Трава – его изголовье - Герн Лайан. Страница 14

Длиннорукий придерживал Раку за уздечку. Каэдэ соскользнула с коня, и ее подхватила Шизука. Дождь перешел в мелкую морось, которая покрывала капельками влаги волосы и одежду. В саду стоял неприятный запах сырости и гнили, болотистой земли и опавших листьев. Каэдэ почувствовала, что образ дома ее детства, который она хранила в сердце восемь лет, вдруг ярко вспыхнул в памяти и навсегда потух.

Длиннорукий передал уздечку одному из солдат, вытащил меч и зашагал впереди. Каэдэ и Шизука последовали за ним.

Каэдэ сняла сандалии и ступила на веранду, деревянные доски показались ей знакомыми. Однако запах дома оставался чужим, будто здесь жили посторонние люди.

Послышался тревожный шорох, и Длиннорукий прыгнул вперед в темноту. Вскрикнула девушка. Длиннорукий вытащил ее на веранду.

– Немедленно отпусти, – приказала Каэдэ, придя в бешенство. – Как ты смеешь трогать ее?

– Он всего лишь защищает тебя, – пробормотала Шизука, но Каэдэ не слушала.

Она подступила к девушке, взяла ее за руки и посмотрела в лицо. Та была ростом с Каэдэ, с мягкими чертами и светло-карими, как у отца, глазами.

– Аи? Я твоя сестра, Каэдэ. Помнишь меня?

Глаза девушки наполнились слезами:

– Сестра? Это, правда, ты? На секунду из темноты мне показалось, что передо мной наша мама.

Каэдэ обняла сестру, чувствуя, как слезы катятся по щекам:

– Она умерла?

– Два месяца назад. Перед смертью мама вспоминала о тебе. Она мечтала увидеть тебя, но известие о свадьбе успокоило ее душу. – Аи замолчала и отстранилась от Каэдэ. – Почему ты приехала сюда? Где твой муж?

– До вас не дошли вести из Инуямы?

– В этом году нас одолевали тайфуны. Погибло много людей, пропал весь урожай. До нас докатились только слухи о войне. После очередной бури по нашей территории промчалась армия, но мы так и не поняли, с кем они едут воевать и почему.

– Армия Араи?

– Это были люди клана Сейшу из Маруямы и с юга. Они намеревались присоединиться к господину Араи в борьбе против клана Тогана. Отец был в ярости, потому что он считает себя союзником господина Йоды. Он пытался остановить противника. Встретил вооруженные отряды у Священных Пещер. Они предложили договориться, но отец пошел в атаку.

– Отец сражался с ними? Он погиб?

– Нет. Он, конечно же, потерпел поражение, и большинство наших людей погибло, но он жив. Он считает Араи предателем и выскочкой. Как никак, а Араи присягнул Ногучи, когда тебя отдали в заложницы.

– Клан Ногучи свергнут, я больше не заложница, и я союзница Араи, – сказала Каэдэ.

У сестры расширились глаза.

– Не понимаю. Ничего не понимаю. – Аи словно только что заметила Шизуку и солдат вокруг. Она беспомощно опустила руки. – Прости, ты, должно быть, очень устала. Вы после долгой дороги. Люди, наверное, голодны. – Аи нахмурилась, как ребенок, и растерянно прошептала: – Что же делать? Мне почти нечего вам предложить.

– Разве слуг не осталось?

– Я велела людям спрятаться в лесу, когда мы услышали топот копыт. Думаю, они вернутся до наступления ночи.

– Шизука, – сказала Каэдэ. – Иди на кухню и посмотри, что там есть. Приготовь ужин и напитки для мужчин. Пусть переночуют у нас. Мне понадобится десять человек для охраны. Длиннорукий отберет лучших. Остальные должны возвращаться в Инуяму. Если они по дороге причинят вред моим людям или владениям, то заплатят за это жизнью.

– Госпожа, – поклонилась Шизука.

– Я провожу вас, – сказала Аи и пошла в дом.

– Как вас зовут? – спросила Каэдэ Длиннорукого.

Он опустился на колени:

– Кондо, госпожа.

– Вы воин господина Араи?

– Моя мать происходит из клана Сейшу. Мой отец, буду с вами откровенен, из Племени. Я сражался на стороне Араи в Кушимото, и меня приняли на службу.

