«Наследие Дерини» - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 3

– Стало быть, ты убежден, что королева носит именно сына, а не дочь? – переспросил старший брат архиепископа, лорд Манфред Мак-Иннис, сидевший напротив Хьюберта. Это был крупный краснолицый мужчина, лет пятидесяти с лишним, дородный, но мускулистый, в отличие от заплывшего жиром брата. Руки его, привычные к мечу, обгорели на солнце и были покрыты шрамами и мозолями.

– Меня не столько тревожат вероятные наследники, сколько тот человек, что носит корону сейчас. И если перед нами, и впрямь, та угроза, которую мы ждали все это время, то именно нынешнему королю придется на нее ответить. И если это ему не удастся, то никакой второй принц-наследник нам не поможет удержать род Халдейнов на престоле… Равно как и нам самим не удастся остаться у власти за троном.

Это было очевидно для всех. Четверо мужчин, сидевшие вокруг стола, – королевские советники Гвиннеда – правили страной вот уже шесть лет, с того самого дня, как подстроили, в подлой засаде, убийство шестнадцатилетнего короля Джавана Халдейна, и одновременно посадили на трон его брата Райса-Майкла, сделав того королем-марионеткой в своих руках.

Дорого же обошлась корона младшему из принцев Халдейнов, который никогда не желал для себя престола. Он не только лишился любимого брата и короля, но кроме того, при виде жестоких убийств, сопровождавших дворцовый переворот, его юная супруга потеряла первенца, которым была беременна, – и в этом заключалась величайшая насмешка судьбы. Ибо именно ради того, чтобы захватить в свои руки несовершеннолетнего наследника трона, и устроили заговорщики этот подлый удар.

В первое время новый правитель не до конца понимал весь размах замыслов своих пленителей.

Они полностью подчинили его своей власти. Во время самого переворота одурманили до бесчувствия и затем держали под воздействием различных снадобий несколько месяцев, в особенности во время похорон брата и церемонии коронации.

Лишь после этого они сочли возможным напрямую объявить ему о своих намерениях, усилив свои требования самыми отвратительным угрозами по отношению к его жене, еслибы только он вздумал не подчиниться. Итак, ему предстояло сделаться королем-марионеткой и дать жизнь новым принцам Халдейнам, которые, в свою очередь, также окажутся целиком и полностью в руках сановников… А если бы Райс-Майкл вздумал им в этом воспрепятствовать, его ждала скорая гибель, а сановники превратились бы в регентовпри малолетних сыновьях.

К счастью для короля, возможность нового цареубийства вскоре стала менее вероятной. Сперва он еще пытался противиться, но постепенно смирился с нетерпимой ситуацией и сделался именно той послушной пешкой в их руках, о которой и мечтали советники.

Покорность понемногу стала приносить свои скромные плоды. Как только король перестал спорить с сановниками и пытаться проявить независимость, ему дали дозволение присутствовать на заседаниях совета. Когда сановники убедились, что и там он остается во всем послушен их воле, ему дозволили также принимать просителей при дворе, хотя там за ним пристально наблюдали, и он ни слова не смел молвить без предварительного согласия членов совета. Время от времени, даже королеве, а затем и маленькому сыну, удавалось получить разрешение при особо торжественных случаях появляться на людях и участвовать в шествиях и процессиях. А спустя год или около того, он добился и самой большой своей победы, когда ему дозволили вновь начать заниматься фехтованием и стрельбой из лука, – именно ввиду опасности, подобной той, что ныне угрожала королевству. Новая беременность королевы как будто подтверждала полную капитуляцию Райса-Майкла, хотя у тех, кто сидел сейчас за столом зала совета, еще оставались определенные сомнения.

– Давайте кое-что уточним, – предложил Таммарон. – В конце концов, все происшедшее едва ли может считаться полной неожиданностью. Еще с прошлой осени мы получалиизвестия о том, что Торент собирает войска на истмаркской границе.

Остальные кивнули в знак согласия, а Ран пробормотал, что предупреждал их об этом уже очень давно.

