Сын епископа - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 16

— Конал — ужасный зануда, не сердись на него, если можешь, — сказал он миг спустя, как только голова Дугала высунулась из горловины шафранового цвета рубахи. — Надеюсь, он просто глупит по молодости.

— По молодости? — Дугал фыркнул, его придворный лоск вмиг сменился приграничной откровенностью. — Келсон, он на год старше меня. Как бы он ни жаждал уважения, он не добьется его, продолжая в том же духе. К тому же, он второй по праву престолонаследия.

Келсон присел, чтобы помочь названному брату собрать складками большой килт на полу, не в силах что-либо возразить.

— Вроде бы, это верно, — сказал он, следя, как Дугал ложится на килт, чтобы обернуть его вокруг своей узкой талии. — Слава Богу, до него есть еще один наследник, его отец. А я ни разу не слышал, чтобы кто-то не по-доброму отозвался о Нигеле. Возможно, к концу будущего года, вообще, появится новый наследник. И все же ты прав: молодость не извиняет грубого поведения. Конал способен порой на дикие выходки.

Дугал, сев, чтобы заколоть плед на плече аметистом размером с яйцо ржанки, внезапно поднял глаза от драгоценной пряжки и воззрился на короля.

— Что еще за новый наследник? Келсон, ведь ты даже не помолвлен, верно?

— Нет, нет, не в этом дело, — ответил Келсон, хмыкнув. — Но не делай такое жуткое лицо. Мне семнадцать, и я король. Мне положено найти жену. Нигель и тетя Мерауд говорят мне об этом больше года, и примерно столько же времени — Морган.

— И Морган?

Келсон задумчиво пожал плечами.

— Ну, все они, конечно, правы. Нужно обеспечить себе преемника. Я потерял счет принцессам, графиням и прочим подходящим для меня невестам, смотрины которых устраивали весь год. Любой дворянчик в Гвиннеде с созревшей для брака дочерью или сестрой от двенадцати до тридцати лет под тем или иным предлогом представлял ее ко двору. Даже Морган угрожает привезти на Крещенье какую-то р'кассанскую принцессу, родственницу его жены.

— Его жены? — Дугал еще сильнее вперился в него, хотя теперь тоже улыбаясь. — Так вот из-за чего весь сыр-бор! Морган женился и теперь считает, что все должны последовать его примеру. И кто она?

Келсон, усмехаясь, покачал головой. Он все еще забывал, что в Транше никто слыхом не слыхивал обо всем, что творится в столице.

— Так ты ничего не знаешь? Но ведь ты слышал, что я сделал его своим наместником на юге, верно?

— Нет.

— А ты знаешь, что в Торенте — опять регентство? — рискнул спросить Келсон.

— Регентство? Что случилось с принцем Алроем?

— Упал с лошади. И сломал шею. Из всего, что мне удалось услышать, ясно, что это несчастный случай. Но он только-только достиг совершеннолетия. И некоторые болтают, будто я это подстроил… Точно так же, как Карисса подстроила смерть моего отца.

— То есть, с помощью волшебства? — прошептал Дугал.

Келсон кивнул.

— Они не очень хорошо меня знают, правда?

— Но с чего бы это могло тебе понадобиться, если бы ты даже был… если ты даже способен извести кого-то волшебством, Келсон?

— Если ты хочешь спросить, есть ли у меня способность убивать волшебством, ответ — да. Есть и сама способность, и знания, как это делают, — спокойно произнес Келсон. — Я… Мне уже приходилось однажды на такое пускаться. Именно так я убил отца Алроя, его дядю… И еще графа Марли. Гордиться здесь нечем, но не было другого выхода. И я бы снова прибег к чарам, чтобы защитить мое королевство. — Он неловко поперхнулся. — Теперь о подоплеке. Боюсь, она тоже есть. Если на торентском престоле будет сидеть несовершеннолетний, это снизит вероятность более серьезных столкновений, кроме обычных пограничных стычек с Торентом, хотя бы пока новый король не подрастет. Это дает мне около пяти лет, чтобы все уладить в Меаре, прежде чем опять придется отвлекаться на Торент, а то и больше. Но брата Лайема я не убивал.

— Я тебе верю, — сказал Дугал.

Эти три слова были произнесены спокойно, почти без выражения, но Келсон знал, что они правдивы. Четыре года прошло с тех пор, как они с Дугалом последний раз виделись, но он чувствовал, что прежняя близость не ослабела с годами, несмотря на все, что за это время произошло. Он взглянул на свои руки, в которых держал жизнь и смерть столь многих людей, затем тряхнул головой, понимая, что ему никогда не удастся хоть на миг мысленно отвлечься от своей колдовской силы.

