Пепелище славы - Джолли Роджер Д.. Страница 24

Обычно он покидал убежище через залитый водой коридор, отходящий от основного русла реки сотней шагов ниже тронного зала. Воины Черного Солнца не разведали этот коридор, поскольку он вел на дно ущелья, куда проникал дневной свет. Обратно в пещеру – и в зал над тронным – можно было попасть через узкую трещину между камнями, лежащую выше по скалам и незаметную даже при взгляде в упор. Сам Орог наткнулся на нее совершенно случайно: лез проверить, насколько удобно ущелье в качестве запасного выхода, как вдруг почуял слабый запах гари. Поскольку единственным ее источником могли быть только костры и факелы, что жгли орки внутри пещеры, Орог не поленился осмотреть каждый камушек в районе, где чувствовалась гарь, и был вознагражден за свое усердие.

На этот раз пришлось отправиться другой дорогой: вода свела бы на нет все усилия по сокрытию запаха. Этот малоприятный путь лежал через серию узких и тесных тоннелей и заканчивался недалеко от выхода на поверхность, которым обыкновенно пользовались орки. Начинаясь широким коридором в вернем зале, ход становился вскоре таким низким, что передвигаться по нему можно было только ползком. В первый раз Орог вообще решил, что ход оканчивается тупиком, но движение воздуха отклоняло пламя горящего факела, а значит проход был сквозным. Тогда он продолжил изыскания и уже добрался до опасного предела, за которым можно было застрять пробкой в узком тоннеле (без надежды на то, что кто-нибудь придет и вытащит его оттуда), когда почувствовал, что над головой пусто. Следующую попытку проползти Орог предпринял, перевернувшись на спину. Протиснувшись по пояс, он сел и обнаружил, что тоннель заканчивается колодцем, напоминающим по форме сосуды из лаборатории эльфийского мага: широкий в нижней части, он стремительно сужался на уровне плеч, что превращало его преодоление в нетривиальную задачу. Орог решил ее, натаскав из зала камней и сложив из них подобие ступенек.

Дальше становилось легче. По следующему коридору уже можно было двигаться на четвереньках и вскоре, через трещину в полу, спуститься в знакомый проход, ведущий в глубь горы к основному лабиринту. Возвращаться той же дорогой было невозможно, ибо последний этап представлял собой прыжок с трехметровой высоты из положения враскорячку. Повторить то же самое в обратном направлении было под силу разве что летающим по воздуху чародеям из рассказов старейшин.

Сейчас, когда путь был известен, он уже не казался таким тяжелым и опасным. Сложнее всего оказалось не содрать о каменные своды защитную корку грязи. И вот, все трудности позади. Оглядевшись, Орог осторожно двинулся в сторону галереи по освещенному факелами пути. Некоторое время ему пришлось подождать – из жилого коридора вышли два орка и долго спорили на тему, откуда взялись урук-хаи. Первый полагал, что Темный Владыка творил их своим волшебством из воздуха, глины и тел павших героев. Второй утверждал, что урук-хаи есть плод тайной страсти Владыки к орочьим женщинам.

Орогу пришлось выслушивать эту увлекательную дискуссию, укрывшись за рядом натечных колонн. Случись на его месте какой-нибудь ученый муж, он бы наверняка с восторгом записал обе теории, чтобы затем внести в толстый трактат и сделать достоянием широкой общественности под видом собственных умозаключений. Однако, Орог, несмотря на пристрастие к книгам, был далек от научных кругов, и потому счел обе версии редкостным бредом, противоречащим здравому смыслу.

Подслушанный ненароком разговор принес значимую пользу: у Орога начинал складываться отчетливый образ самонадеянного лизоблюда и подхалима с гипертрофированным чувством собственной значимости, в который предстояло ему войти для того, чтобы успешно выдать себя за посланца Темного Властелина.

Наконец, спорщики, так и не пришедшие к определенному заключению, единодушно сошлись в одном: больших мерзавцев и сволочей, чем эти бродящие под солнцем ублюдки, земля не носила со дня сотворения. Подытожив таким образом результаты спора, орки разбрелись по своим делам.

