Украденный остров - Булыга Сергей Алексеевич. Страница 2

– Первый золотой я даю тебе за карту, ну а второй – это твоей подружке, чтоб она не жалела о том острове, который я забираю с собой!

Сказав это, Тот Капитан ушел, насвистывая пиратскую песню.

Когда хозяева остались одни, художник принялся бодро расхаживать по комнате и строить планы на будущее. О, у них теперь целых две золотых монеты! Можно сходить на рынок и набрать там всякой снеди, потом завернуть к портному, позвать трубочиста, купить угля на всю зиму, потом новые кисти и краски…

Жена долго молчала, а после встала и подошла к окну. За окном начинало смеркаться, потому что солнце уже утонуло в Бескрайнем Океане.

– Я не хотела верить, что ты продашь Мой Остров, – тихо и без видимой обиды сказала она.

– Было бы из-за чего расстраиваться! – сказал художник. – Только скажи, и я нарисую тебе десять, сто, тысячу таких островов! И все они будут не хуже первого!

– А мне кажется, что тот, первый, всё равно останется самым лучшим и самым настоящим. Ведь тогда мы любили друг друга.

– Мы и сейчас любим, – обиделся художник. – Разве не так?

И жена не стала с ним спорить. А вечером, во время и после изысканного ужина, она была весела и внимательна. Так что художник вскоре забыл ее слова, приняв их за обычный женский каприз.

Если б он знал, что ждет их впереди!

Не успели еще художник и его жена истратить полученные золотые монеты, как Тот Капитан прибыл в столицу державы и добился аудиенции у государя. Там он развернул карту, показал на ней Остров Жены Художника и сказал, что если ему доверят экспедицию в три корабля, то он в три месяца обернется к чудесному острову и обратно, и трюмы всех трех кораблей, а возможно даже и все их три палубы будут полны золота, серебра и драгоценных камней. Всё это Тот Капитан сложит к ногам государя, а для себя испросит лишь звание Великого Адмирала и десятую долю добычи.

Предложение, что и говорить, было заманчивым, но ведь прекрасно известно: чем опасней мошенник, тем слаще его посулы. Государь созвал советников, те долго совещались, испытывали просителя различными каверзными вопросами насчет чудесного острова и вновь совещались. Наконец они посоветовали государю все-таки рискнуть, довериться Тому Капитану и дать ему три корабля на три месяца. Государь изволил согласиться с их мнением, но на всякий случай приказал снять копию с карты и взял с Того Капитана клятву преданности и неукрывательства добычи. Тот Капитан поклялся. Тогда ему дали три самых быстрых корабля, триста самых лучших матросов и приказали поспешать.

В день получения приказа эскадра подняла якоря, подняла паруса, подняла флаги – и скрылась в Бескрайнем Океане.

А государь спрятал копию карты в самый надежный сундук и принялся ждать. Но Тот Капитан не вернулся и не через три месяца и не через три года.

На четвертый год Океан выбросил на берег обломки флагманского корабля эскадры. Всем стало ясно, что ждать Того Капитана более бесполезно. Тогда государь, памятуя, сколь недешево обошлась ему эта экспедиция, созвал своих советников и строго спросил с них за убытки. Советники не растерялись и сослались на клятвы и заверения Того Капитана, а также и на карту, с которой государь соизволил снять копию. Принесли копию и сверили ее с другими, бытовавшими в державе картами, но ни на одной из них, конечно же, не был указан тот остров, к которому отбыла экспедиция. Поскольку было невозможно спросить с Того Капитана, то принялись искать картографа. И нашли.

На допросе, проводившемся с должным пристрастием, художник показал все, как было, и его отпустили. Правда, перед этим сожгли все его картины с изображением жены, разодрали в клочья карты и над головой самого художника переломили кисти. Кроме того, с тех пор ему было запрещено как писать картины, так и чертить карты.

Подданные государя с удовлетворением встретили такое наказание, ибо во многих домах оплакивали в те дни мужей и сыновей, ушедших вместе с Тем Капитаном.

