Кровь и память - Макинтош Фиона. Страница 62

Откинув голову назад, Уил вновь издал пронзительный вопль, чем до глубины души напугал присутствующих. Он оттолкнул протянутые к нему руки Элспит и бросился вон из дома.

Выскочив за ворота, Уил наугад зашагал вперед. В эти минуты он, должно быть, являл собой необычное зрелище — обезумевшая женщина в обагренном кровью шелковом платье и легких туфельках. Терзаемый ненавистью и горем, Уил бросился вверх по склону горы, ища забвения в чернильной тьме ночи. Его собственная ярость слилась с отчаянием Илены, все еще пронизывавшим ее тело. Он бормотал проклятия до тех пор, пока не ощутил, что горло его пересохло и горит огнем. Рыдания прекратились. Теперь до его слуха доносилось лишь отдаленное уханье совы и копошение роющего нору крота.

Новое тело Уила продолжало мелко подрагивать. Он не понимал, что тому причиной — то ли холодный ночной воздух, то ли недавнее потрясение. Впрочем, какая разница. Теперь ничто для него не имело значения. Последний из рода Тирсков потерпел поражение. Ему тоже хотелось умереть, но лишь от своей собственной руки. Он больше не посмеет рисковать жизнью других людей.

— Извини, что помешал тебе, — откуда-то из темноты раздался голос. Ночь была темная и безлунная. Плотные облака заволокли небо, дорыв даже самые яркие звезды. Голос показался Уилу знакомым. Это был голос друга.

— Я не успел опередить ее, — горестно добавил Аремис. — Я подвел тебя и не сдержал обещания.

Уилу не хотелось совершать даже самого слабого движения. Он был бы рад окаменеть и больше не двигаться.

— Она была такая светлая, так похожа на звезды всемогущего Шарра. Она не заслужила этой участи, — прохрипел Уил своим новым, но хорошо знакомым голосом.

— Такова участь всех невинных. Они не заслуживают ранней смерти, Уил, однако страдают больше других.

— Что это было?

— Кухонный нож.

— Счастливый удар.

— Такой же, как и удар стилетом, нанесенный рукой Фарил.

— Что за безумие овладело ею? — спросил Уил, впервые озвучив мысль, которая не давала ему покоя.

Ответа ему не требовалось, но Аремис все-таки высказал его вслух:

— Она боялась, что посланная Селимусом женщина-убийца отнимет у нее жизнь, как у Ромена Корелди.

— Не надо было мне приходить в дом герцога. Ты был прав. Я оставил бы Илену на тебя, а сам отправился бы на поиски матери Миррен. Но как же они узнали о Фарил?

— Твоей приятельнице Элспит стало известно о смерти Корелди, а также то, что убийцей считают женщину с внешностью Фарил. Она сопоставила эти сведения и рассказала Доналам и Илене. Сейчас она корит себя за то, что вовремя не догадалась, что дар Миррен не ограничивается лишь одним перевоплощением.

Значит, и здесь ему некого винить, кроме самого себя, подумал Уил, коль он не сумел внушить Элспит, как важно сохранять его тайну.

— В этом нет ничьей вины, — произнес он. — Ответственность за ошибки несу я один. Я проявил преступное недомыслие, надо было тебе прийти одному, рассказать о том, что случилось… подготовить герцога и его семью.

— И все равно, Уил, я уверен, никто не поверил бы моему рассказу.

— Элспит поверила бы. Илена могла бы… могла бы не совершать таких необдуманных поступков.

Уил услышал, как наемник шагнул к нему.

— Сделанного уже не поправишь, — сочувственно произнес Аремис.

Уила как будто прорвало.

— Моя сестра мертва, Аремис! — закричал он. — Но ее тело все еще живо. Вся моя семья мертва. Элид, Герин, Лотрин… даже Корелди — все те, кого я любил, — все мертвы! И все из-за меня!

Аремис подхватил Уила под мышки, чтобы поставить на ноги. Он не ожидал, что тело Илены окажется легким как перышко. Он осторожно опустил его вновь, благодарный судьбе за то, что сейчас темно, и не видно той ярости, что наверняка пылает в глазах его друга.

— Того, что случилось, уже не вернешь, — попытался он успокоить Уила. — Ничего не поделаешь. Но ты можешь отыскать колдуна и узнать от него о волшебном даре, который ты получил от его дочери. Глядишь, это поможет, и все наконец прекратится.