– Так что все это вполне закономерно, – продолжил Таммарон. – Проба сил, которая…

Внезапно двери в зал совета с грохотом распахнулись, и появился Полин Рамосский, в своем черном одеянии похожий на хищную птицу. Приход верховного настоятеляOrdo Custodum Fideiне удивил никого из присутствующих, ибо он изначально был одним из самых активных участников заговора. Однако они ожидали, что он останется со своим братом Альбертом, пока тот будет расспрашивать гонцов.

– Только что прибыл торентский герольд, под флагом перемирия, – объявил Полин в ярости, усаживаясь на свое обычное место, по правую руку от Хьюберта. – Он требуетнемедленной аудиенции у короля и говорит, что не скажет ни слова без его присутствия.

– Полагаете, его прислал король Арион? – поинтересовался Манфред.

– Нет, не думаю. Сперва я именно так и решил, но у него другой герб. Черный олень с короной. Это брат Ариона.

– Миклос! – воскликнул Ран.

– А истмаркцы утверждали, что именно Миклос стоял за нападением на Кулликерн, – вмешался Таммарон, и на узком лице его отразилось недоумение.

– Вот именно, – согласился Полин. – И я бы сказал, что прибытие герольда Миклоса подтверждает их слова. Вопрос теперь лишь в том, ради кого Миклос так старался – ради своего брата Ариона, или ради Марека Фестила?

При этих словах советники принялись встревоженно перешептываться, ибо угроза со стороны самозванца Фестила, угрожавшего вернуть себе трон Гвиннеда, нависала над ними еще с девятьсот четвертого года, когда Синхил Халдейн, отец нынешнего короля, прервал междуцарствие Фестилов, продлившееся более восьмидесяти лет, свергнув, а затем убив в поединке короля Имре. На этом история могла бы и закончиться, однако оказалось, что сестра Имре, принцесса Эриелла, была беременна от собственного брата. Ей удалось бежать. Позднее законники пытались доказать, будто отцом ее отпрыска был кто-то из придворных… впрочем, незаконность рождения сама по себе не могла служить преградой на пути к трону, и всем было прекрасно известно, что отцом ребенка был никто иной, как сам Имре.

Мальчик, родившийся от этого кровосмесительного союза на следующий год, был наречен Марком Имре Фестилом, хотя сейчас его чаще называли Мареком, – такова была торентская форма его имени, – и он носил титул принца. Род Фестилов принадлежал к младшей ветви правящей дома Торента, и именно Торент в свое время снабдил Эриеллу войсками, во время безуспешной попытки отвоевать трон, утраченный ее братом. Сама Эриелла нашла смерть в том сражении, и ее сын и наследник был воспитан при торентском дворе вместе с остальными принцами-Дерини. Все это время он выжидал благоприятного стечения обстоятельств, дабы, в свою очередь, попытаться отвоевать отцовский престол. Сейчас принцу Мареку сравнялось двадцать три года. Он был на год старше, чем его соперник Халдейн, и не так давно он женился на сестре торентского короля, и уже успел произвести на свет сына.

– Я склонен думать, что за всем этим стоит именно Марек, – задумчиво произнес Таммарон. – Тем не менее, маловероятно, чтобы это была настоящая война. Марек еще не опробовал себя в битве. Кроме того, у него есть наследник, но всего один, а дети часто умирают во младенчестве.

– И все же, они захватили Кулликерн, – указал Манфред.

– Да, но подозреваю, что это сделал Миклос, от лица Марека, – возразил Таммарон. – И я очень сильно сомневаюсь, что они пользуются поддержкой короля Ариона. Ему-то уж точно не нужна сейчас война с Гвиннедом, поскольку его собственный наследник еще также не вошел в возраст.

Помолчав немного, он заключил:

– Нет, мое предположение таково, что это лишь проба сил. Они хотят посмотреть, что мы предпримем в ответ на угрозу. Марек не пользуется достаточной поддержкой, и у него слишком мало войск для полноценного вторжения. Скорее всего, он хочет просто немного размяться и оценить врага… И, возможно, проверить также, правда ли то, что король Гвиннеда – всего лишь подставная фигура на троне.