Путь был свободен. Орог мог гордиться маскировкой: ни один из воинов Черного Солнца не почуял его присутствия, хотя он и стоял в нескольких шагах. Быстрыми перебежками, пока на горизонте не возникли очередные любители поспорить, он преодолел опасную галерею и нырнул в примеченный лаз.

Через сотню-другую шагов ход свернул вправо и расширился. Орог, до сих пор двигавшийся ощупью в темноте, рискнул запалить факел. Особенности орочьего зрения позволяли ему различать разницу температур, но в подземельи это не приносило особой пользы: здесь все было одинаково каменным и холодным.

Факел оказался как нельзя кстати: еще немного, и молодой охотник имел бы все шансы загреметь в широкий колодец, пересекающий проход. Ноздри орка отчетливо ощущали близкое присутствие сородича. Орог уже научился различать характерные черты запахов, присущие Черному Солнцу, чтобы сказать с уверенностью: это один из них.

Следующий момент поставил его в тупик: казалось, что запах принадлежит древнему старику. Озадаченный, Орог осторожно подполз к краю обрыва, тщательно принюхиваясь, и тут понял свою ошибку. Слабость, нездоровье – вот, показалось ему признаками старости.

– Уршнак? – негромко позвал он.

На дне колодца проглядывался неясный контур, окруженный светящимся ореолом живого тепла. Но ответа не последовало.

– Эй! – еще раз окликнул Орог. – Мне нужно с тобой поговорить!

– Кто это? – послышался глухой низкий голос.

Засохшая грязь, жесткой маской стянувшая кожу, помешала Орогу довольно улыбнуться.

– Можешь считать меня другом, – заявил он. Последовала долгая пауза.

– Ты не из нашего клана, – это прозвучало скорее утверждением, чем вопросом. Орог поспешил увести разговор со скользкой темы.

– Ришнар собирается отравить тебя, – сказал он. – Если хочешь остаться в живых, не бери еды и воды в ближайшие несколько дней. Хриплый смех Уршнака быстро перешел в кашель:

– Тогда мне тем более не выжить, чужак. Барги, чтоб длинноухие подавились его костями, приказывает кормить меня только когда вспоминает. А случается это все реже и реже. Я протяну ноги с голоду, вот и вся разница.

– Скажи мне, Уршнак, за что ты оказался в этом колодце? Орог физически ощутил волну злобы, пришедшую из глубины черного провала.

– Барги, – прохрипел Уршнак. – Подлый убийца, называющий себя вождем! Вот из-за кого я здесь!

– Убийца? – Орог надеялся, что удивление в голосе прозвучало достаточно искренне. – Разве убивать врагов считается у Черного Солнца зазорным?

Может быть, в других обстоятельствах старинный недруг Барги и заподозрил бы неладное. Но черная ненависть копилась в его душе много долгих лет – и вот, у него появилась возможность ее излить. Не бывшим товарищам из клана, среди которых не осталось ни единого союзника, а невесть откуда пришедшему чужаку.

– Врагов! – прокаркал Уршнак. – Как бы не так! Все, на что способна эта смердящая шкура – нанести подлый удар в спину собственному вождю!

Орог решил повременить с ответом – будто бы не знал, как реагировать на столь серьезное обвинение. Уршнак тем временем распалялся все больше и больше. Несколько минут Орог молчаливо выслушивал его излияния по поводу моральных и физических качеств нынешнего вождя, пока, наконец, не нашел повод вмешаться.

– Этот предатель позорит клан! – бушевал узник. – Позорит всех нас! Позорит самого Владыку!

– Не будь слишком волен с именем Владыки! – сурово заметил новоиспеченный «урук-хай». – Твои обвинения очень серьезны. Есть ли у тебя доказательства своим словам?

– Доказательства! – Уршнак снова расхохотался – так дико, что у Орога возникли сомнения относительно здравости его рассудка. – Барги хорошенько о них позаботился.

Внезапно, хохот оборвался, и в голосе опального воина послышались совсем другие интонации:

– А ты, чужак, кто такой, чтобы этим интересоваться?

Высокомерная личина урук-хая оказалась не столь уж тяжелой, при соответствующем настрое. Орог, хорошо сжившийся с новой ролью, презрительно фыркнул: