тут без своего спутника по посещению этого ресторана, то ей не больше 35 лет.
Факт.
Торжество дедукции.
Ок.
Пора выдвигаться на боевые позиции.
Пардон. А как я её узнаю?
Заглядывать всем дамам под юбки? Здороваться с их туфельками?
Блин.
Во влип.
Тоже мне…
Принц из «Золушки».
Ну…
Где наша не пропадала!
…
- Извините…
- Вы позволите мне пройти?
- Благодарю.
- Я прошёл, но уйти – не могу…
- Я должен познакомиться с вашей туфелькой.
- Потому что я ищу свою Золушку.
- Нет. Я не принц. И у меня нет второй туфельки. Но свою – я узнаю точно. Наверняка.
Глава 2. Ножка.
Она смотрела на меня. Нет – не ножка, а – ОНА.
Это – не было смотрением, это не было – взглядом. Это было…
Сначала меня разорвали на сотни мелких кусочков и одновременно…
Впитали…
Втянули…
Всосали…
Два огромных и одинаковых по форме – блюдца. Нет – не блюдца. Ванны? Нет – не ванны. Озера? Океана?
Две поверхности воды, расположенных - одна рядом с другой. Как два стоящих рядом бассейна. С высоты птичьего полёта. Или выше?
Стремительно.
Я как-то резко погрузился, всеми своими сотнями кусков и… Вроде бы целый?...
На самое дно этих резервуаров. Причём – мгновенно достигая неимоверной глубины, куда уже не проникал солнечный свет и в мерцании бликов ощущался холод глубины. Померк свет и меня начала сковывать страшная мерзлота…
Но вот – меня снова выбросило на поверхность. Я – один и целый? Или – я целый, но состоящий из сотен кусочков?
Почему-то я очутился в левом бассейне и меня что-то протащило от одного края – до другого. И – обратно…
Перетащило – в правый бассейн…
И тут – уже выполоскало, туда-сюда - как бельё перед тем как его начать выжимать.
Не нужно меня выжимать!
У-у-х!
Летя обратно к своему месту в ресторане, где я и продолжал стоять, успел заметить, что лечу я – из этих самых бассейнов. Уменьшаясь в своих размерах, они становились огромными глазами женщины.
Женщины, с которой я только минуту назад заговорил. О её туфельке…
Что же это такое?
Что за наваждение?
Она – молчала. И так как я уже побывал в её глазах, то она не рассматривала меня, а смотрела на то место, где я стоял, в ожидании что я всё-таки сделаю что-то такое, что заставит её увидеть ещё и меня – на этом самом месте.
Она уже всё про меня знала. И что у меня есть шрам под правой лопаткой, и что в левом кармане моих брюк лежит карточка-ключ от гостиничного номера с числом 1244. И что в этот ресторан я забрёл совершенно случайно…
И тут освободилось место за баром, рядом с ней.
- Вы позволите?
Обратился я к ней.
И попытался изобразить всем своим телом – стремление сесть на это место за стойкой бара.
- Нэеэет.
Прозвучало.
Это – невозможно. Это слово – звучит иначе, но от неё - оно звучать не может. Она не разрешает мне сесть рядом с ней? Или – она не понимает моего вопроса? Что – нет?
Иностранка?
Инопланетянка?
Иногалактичка?
Так. Так. Спокойно.
Дело в том, что и в первый раз, когда я обратился к ней с вопросом, вроде бы спрашивая разрешения протиснуться мимо неё, среди водоворота тел, но на самом деле – такой необходимости не было. Это была уловка. Я бы спокойно мог пройти и не задев её. Но чтобы не оставить и шанса потревожить её, и вызвать «огонь» её внимания, я обратился к ней с этим глупым вопросом.
Она – и не отодвинулась, и не кивнула мне, и не произнесла – ни слова. Может она действительно – не понимает элементарного французского языка? И сейчас – не может сообразить, что же я всё-таки от неё хочу?
Да…
Задачка.
Ну что же…
Начнём танцевать.
И я начал что-то лепетать и всеми мне доступными жестами и телодвижениями указывать, что я хочу присесть тут – с ней рядом. Воздевал руки к небу и прижимал их к сердцу, обнимал этот дурацкий стул и совершал вообще нелепые движения.
И…
О чудо!
Она протянула руку – с разрешающим жестом и сказала:
- Дэа.
Я был счастлив…
Гремела музыка, за эти несколько минут, пока я изображал ритуальные или брачные танцы павианов, меня толкнули и в спину и в бок, и прошлись по моей левой ноге. Что-то настойчиво спрашивал бармен, один - потом другой. Я ничего не понимал и не внимал происходящее, как что-то реальное.
Она разрешила мне сесть возле неё! Она меня поняла!
…
Она была одна. И я только сейчас смог обратить внимание и на её внешность, и на то что она в левой руке держала какой-то фужер с торчащей из него трубочкой.
И что – чёрная юбка. И что – серебристо матовая блузка. И что – моя туфелька!!!
Это была она!
Она – та сама туфелька, на той самой ножке…
Которая так коварно меня покинула. И вот я опять – рядом с ней.