«Наследие Дерини» - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 7

– Вы называете торжествами крестины сына моего соперника в Кулликерне, сэр герольд? – отозвался Райс-Майкл. – Должно быть, вы шутите. Кроме того, вы скверно училигеографию. Кулликерн находится в Гвиннеде, а не в Торенте.

Герольд пренебрежительно взмахнул руками.

– Теперь уже нет, милорд. Кроме того, мы полагаем, что этот дар является вполне подходящим для наследника лорда Марека, и, таким образом, принц Миклос, преподнеся в подарок замок и город Кулликерн своему племяннику, избавил вас от необходимости самому выбирать достойное подношение.

– Я предпочитаю сам принимать решения относительно своих подарков, – негромко отозвался Райс-Майкл. – И хотя мне понятна отцовская гордость по случаю рождения первенца, надеюсь, вы извините меня за то, что я не готов разделить вашу радость относительно появления на свет еще одного претендента на мой трон.

– Кроме того, – он указал на гонцов из Истмарка, – эти добрые господа сообщили мне, что по вине вашего хозяина погибло немало моих подданных, включая преданного мне графа Истмаркского, которому поручено было обеспечивать безопасность Кулликерна.

– Мы не хотели ничьей смерти, – невозмутимо возразил герольд. – Но, увы, действительно, несколько человек погибли.

– Верно. И лишь через труп графа Истмаркского вы смогли ввести войска в Кулликерн.

Райс-Майкл глубоко вздохнул, прежде чем продолжить:

– Поэтому я рассматриваю действия вашего господина как акт ничем не спровоцированной враждебности со стороны чужеземного принца. Если Миклос в данном случае действовал как частное лицо, то я должен буду воззвать к его брату, королю Торента, являющемуся его сюзереном, ибо король Арион наверняка не желал бы, чтобы его вассал угрожал границам соседней державы, с которой сам Арион находится в состоянии мира. Если же принц торентский действовал с ведома короля Ариона, тогда Миклос рискует развязать войну между нашими странами. И если он действует от имени Марека Фестила, это означает, что он поддерживает бунтовщика и незаконного претендента на мой трон, что также следует рассматривать как официальное объявление военных действий между нашими королевствами. Таковы ли были его намерения, сэр герольд?

Посланник склонил голову.

– Мой господин не посвящал меня в свои дальнейшие планы и мысли по этому поводу, милорд. Я лишь получил указания передать вам его намерения относительно Кулликерна.

С этими словами он потянулся под плащ, медленно извлек коричневую кожаную перчатку и небрежно швырнул ее на ковер к ногам Райса-Майкла.

– Если вы желаете получить официальное заявление, – продолжил герольд, – то вот залог требований моего господина. Можете взять эту перчатку, или нет, как вам будет угодно. Но чтобы получить Кулликерн обратно, вам придется обсудить условия с моим господином.

Перчатка лежала у самой ноги Райса-Майкла. Он ожидал чего-то подобного и уже знал, какие слова должен произнести, если возьмет ее в руки, однако перед этим следоваловсе обсудить с сановниками. Кроме того, ему было необходимо какое-то время, чтобы успокоиться.

– Пусть мои советники подойдут, – попросил он, поднимаясь на ноги, и бросил взгляд на Хьюберта, который безмолвно кивнул королю. – Лорд коннетабль поухаживает занашими гостями, пока мы совещаемся. Пусть принесут прохладительные напитки, если они того пожелают. Господа, прошу вас.

Через несколько минут в небольшой приемной за тронным помостом собрались взволнованные советники, и Райс-Майкл начал говорить:

– Такие новости полностью меняют все дело. Это прямой вызов суверенности нашего королевства, вы должны позволить мне дать ответ. Если я этого не сделаю, то утрачу всякое доверие. Весь Гвиннед утратит доверие.

– Сир, мы не готовы воевать с Торентом, – начал Таммарон.

– Вот и отлично, поскольку о войне с Торентом речь не идет. Арион здесь ни при чем. Миклос действует сам по себе, от лица Марека Фестила, и это даже не война с Мареком. Неужели вы и впрямь верите, что он решился бы сейчас на попытку отвоевать трон? Конечно, нет. У него ведь пока единственный сын, и тот еще совсем младенец.