А художник вернулся домой, похоронил в три дня угасшую жену – весь город почитал ее за ведьму и с радостью воспринял эту весть – и затворился в своей мастерской. Он понимал, что не голод, не болезнь и даже не людская злоба, а только он сам был виновен в кончине жены. Ведь она умерла оттого, что умерла ее мечта – нет больше Острова! А если так, то он скверный художник и достоин не менее скверной смерти – от одиночества.

Однако уже на следующий день, ближе к вечеру, к нему постучали. Стук был тихий, но властный. Художник открыл. На пороге стоял нищий старик.

– Ты узнаешь меня? – спросил он.

Вместо ответа художник молча пригласил его в дом.

Там, сев поближе к едва теплившемуся очагу, старик назвал себя – Тот Капитан. Да, он все-таки вернулся. Буря разметала его корабли, все погибли, лишь он один избежал этой участи.

Художник слушал и молчал, не решаясь спросить о судьбе чудесного острова. Тогда Тот Капитан сам рассказал о нем:

– Ровно через сорок дней, как я и предполагал, мы увидели его на горизонте. Однако же причалить к острову нам не пришлось. Он то исчезал, то вновь появлялся: справа, слева по курсу, иногда даже сзади. В подзорную трубу я отчетливо видел и второе солнце над ним, и диковинные плоды на деревьях, и даже золотых рыбок у берега. Но приблизиться к земле мы не могли. Видимо, этот остров действительно Остров Твоей Жены.

Художник промолчал, и Тот Капитан стал рассказывать дальше:

– Много месяцев мы гонялись за ним, и всё без толку. Кончились съестные припасы, кончилась питьевая вода, кончилось терпение. Матросы подняли бунт, я едва усмирил их ценой гибели двух кораблей. А через неделю, в бурю, я потерял и третий, а с ним и всю команду. Самому же мне удалось спастись, меня выбросило на берег. Нет, это, конечно, был берег не чудесного острова, и все же…

Тот Капитан достал табакерку, раскрыл ее – табакерка была полна воды, а в воде плавала маленькая золотая рыбка. Однако не из тех, которых называют золотыми, а действительно из чистого золота м в то же время умевшая плавать.

– Возьми, – сказал Тот Капитан. – Я привез эту рыбку в подарок твоей жене… Так позови ее, чего сидишь?!

Художник долго молчал, а потом рассказал моряку обо всем, что произошло за время его отсутствия.

– Прости, – сказал Тот Капитан, сунул табакерку в карман, встал и направился к двери. Там он остановился, сказал еще одно слово: – Жди! – и ушел.

Вскоре Тот Капитан прибыл в столицу и вновь предстал пред государем. Государь сперва долго попрекал Того Капитана за гибель экспедиции, а затем строго потребовал ответа. Тот Капитан был немногословен: он раскрыл табакерку и объявил собравшимся, что привезенная им рыбка – золотая, то есть из чистого золота, и в то же время живая. Государь усомнился, Тот Капитан пожал плечами. И пока он пожимал плечами, советники государя подхватили рыбку за жабры и бросили на раскаленную жаровню.

Золотая рыбка стала быстро и молча плавиться – рыбы, как известно, молчат, – но зато невоздержанный Тот Капитан вскочил и стал в присутствии государя выкрикивать нелицеприятные речи. Однако рыбку это не спасло, а Того Капитана связали и, уже будучи связанным, он молча наблюдал за тем, как маленький золотой слиток был с почетом отправлен в казну. Тот Капитан и потом еще некоторое время отказывался говорить и упорствовал до тех пор, пока, по его требованию, не была сожжена и копия злополучной карты. Лишь только после того, как пепел от карты был развеян по ветру, Тот Капитан изволил поведать о своем плавании. Пощелкивая пальцами по крышке опустевшей табакерки, он сказал, что чудесный остров действительно существует, и тот, кому посчастливится пристать к заветному берегу, станет несметно богат. И будь у того счастливца хоть сотня кораблей, то и тогда ни одному из них не придется возвращаться порожним. Однако остров сей непостижим по той причине, что он не имеет твердого стояния на морском дне, а потому свободно уклоняется от всякого посягательства мореплавателей.

Советники государя на сей раз совещались недолго и предложили следующее: снарядить эскадру в сто кораблей, окружить чудесный остров со всех сторон, а затем взять его на абордаж.