— Прекратится?

— Может быть, Уил. Обещаю тебе: я постараюсь сделать все, что только в моих силах. Но ты прежде всего должен помочь себе сам. Мы с тобой — ни ты, ни я — не понимаем природы этого дара. Поэтому нам ничего не остается, как попытаться открыть его тайну. А узнать это мы сможет только у колдуна, отца несчастной девушки. Нужно немедленно отправиться на его поиски.

— Но где же его искать?

— Сначала попробуем найти мать Миррен.

Неожиданно до их слуха донеслись чьи-то шаги. Вскоре они увидели силуэт герцога. Йериб тяжело дышал, устав от подъема по крутому склону. В руках у него был небольшой фонарь.

— С вами ничего не случилось? — спросил он, прекрасно понимая, что в подобных обстоятельствах такой вопрос совершенно неуместен, и, смутившись, провел рукой по своим серебристым волосам. — Извини, — добавил он. — Мы все переволновались из-за тебя. Мои домашние все до единого потрясены и до сих пор не могут прийти в себя. Правда, моя добрая жена взялась наводить порядок в доме, и поэтому я счел за благо отправиться на ваши поиски.

Уил шагнул к герцогу и сжал его руку особым легионерским рукопожатием.

— На этот раз мне пришлось тяжелее обычного, ваше сиятельство. Наверно, добрую сотню раз покинуть свое тело не так трудно, как единожды переселиться в тело сестры.

— Извини, сынок. Я просто не нахожу слов. Я должен принять на веру твой рассказ. Теперь мне понятно, что это ты, Уил, и никто другой. Но все-таки я по-прежнему ничего не понимаю.

— Думаю, мне потребуется время, чтобы окончательно привыкнуть к моему проклятию, — отозвался Уил.

Герцог тяжело опустился на небольшой бугорок.

— Да, нелегко мне дались эти два дня, — признался он.

— Это я должен просить у вас прощения, — возразил Уил, садясь рядом с Йерибом. — Можете мне не объяснять, как пострадала ваша семья. Элид был вашим любимцем. В моем сердце никогда не утихнет боль от его утраты.

— Мы будем предаваться скорби потом, Уил, вспоминая твою сестру и моего сына. Теперь королю несдобровать. Могу я откровенно говорить с тобой?

— Разумеется, — кивнул Уил. — Можете спокойно говорить в обществе Аремиса, он часть нашего общего дела.

Польщенный словами друга, наемник опустился на землю с ними рядом.

— Расскажите мне все, — потребовал герцог. — Начните с самого начала.

Позднее, когда все собрались за столом в трапезной, Уил разглядел членов семьи герцога и гостей. На лицах присутствующих застыло отрешенное выражение; никто еще не успел оправиться от пережитого кошмара. Элспит никак не удавалось унять дрожь. Всем своим видом она давала понять, что ни за что не позволит Уилу прикоснуться к ней. Каждый раз, бросая взгляд в его сторону, девушка инстинктивно прижимала руки ко рту. Лишь глаза ее выдавали те чувства, которые она испытала за последние дни. Уил не сомневался: Элспит поверила в то, что он жив и переселился в тело сестры. Неожиданно его знакомая зашмыгала носом и, не удержавшись, тихонько заплакала. Вскоре плач перерос в громкие рыдания, от которых сотрясалось все ее хрупкое тело.

В комнате воцарилось тягостное молчание, хотя в душе каждый сочувствовал ее горю. Крису отчаянно захотелось заключить девушку в объятия и успокоить, однако вместо него это сделал Уил. Он обнял ее и поцеловал в волосы.

— Все будет хорошо, Элспит, — ласково произнес он голосом Илены. — Я тебе все объясню.

Аремис вежливо и слегка неуклюже поклонился герцогине, и та ответила ему в равной степени неловкой улыбкой. Это было все, что они оба могли сделать в данную минуту, не будучи официально представлены друг другу. Наемник подошел к Пилу и встал рядом с ним.

— Меня зовут Аремис. — Ему не осталось ничего другого, как шепотом представиться юному послушнику.

— Я — Пил, — последовало в ответ. — Я путешествовал вместе с… — Юноша замялся, не зная, следует ли ему упоминать об Илене.