Каэдэ молча смотрела на воина. Кондо был не молод. В волосах появилась проседь, на шее – морщины. Каэдэ задумалась о том, кем он был в прошлом, какую работу выполнял для Племени, можно ли ему доверять. Однако без надежного человека не обойтись. Кто-то должен командовать солдатами, ухаживать за лошадьми, защищать дом. Кондо спас Шизуку, его боялись и уважали остальные люди Араи, к тому же он в совершенстве владел боевыми искусствами.

– Вероятно, мне понадобится ваша помощь в ближайшие несколько недель, – сказала Каэдэ. – Я могу положиться на вас?

Он поднял глаза. В сгустившихся сумерках она не могла разглядеть выражения лица собеседника. Длиннорукий улыбнулся – блеснули белые зубы – и произнес искренним, даже преданным, голосом:

– Госпожа Ширакава может всецело располагать мной.

– В таком случае принесите присягу, – велела Каэдэ и покраснела, словно присвоила себе чужие права.

Вокруг глаз Кондо тотчас появились морщинки. Он коснулся лбом циновки и дал присягу Каэдэ и ее семье, однако девушке показалось, что в голосе воина проскользнула ироническая нотка. Люди из Племени всегда лицемерят, хладнокровно подумала она. Более того, они держат ответ только перед собой.

– Выберите десять человек, которым вы доверяете, – сказала Каэдэ. – Посмотрите, сколько корма осталось для лошадей и достаточно ли в конюшне места.

– Слушаюсь, госпожа Отори, – произнес Длиннорукий, и ей снова послышалась в голосе усмешка. Интересно, что поведала ему Шизука?

Вскоре вернулась Аи, взяла Каэдэ за руку и тихо спросила:

– Пойдем к отцу?

– В каком он состоянии? Он ранен?

– Небольшая рана, но это пустяки по сравнению с нашими несчастьями, смертью матери, людскими потерями… Иногда отец забывается и не понимает, где находится. Он разговаривает с привидениями и духами.

– Почему он не покончил с собой?

– Сначала отец хотел умереть, – расплакалась Аи, – я проявила слабость и остановила его. Мы с Ханой не отходили от отца, молили, чтобы он не покидал нас. Я спрятала оружие. – Она повернула заплаканное лицо к Каэдэ. – Это я во всем виновата. Мне не хватило мужества. Я должна была помочь ему умереть, а затем убить себя и Хану, как настоящая дочь воина. Но я не смогла. Я не посмела ни забрать жизнь сестры, ни оставить ее одну. Поэтому мы живем в позоре, и это сводит отца с ума.

Каэдэ вспомнила, что сама собиралась покончить с собой, когда услышала, что господина Шигеру предали. Но вместо себя она убила Йоду. Каэдэ коснулась щеки Аи и ощутила влагу ее слез.

– Прости меня, – прошептала Аи.

– Не плачь, – сказала Каэдэ. – Зачем тебе умирать? – Аи исполнилось всего тринадцать лет, и она никому не причинила зла. – Зачем нам выбирать смерть? Мы будем жить. Где Хана?

– Я отослала ее в лес вместе с женщинами.

Каэдэ не знала сострадания. Теперь оно проснулось в ней, душераздирающее, словно горе. Каэдэ вспомнила о том, как к ней явилась Белая Богиня. Милосердная госпожа утешила ее, пообещав вернуть Такео. Но вместе с обещанием богини возникла необходимость сострадания. Каэдэ должна взять на себя заботу о сестрах, о своем народе, о будущем ребенке. Во дворе Кондо выкрикивал приказы, воины дружно отвечали ему. Заржал конь, на его голос откликнулся другой. Дождь усилился, выстукивая знакомый ритм.

– Я должна увидеть отца, – сказала она. – Затем накормим солдат. Кто-нибудь из деревни поможет нам?

– Перед смертью матери к нам пришли крестьяне. Они жаловались на высокие налоги, на состояние дамб и полей, на потерю урожая. Отец разгневался и отказался разговаривать с ними. Аямэ убедила крестьян оставить нас в покое, сославшись на болезнь госпожи. С тех пор началась неразбериха. Селяне боятся отца, говорят, будто он проклят.

– А как же соседи?

– Иногда отца навещает господин Фудзивара.

– Я его не помню. Что он за человек?

– Мне он показался странным. Довольно элегантный и холодный. Говорят, он высокого происхождения и раньше жил в столице.

– В Инуяме?

– Нет, в настоящей столице, где правит Император.

– Значит, он из благородных?

– Похоже. Он разговаривает иначе, чем здешний народ. Я едва его понимаю. Он кажется всезнающим. Отец любил разговаривать с ним об истории и о классической литературе.