Сказки и истории - Фрай Макс. Страница 37

Раскутываюсь, выбираюсь из-под теплого пальто, ползу вперед. Я же, кажется, отсюда прилезла? Или с другой стороны? Ух как все перепуталось! Ну да, если уж человек не может понять, открыты у него глаза, или закрыты...

Это я человек, и это я не могу понять, про глаза, и вообще ничего не могу понять. Ни-че-го-шень-ки! Но, кажется, я все-таки правильно ползу. Вот и лаз мой становится просторнее, так что сейчас я наверное попаду обратно в погреб. И не нужно бояться, конечно я сейчас вернусь в погреб и вылезу наверх, там еще ступеньки со вчера моими каблуками выдолблены, так что совсем ничего страшного не может тут со мной случиться, и не беда, что так долго надо лезть: я, наверное, и сюда тоже очень долго лезла, просто волновалась, что Старуха меня найдет, вот и не заметила, что долго. Я вообще очень рассеянная, мама говорит: "Как профессор какой-нибудь!" - и смеется. Она у меня такая, все время над кем-нибудь смеется, и сейчас, наверное, смеется где-то там, наверху, у себя на работе, или даже дома уже смеется, и поэтому мне совсем-совсем нечего бояться. Пока моя мама смеется, ничего страшного случиться не может, а значит закончится когда-нибудь эта нора. Ну хорошо, даже если я действительно не в ту сторону полезла, то все равно ведь вылезу где-нибудь, и бегом домой, сразу, даже Ольку искать не буду - подумаешь, спор! Я больше не хочу Старуху победить, я домой хочу, к маме.

И вот я лезу вперед, и лезу, уже наверное час, или даже два, или целый день и всю ночь, я не знаю, как тут время считать, а часы мне еще так и не подарили... Понятно уже, что не в ту сторону надо было, но возвращаться глупо, я же не могу еще столько пролезть назад, так что лучше вперед, вылезу где-нибудь, куда же я денусь?

И действительно, я вдруг вижу, что впереди, уже не очень далеко, стало светло. Не как днем, а как вечером, на закате, но все равно ведь светло, так что мне жмуриться приходится, я тут в этой темноте совсем отвыкла от света. Сейчас, наверное, вылезу где-нибудь на дальнем конце Дачек, или вообще, например, за рощей. Ну и ладно, ничего страшного. Я дорогу домой знаю, а в крайнем случае, спрошу. Я не стесняюсь спрашивать.

Наконец-то уже можно встать на ноги, спину выпрямить - хорошо как!.. У меня все болит, и коленки, кажется, до крови разодраны, обе, но я вылезла наружу, а значит все хорошо. Плохо только, что это место я совсем не узнаю. Получается, я совсем далеко от дома забралась, и это мне не нравится. И дома мне попадет, мама же волнуется, а папа наверное меня искать пошел, потому что сумерки уже, небо серое стало, деревья темные такие, даже страшно немножко, а если честно, то и не немножко, а совсем-пресовсем страшно... Это, что ли, получается, самый дальний конец нашей рощи? Я тут и не была никогда. Я даже не знала, что за рощей у нас река течет. Я думала, река совсем в другой стороне, на том конце города, где завод, только еще дальше. Но не могла же я туда на четвереньках заползти? Или могла?..

И тут я вижу на реке у самого берега лодка, а в лодке дедушка сидит. На вид сердитый. Ну и пусть сердитый, главное, он же взрослый, он меня сейчас домой отведет! И я бегу к нему и кричу: "Дедушка, я живу на Липовой улице, отведи меня домой!" А он вдруг спрашивает: "А у тебя есть монетка?" Я лезу в карман, а там действительно монетка, три копейки, я специально ее у мамы попросила, чтобы газировку с сиропом из автомата попить. На той улице, где трамвай, как раз недавно поставили новый автомат, такой большой, красный... Но мне надо домой, это сейчас гораздо важнее, чем газировка, это вообще важнее всего на свете, поэтому я отдаю монетку дедушке, и тогда он говорит: "Садись в лодку".