— Но довольно об этом, — продолжал Келсон более воодушевленно. — Ты спросил о Моргане и его жене. Он женился на Риченде Марлийской полтора года назад, весной. У них маленькая дочка, ей скоро исполнится год. Ее зовут Бриони.

— В честь твоего отца, — пробормотал Дугал и одобрительно кивнул. — Это мне по нраву. Но Риченда Марлийская… Это не графиня Марли? Разве ты не сказал только что, что убил ее мужа?

— Да. Но она не в ответе за измену графа, — тихо ответил он. — И сын их тоже. Я утвердил юного Брендана как графа Марли нынче летом, когда ему стукнуло шесть. Пока он несовершеннолетний, его опекает Морган, а Риченда — его регент.

— А что он скажет, когда станет старше и узнает, кто сгубил его отца? — прошептал Дугал. — Что если он тебя за это возненавидит?

— Здорово надеюсь, что к тому времени он поймет, почему мне пришлось на это пойти, — отвечал Келсон со вздохом. — Брэн Корис был одним из первых, кого я вынужден был лишить жизни. К несчастью, он не стал последним. Но с тех пор я, хотя бы, кое-чему научился… не то, чтобы была какая-то разница, если опять придется кого убивать, — он снова вздохнул с обреченным видом. — Но что сделано, то сделано. Нет смысла ворошить то, что я не могу изменить. А вот что я могу изменить — так это отношение к себе, которое встретил, когда прискакал сюда час назад.

Дугал рассмеялся, и торжественность последних нескольких минут развеялась.

— Да, если тебе это удастся, то ты и впрямь волшебник. Ты их видел, Келсон. Они — жители пограничья. Большинство из них отродясь не бывали при дворе, и не побывают. Ты не вправе ожидать, что завтра же заслужишь их уважение.

— Не завтра, что ты. Но, кажется, я догадываюсь, с чего начать.

Полчаса спустя два молодых горца покинули каморку на башне. Келсону придало вдохновения давешнее замечание Дугала насчет его длинных волос.

Он решил не замахиваться на большой килт, вроде того, который носил Дугал, ибо не больно был склонен полагаться на одежду, которая удерживалась только поясом, да еще имела столько сложных складок, — и он выбрал рыжеватый кожаный костюм Дугала: облегающие короткие штаны и куртку поверх шафрановой шерстяной рубашки, вроде той, что на Дугале. Плед Мак-Ардри: серое, черное и желтое, был брошен наискось через его грудь, наподобие перевязи и укреплен на левом плече пряжкой в оправе из серебряного кольца. Мягкие домашние сапожки из оленьей кожи приятно облегали ноги. Вместо золотого обруча, который красовался у него на голове во время обычного появления на людях, он нацепил шапочку, вроде той, что у Дугала. Черные волосы, заплетенные в местную косицу, оказались на добрую ладонь короче дугаловых медных, но косица эта, вдобавок к одежде, превратила изысканного юного аристократа с равнин в темноволосого двойника сына вождя. Если только им подыграет старый Каулай…

Он услышал повизгиванье настраиваемых волынок, когда последовал за Дугалом вниз по винтовой лестнице и вдоль прохода к большому залу: сперва звук этот показался ему резким и сумбурным, но вскоре из хаоса выплыл старинный приграничный напев, один из немногих, которые Келсон знал. Музыка придала резвости его шагам, когда они с Дугалом приближались к залу, и король слышал, как Дугал еле слышно насвистывает в лад. Здешние оруженосцы, слуги и несколько из людей Халдейнов кружили вперемешку перед открытыми дверьми зала, но на Келсона, явившегося в обществе Дугала и переодетого, никто не обратил особого внимания. Выхватив факел из потемневшей от огня подставки, Дугал повел друга через толпу, и они быстро нырнули в малоприметную деревянную дверь рядом с главным входом, при этом Дугал знаком велел ему молчать, и тут же зашагал по крутому и узкому ходу вдоль стены, за которой был большой зал. Когда они, как показалось Келсону, одолели примерно половину длины зала, Дугал остановился и отыскал две узких косых прорези, проделанных в камне под различным углом, осторожно опустил факел и придвинул его поближе к стене, чтобы в зале не заметили свет. Заглядывая то в одну щель, то в другую, Келсон смог увидеть почти весь зал, хотя вход и помост в противоположном конце оставались за пределами видимости.