Странники. - Скай Кассандра. Страница 139

Слёз сами собой брызнули из глаз. Ярт покрывал поцелуями её лицо, стискивал её в руках, прижимая к себе неподвижное тело, и, захлёбываясь, продолжал её звать.

— Ярт, ты не вернёшь её, — рядом с ним присела Эртэ и слегка тронула его за плечо. Он даже не заметил её, сходя с ума от боли в рвущемся сердце.

— Ярт, она ушла, — терпеливо продолжила девушка. — Она уже на Звёздном Мосту, слышишь меня? Фэль больше нет. Пламя угасло.

Она говорила, а её пальцы осторожно перебирали его волосы, касались плеч и рук, сплетая тонкую колдовскую сеть. И Ярт, затихнув, медленно опустился на землю, всё так же прижимая к себе неподвижное тело девушки.

Когда он очнулся от магического забытья, то обнаружил, что лежит в незнакомой комнате, и сперва не понял, что он здесь делает. Но память вернулась с ужасающей быстротой вместе с тупой болью в груди. В углу на стуле сидел Инри и поглаживал по спинке миниатюрного дракончика.

— Где… — глухо начал Ярт.

— В Заводи Лотосов, — друг старался не смотреть ему в глаза.

Однако когда Ярт встал и потянулся за одеждой, он преградил ему дорогу:

— Тебе лучше остаться здесь.

Ярт медленно поднял голову и пристально посмотрел ему в глаза. У Инри даже мороз по коже пробежал. Возникло стойкое ощущение, что что-то схватило его за горло с явным намерением размазать по стене, если он попытается помешать Ярту выйти из комнаты. Как защититься от этого, Инри не знал.

— Я должен проститься с ней. И я не потреплю, чтобы мне мешали, — холодно отчеканил Ярт и, отодвинув Мага в сторону, вышел из комнаты, оказавшись в Общей гостиной дома Друидов.

На повскакивавший из-за столов народ он даже смотреть не стал. Однако все ощутили, как что-то спутало их незримой сетью, не оставляя даже возможности пошевелиться. Всех коснулась полоса чёрной тоски, тянущаяся за ним подобно шлейфу. Первым сел Альтамир и глухо проговорил:

— Оставьте его. Им есть, что сказать друг другу.

Ярт вышел на берег заводи. Огненные Лотосы уже успели снова развернуть свои угловатые ломкие лепестки и теперь ярко алели в вечернем сумраке.

На памятном ему холме, образующем небольшой мысок в заводь, том самом, где ещё вчера он обнимал единственную любимую женщину в своей жизни, сейчас лежало её неподвижное тело в неярком мерцании распускающихся бутонов.

Над Лотосами печально покачивались две пучеглазые мордашки — Ручеёк и Гоул. При виде Ярта они поспешно ушли в глубину.

Ярт медленно упал на подкосившиеся ноги и сжал в пальцах горсти прибрежной травы. Она больно, до крови впивалась в кожу, но он не замечал этого. Он вообще ничего вокруг не замечал. Волосы тяжёлой волной упали вниз, чёрной пеленой закрыв его лицо от внешнего мира.

Он уже не плакал и не звал её, только сильнее сжимал пальцы, разрезая их в кровь, и молчал. Но всё вокруг словно согнулось под тяжестью его боли.

Сэллифэр остановился в двух шагах от него и оглянулся на Ноэрэ. Пантера, уперев взгляд в землю, прошла мимо них и поднялась на край холма, опустившись рядом с головой Фэль.

Тихий утробный жалобный вой на два голоса заставил Ярта очнуться от сумерек забытья. Вокруг уже потемнело. Из бархатной черноты осторожно выглядывали звёзды. Тонкий серп нарождающейся луны был ещё почти незаметен.

Ярт поднял голову, глядя на чёрную тень, склонившуюся над Фэль, и его обожгла боль. Боль от изрезанных осокой пальцев, боль от выжженного сердца. Он отвёл волосы с глаз, казавшихся сейчас чёрными из-за расширенных зрачков, и глухой тоскливый вой вырвался из его груди, вторя голосам волка и пантеры. Если кто и находился поблизости, то, заслышав эту траурную песнь, все постарались оказаться подальше от заводи.

Сэллифэр медленно подошёл к нему и ткнулся влажным носом в щеку вожака. Ярт обернулся к нему. На его застывшем лице не было даже тени узнавания, но всё же он медленно уткнулся лбом в тёплый бок волка. Сэллифэр покорно лёг, предоставив ему удобную «жилетку», в которую можно поплакаться. Слёзы наконец-то нашли выход для боли и теперь сотрясали тело парня в коротких рыданиях.