©Макс Фрай, 2004

Практические советы начинающим демиургам

Некоторые наивно полагают, будто демиурги - совершенные и самодостаточные существа, будто деяния их безупречны, а намерения продуманы.

Это, разумеется, не так. Достаточно поглядеть по сторонам, чтобы уяснить: совершенство не в природе демиурга. Да и зачем бы совершенному и самодостаточному существу создавать какие-то обитаемые миры?

То-то и оно.

Как все несовершенные существа, демиурги очень любят давать друг другу советы. Советы бывают полезные (насколько вообще может быть полезен чужой совет) и вовсе бесполезные (хоть и забавные). Зато вредных советов демиурги друг другу не дают никогда: зачем?

И так, мягко говоря, не сахар.

***

Прежде, чем приниматься за работу, начинающему демиургу следует ознакомиться с опытом великих предшественников.

Не потому, конечно, что один демиург может чему-то научиться у другого.

А просто чтобы не повторяться.

***

Великий соблазн для начинающего демиурга – сотворить точную копию уже существующего мира, выстроить мост в пустоте между подобием и оригиналом, и посмотреть, что будет.

Создание копии порой, и правда, помогает совершенствовать мастерство. Однако ценности такая копия не имеет; к тому же, обитателей обоих миров такие фокусы нередко сводят с ума.

***

Добросовестный демиург не станет сотворять обитателей новорожденного мира по собственному образу и подобию. Встреча с двойником, говорят, сулит погибель – что же будет с безумцем, который пожелает увидеть несколько миллиардов собственных копий одновременно?

К тому же, не следует забывать, что почти всякий усталый копиист невольно становится карикатуристом.

***

Некоторые демиурги полагают текст живой плотью; им кажется, будто ткань человечьего бытия соткана из той же материи, что и книги: из слов. “В начале было Слово, не так ли? – вопрошают они. И с пафосом заключают: “Еще неизвестно, воспоследовало ли за ним Дело, или было решено, что сойдет и так?..”

Прочие взирают на них с благоговением, но все же месят глину – впрок...

***

Одни демиурги начинают со слов, другие – с рукотворных дел. Первые заботятся о том, чтобы придать своему творению смысл, вторые пекутся о тепле и пище.

Но умудренные опытом демиурги начинают с создания мифа. Они знают: только мифом живы обитаемые миры. Миф – полагают такие демиурги, - единственный смысл бытия, пища для живого пламени.

Очевидцы утверждают, будто жить в мире, у которого такой творец, холодно и страшно, зато некоторые тайные учения свидетельствуют, что лишь у обитателей мира, созданного в качестве комментария к мифу, есть шанс на бессмертие.

***

Лишь две опасности существуют для демиурга, чьи дела всегда предваряются словами. Первая: недооценить силу собственных слов. Вторая: переоценить эту силу.

В первом случае выйдет хаос, а во втором – и вовсе балаган.

***

Демиургу нет нужды уметь, к примеру, летать. Достаточно выдумать того, кто верит, будто он это умеет.

И так со всяким полезным трудовым навыком.

Поэтому большинство демиургов вообще ничего толком не умеют, даже шнурки завязывать.

Так и живут.

***

Похвально, когда демиург берется за вещи, недоступные пониманию непосвященных. Важно однако, чтобы эти вещи были хотя бы отчасти доступны его собственному пониманию.

***

Встречаются люди, которые мечтают стать демиургами, вопреки своей человеческой природе. Они высокомерно взирают на мир, которому принадлежат, и стремятся совершать поступки, подходящие, по их представлениям, статусу демиурга. Конечно, таким мечтателям никогда не удается создать живой обитаемый мир; дело обычно ограничивается имитацией, тщательной инсценировкой чужих несбывшихся грез.

Демиурги обычно наблюдают за действиями пылких упрямцев с уважением и любопытством. Но в ученики их никогда не берут.

***

Некоторые прирожденные демиурги не знают о своей природе и полагают, что заняты игрой, или развлекают ближних своих забавными шутками, в то время, как сами создают и разрушают обитаемые миры.

Поэтому прежде, чем приняться за новую игру, следует удостовериться, что вы действительно не демиург. А то, знаете ли, всякое бывает.