Похититель душ / The Stealer of Souls - Муркок Майкл Джон. Страница 1

Как-то вечером в городе Бакшаан, который роскошью своей затмевал все другие города северо-востока, в таверне с высокими башнями Элрик, властелин дымящихся руин Мелнибонэ, хищно улыбаясь, вел полушутливую беседу с четырьмя влиятельными торговцами, которых собирался через денек-другой ограбить. Мунглам Чужеземец, товарищ Элрика, поглядывал на высокого альбиноса и с восхищением, и с тревогой: Элрик редко шутил, и уж если он позволяет себе это с представителями славного купеческого цеха, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. Мунглам гордился дружбой с Элриком и спрашивал себя, к чему может привести эта встреча. Ведь Элрик, как всегда, не посвятил Мунглама в свои планы.

— Нам нужны твои способности воина и чародея, владыка Элрик, и мы, конечно же, неплохо заплатим тебе. — Костлявый Пилармо, эксцентричный и пышно разодетый, говорил от имени всех четверых.

— И как же вы собираетесь оплатить мои услуги? — вежливо спросил Элрик, не переставая улыбаться.

Товарищи Пилармо подняли брови, и даже сам он не скрывал удивления. Он помахал рукой в прокуренном воздухе таверны, где, кроме их шестерых, никого не было.

— Золотом… драгоценными камнями, — ответил Пилармо.

— То есть цепями, — сказал Элрик. — Но нам, свободным путешественникам, не нужны цепи такого рода.

Мунглам подался вперед из тени, где сидел. По его лицу было видно, что он совсем не одобряет заявление Элрика.

Пилармо и другие купцы тоже были разочарованы.

— А что же ты хочешь от нас получить?

— Я еще подумаю об этом, — улыбнулся Элрик. — Для таких разговоров время пока не наступило. Что потребуется от меня?

Пилармо кашлянул и переглянулся с товарищами. Те кивнули. Пилармо понизил голос и заговорил, произнося каждое слово медленно и раздельно:

— Тебе известно, что торговая конкуренция в этом городе очень высока, владыка Элрик. Многие купцы соперничают друг с другом, чтобы привлечь как можно больше клиентов. Бакшаан — богатый город, и его население процветает.

— Это всем известно, — сказал Элрик. Он тайком уподоблял богатых жителей Бакшаана овцам, а себя — волку, который собирается наведаться в отару. Из-за этих-то мыслей и светились весельем его малиновые глаза. Мунглам хорошо знал, каким жестоким и циничным может быть юмор Элрика.

— В городе есть один купец, которому принадлежит больше складов и лавок, чем другим, — продолжал Пилармо. — Его караваны всегда велики и всегда хорошо охраняются, а потому он привозит в Бакшаан больше товаров, чем другие, и может продавать их по низким ценам. В первую очередь он вор, потому что своими нечестными приемами разорит всех нас. — Пилармо выглядел искренне уязвленным.

— Ты говоришь о Никорне из Илмара? — спросил из-за спины Элрика Мунглам.

Пилармо молча кивнул. Элрик нахмурился.

— Этот человек сам водит свои караваны — он бросает вызов опасностям пустыни, леса и гор. Он сам всего добился в жизни.

— Дело вовсе не в этом, — отрезал толстый Тормиел. Он был весь в кольцах и пудре, а его жирное тело сотрясалось при каждом слове.

— Конечно. — Сладкоголосый Келос утешительно похлопал товарища по руке. — Мы все восхищаемся его смелостью. — Купцы покивали. Молчаливый Дейнстаф, последний из четверки, кашлянул и покачал косматой головой. Он положил дряблые пальцы на усыпанный драгоценностями эфес дорогого, практически бесполезного кинжала и распрямил плечи. — Но, — продолжал Келос, взглянув на Дейнстафа, — Никорн не рискует в торговле: продает товары дешево. Он нас разоряет низкими ценами.

— Никорн у нас как заноза в теле, — без всякой нужды уточнил Пилармо.

— И вы, господа, хотите, чтобы мы с моим другом вытащили эту занозу? — сказал Элрик.

— Коротко говоря, да.

Пилармо обильно потел. Казалось, улыбка альбиноса вызывает у него нешуточную тревогу. Об Элрике, о его великих и ужасных подвигах ходило множество удивительных легенд. Они искали помощи Элрика только потому, что их положение было отчаянным. Им нужен был кто-то, искушенный в искусстве колдовства, к тому же умеющий обращаться с мечом. Появление Элрика в Бакшаане сулило им спасение.

— Мы хотим уничтожить могущество Никорна, — продолжил Пилармо. — А если это означает и уничтожение самого Никорна, что ж… — Он пожал плечами и улыбнулся едва заметной улыбкой, не спуская глаз с лица Элрика.

— Нанять в Бакшаане обычного убийцу не так уж трудно, — заметил Элрик.

— Это верно, — согласился Пилармо. — Но Никорн пользуется услугами чародея. И у него есть собственная армия. Чародей защищает его и его дворец силами магии. А стража, набранная из жителей пустыни, обеспечивает безопасность обычными методами на тот случай, если магия окажется бессильной. Наемные убийцы уже пытались устранить Никорна, но, к несчастью, им не повезло.

Элрик рассмеялся.

— Очень грустно, друзья мои. Но ведь наемные убийцы — отбросы нашего мира. Что уж их жалеть. Возможно, их души отправились на умиротворение какого-нибудь демона, который в ином случае преследовал бы более порядочных людей.

Купцы натужно рассмеялись. Мунглам тоже ухмыльнулся, услышав это.

Элрик налил всем вина. Это вино находилось под запретом в Бакшаане. Тому, кто выпьет его в достаточно большом количестве, грозило сумасшествие. Однако Элрик выпил уже немало, а на нем это никак не сказывалось. Воин-чародей поднес к губам очередную чашу с золотистым напитком, осушил ее — и удовлетворенно вздохнул, когда вино попало в желудок. Другие отхлебнули лишь чуть-чуть. Купцы уже сожалели, что поспешили обратиться к альбиносу: в них росла уверенность, что легенды не просто говорили правду — они еще и преуменьшали возможности этого человека со странными глазами, которого они намеревались использовать.

Элрик плеснул себе еще желтого вина. Его руки чуть подрагивали, а сухой язык быстро облизнул губы.

Дыхание его участилось, когда он пригубил чашу и напиток полился в его горло. Выпитого им с избытком хватило бы, чтобы превратить любого другого в слюнявого идиота. Действие же вина на Элрика было едва заметным.

Это вино предназначалось для тех, кто хотел видеть волшебные сны, путешествуя по нереальным мирам. Элрик же пил его для того, чтобы не видеть никаких снов — хотя бы одну ночь.