…Последним, что она помнила, было ощущение тепла и жаркий шёпот: «Я люблю тебя… Я — это ты». А потом темнота.

Фэль подняла веки. В ушах звенело, в голове было пусто словно в начищенной кастрюле на кухне Терти, перед глазами плавали цветные круги. Девушка помотала головой и огляделась.

Она сидела, вернее, полулежала в пустоте. Вокруг было небо. Ночное, звёздное… Застывшее. Застыло всё: воздух, свет, время.

Но вдруг всё легонько дрогнуло и пришло в движение. Под ноги Фэль легла звёздная тропа. Позади послышался лёгкий вздох. Девушка обернулась и встретилась взглядом с двумя звёздами в тени длинных ресниц.

— Шеинэ, — Дева Ночи поприветствовала её лёгким кивком и коснулась ладонью её лица. Рука была лёгкая и тёплая, и одновременно — прохладная, словно летний ветерок.

— Нэртэнэль, — Фэль улыбнулась. — Что ж, я знала, что сегодня увижу тебя, проводница Ушедших.

Нэртэнэль фыркнула:

— Похоже, ты счастлива.

— Нет. Просто я принимаю свой Путь, — Фэль пожала плечами, и Дева кивнула:

— Идём.

Они шагнули на Мост, но мир вдруг покачнулся, и звёзды под ногами задрожали:

— Шеинэ!!!

Этот отчаянный крик из мира живых хлестнул её, как хороший удар кнута. Снова огненный водоворот ворвался внутрь её тела, скручивая девушку в тисках боли. Фэль упала на Мост и увидела пустоту. Звёзды вернулись на свои места.

— Почему?! — Фэль непонимающе смотрела на Деву.

— Потому что твоё время ступить на Мост не пришло, — Нэртэнэль присела рядом и осторожно погладила её по голове. — Ты жива для Моста. Его любовь не отпускает тебя. Вы с ним стали одним в пляске эфира. Каждый из вас после разрыва получил частицу другого. Нет, Фэль. Твоё время ещё не пришло. Я бессильна перед его любовью. Впрочем, выбирай сама. Если ты ступишь сейчас на Мост, он последует за тобой.

— Нет! — вскрикнула Фэль. — Он не может! Он должен жить. Я должна сберечь его!

— Ты выбрала, — по мановению руки Девы звёзды вновь сложились в тропу. Обратно к земле.

— Идём, — Нэртэнэль взяла её ладонь и повела девушку по Мосту. — У тебя будет новый Путь, — немного помолчав, она добавила. — Я завидую тебе, Пламя. Я ещё ни разу не видела такой любви. И никогда не узнаю её сама. Такая любовь — просто чудо. Она и ваш дар, но и ваше проклятие. Он не дал тебе уйти, но теперь долго не увидит тебя. Скорее всего — не увидит вообще. Однако, прежде, чем это решится, у вас ещё есть немного времени. До рассвета. Я дарю вам его… Если ты, конечно, хочешь этого.

— Да, — выдохнула Фэль, сжав её ладони и глядя прямо в глаза Девы.

— Сейчас ты увидишь его. Но утром я приду за тобой. Не в моих силах решать, что с вами будет дальше. Это должны сделать Мать Жизни и моя сестра — Вышивальщица. Не я тку гобелен мира.

— Но что со мной будет? — Фэль чуть склонила голову набок. — Я ведь ушла.

— Нет, ты не ушла, если Мост не принял тебя, — Нэртэнэль вздохнула. — Я не вправе вернуть тебя в мир живых, это должны сделать мои родные. Это их решение. Если решат, что ты должна жить, ты вернешься в мир живых. Если решат, что твой Путь окончен, ты ступишь на Мост и уйдёшь в другой мир. Если же они не смогут решить сразу, тебе придётся побыть призраком. Таковы законы. И я не знаю, что ждёт тебя, потому что подобного не было ни разу.

Фэль слегка передёрнулась при мысли, что придётся беспокойно мотаться по миру и ждать, пока Высшие примут решение насчёт её судьбы. Дева вдруг остановилась и выпустила её ладонь:

— Дальше иди сама, — улыбнувшись ей напоследок, Нэртэнэль расплела свою косу. На мир опустилась ночь.

Фэль сделала ещё один шаг и с удивлением осознала, что лежит на траве. Рядом слышались приглушённые судорожные всхлипывания.

Она села и взглянула на Ярта, уткнувшегося в бок Сэллифэра. Её сердце сжалось от горячей нежности при виде его тёмного силуэта, от которого веяло невыносимым горем. Она даже подумать не могла, что он любит её так сильно.