– А вам не приходило в голову, – вмешался Полин, – что это может быть всего лишь хитростью, чтобы выманить вас из безопасного замка в столице? Ваше положение такое же шаткое, как у самого Марека, ведь у вас по-прежнему есть лишь один-единственный наследник. Этот герольд – Дерини, сир, равно как и Миклос, равно как и Арион. А что, если они хотят использовать против вас свою проклятую магию?

Что-то сжалось внутри у Райса-Майкла при этих словах, ибо он не знал, как ответить на подобный довод.

– Об этом мы подумаем позже, – произнес он негромко. – Как помазанник Божий, я верю и надеюсь, что Господь милостью своей позволит мне противостоять их колдовству. Кроме того, мне кажется, что против целой армии их магия не так действенна, как против одного человека. Говорят, что стрела и меч могут быть быстрее и смертоноснее, чем заклинания… не знаю. Однако в одно я верю твердо. Если вы позволите чужеземцам захватить и удержать Кулликерн, принадлежащий по праву Гвиннеду, тогда самая независимость нашей державы – это всего лишь насмешка, независимо от того, что за человек сидит на престоле. Сам я давно смирился со своим бессилием, однако молю вас – не принижайте еще больше значимость короны, которую вы намерены рано или поздно возложить на голову моего сына. Иначе какое же королевство желаете вы оставить своим сыновьям?

Слова эти застали Ричарда врасплох, и точно также растерялись Ран с Таммароном, ибо у всех троих были сыновья, которым отцы намеревались передать свою власть. Манфред переглянулся с Хьюбертом, ибо и его сыновья, приходившиеся племянниками архиепископу, пользовались властью, которой обладали при дворе их родичи. И даже Альберт заметно притих, ибо ради того, чтобы сделаться великим магистром рыцарейCustodesон передал свой титул сыну, Боннеру Синклеру, молодому графу Тарлетонскому, который также приходился племянником Полину.

Из всех присутствующих в этой комнате лишь Роберт Орисс достиг своего влиятельного положения без помощи бывших регентов, и не был замешан ни в каких интригах. В отличие от Хьюберта, за спиной у архиепископа Ремутского не стояли никакие родственники, пользовавшиеся привилегиями высокого положения. Тем не менее, всеми ими двигало одно желание – очистить страну от деринийской скверны.

– Никто из нас не хочет унижения державы, сир, – медленно промолвил старый архиепископ. – Однако, возможно, Кулликерн не столько представляет собой угрозу королевской власти, сколько угрозу преданности вассала короне. Что можно сказать о графе Истмаркском, которому надлежало удерживать Кулликерн? Его жена родом из Торента. Поговаривают даже, что она сама в родстве с Дерини. Может быть, все это лишь часть заговора, в который были вовлечены истмаркцы, с целью унизить Гвиннед?

– Если он и был изменником, то уже поплатился за это жизнью, – спокойно возразил Райс-Майкл. – Но Хрорик никогда бы не предал меня. Я доверяю своим вассалам на севере, и в особенности графу Истмаркскому и его родне. Однако я бы предал его самого, если бы не отправился на помощь его вдове.

– Может быть, лучше послать вице-короля? – спросил Манфред, который явно сам метил на этот пост. – Мне очень не по душе подвергать ваше величество такой опасности.

– Если бы речь шла о захвате Кулди, – возразил король, – и нам бы бросили столь дерзкий вызов, неужели бы вы послали кого-то вместо себя? Нет, вы бы отправились туда лично. А сейчас захвачена наша крепость, ключ к северным вратам королевства, и передана наследнику моего главного соперника, человека, который точит зубы на мой трон. Разумеется, господа, я во всем готов следовать вашим указаниям, но вы и сами понимаете, почему именно я должен возглавить войска.

Они спорили еще несколько минут, пока не пришли к согласию. Таммарон и Хьюберт в деталях обсудили достойный ответ торентскому герольду. Прежде чем вернуться в зал, король надел меч Халдейнов на пояс и возложил руку на крестовину, а затем дал знак Фульку с Катаном, чтобы они раздвинули занавес. Лучники на галерее опустили оружиеи отступили на шаг, хотя стрелы по-прежнему оставались наложены на тетиву.