Последнее воплощение - Белозеров Антон. Страница 135

Бокал опустел примерно наполовину, когда в каюту ввалился здоровенный эсэсовец. Комета ощутила исходивший от него запах алкоголя. Прямо с порога эсэсовец быстро заговорил:

— Ты знаешь, Кшашисса, как я тебя люблю! Давай в последний раз сольемся в объятиях и вместе выключимся на пике блаженства!

— Давай, — легко согласилась девушка, вскинула автомат и всадила пулю ему между глаз.

Затем она сделала еще несколько глотков легкого ароматного напитка.

Когда бокал опустел, в коридоре послышались крики:

— Вот он! Вот он! Как он огромен!

Поняв, что на экранах появился Кур-Башур, Комета встала, перешагнула через тело эсэсовца, и направилась в кабину. За прошедшее время дисциплина в звездолете заметно пошатнулась. Из кают слышались женские вскрикивания и мужские стоны. По центральному коридору, сильно шатаясь, перемещались солдаты обоих полов, собираясь в компании для последних любовных утех. Кто-то попытался обнять Комету сзади, и она, даже не обернувшись, ударила прикладом автомата туда, откуда раздавалось шумное дыхание и исходил запах перегара. Девушка услышала приглушенный треск сломанной челюсти, удовлетворенно кивнула самой себе и продолжила путь в кабину.

В кабине к этому времени остались только двое пилотов (тело Еравлы из кресла так никто и не убрал) и четверо эсэсовцев. То ли они не желали принимать участия в оргии, то ли испытывали наслаждение при виде неминуемого «выключения».

На мониторе внешнего обзора на фоне черного космического пространства и далеких разноцветных звезд виднелось еще более темное пятно. Оно казалось чернильной кляксой, случайно попавшей на экран, настолько противоестественными и невероятными были его вид, форма и, главное, размеры. Однако, к сожалению, Кур-Башур был абсолютно реален, и именно он сейчас диктовал свои законы в этой части Вселенной.

Черное неровное пятно быстро увеличивалось в размерах. Звездолет летел прямо на него.

— Где ведущий? — обратился эсэсовец к пилоту.

— Уже там.

Комета поняла, что «ведущим» они называли звездолет, на котором она летела несколько часов назад. Сейчас и космический корабль, и все находившиеся на нем друзья и враги уже были поглощены Кур-Башуром.

Когда чернота Кур-Башура заполнила все передние экраны, внутри звездолета стало ощущаться его притяжение. И это несмотря на то, что гравитационные преобразователи корабля мренгов могли создавать искусственную силу тяжести и уравновешивать инерцию при разгоне и торможении.

Комета почувствовала, что ее тянет вперед, и даже вынуждена была упереться руками в спинку кресла пилота. Вблизи стало видно, что поверхность Кур-Башура неоднородна. Черное пятно на самом деле представляло собой плотное скопление небесных тел разнообразных форм и размеров, которые беспрерывно перемещались, вращались, сталкивались. У Кур-Башура не было поверхности, как таковой, он был похож на кипящий котел или на кузов камнедробилки. Любой космический корабль, попавший в его черные жернова, был бы мгновенно раздавлен и перетерт в пыль.

Комета не поддалась искушению приставить к подбородку автомат и нажать на курок. Раз бегство через новое воплощение было невозможно, оставалось до самого конца пребывать в этом теле. Хотя бы из любопытства. Конечно, непросто было сохранять ясный рассудок, видя, как навстречу тебе несется черная смерть. Судя по крикам, доносившимся из кормовых отсеков, это удалось немногим.

Но Комета вместе с пилотами и четырьмя эсэсовцами держалась до конца. Когда уже трудно стало стоять на ногах — настолько увеличилась сила притяжения — они сели на пол и уперлись ногами в пульт управления. А затем и вовсе пол и передняя стена поменялись местами. Пилоты вывалились из своих кресел и распластались на пульте. На дисплеи, которые оказались под ногами, никто уже не смотрел — их экраны показывали абсолютную черноту. Звездолет приближался к огромному черному шару размером со звезду, и свернуть в сторону не было никакой возможности. Впрочем, даже если бы корабль смог избежать этого столкновения, он тотчас же врезался бы в соседний подобный объект. Ведь гигантский шар являлся лишь микроскопической составляющей Кур-Башура.

— Двадцать секунд до столкновения, — бесстрастно произнес пилот, все еще подключенный к компьютеру звездолета. — Пятнадцать. Десять…

Дальше сосчитать он уже не смог. Чернота захлестнула кабину. Еще не долетев до твердой поверхности шара, материя звездолета и человеческих тел поглотилась Кур-Башуром.

«Я еще жива? — удивилась Комета. — Я продолжаю мыслить, значит, это еще не окончательная смерть.» Но состояние девушки нельзя было назвать и жизнью. Ее глаза могли видеть, но вокруг нее была абсолютная темнота. Ее уши могли слышать, но вокруг нее была полная тишина. Ее нос мог обонять, но вокруг не было ни единого запаха. Возможно, она могла и осязать, но вокруг нее не было тела. Одинокое сознание Кометы пребывало в черной пустоте.

Но эту пустоту внезапно разорвал синий голос с ароматом озона и на ощупь подобный ледяному кристаллу:

— Я долго ждал тебя!

Комета произнесла, не пользуясь речью:

— Если не ошибаюсь, со мной говорит Кур-Башур?

— Если ты называешь меня этим именем, то с тобой говорю я.

— А как ты сам себя называешь?

— Я себя никак не называю. Но если тебе нужно меня как-то называть, то лучше называй меня Кубасур. Кур-Башур персонифицирует меня как создание мужского рода. А я не имею пола.

— Хорошо, Кубасур. Хотя для меня оба этих имени похожи на мужские.

— Тогда называй меня Кубасура. Я стану такого же пола, как и ты. Так нам будет легче общаться.

Голос стал серебристо-голубым и бархатисто-шелковым. Только запах озона остался неизменным.

— Ты со всеми своими жертвами так любезен… любезна, Кубасура? — спросила Комета.

Зазвенели стеклянные колокольчики. Затем серебристый голос ответил:

— Я ждала именно тебя, Комета.

— Ты знаешь мое имя?

— Конечно. Ведь теперь ты — часть меня.

— А все остальные?

— И они, и многие другие, и многое другое. Разве ты не знаешь, что все вышло из Хаоса и все рано или поздно в Хаос возвращается? Я — воплощение Хаоса.

— А я — «светлое воплощение»! — Комета поняла, что этого разговора не состоялось бы, если бы Кур-Башуру, то есть Кубасуре не было бы от нее что-то нужно. А раз Кубасура желала что-то получить, но не могла этого добиться без Кометы, с ней можно было вести себя посмелее.

— Я знаю, — под звон стеклянных колокольчиков произнесла Кубасура, и Комета поняла, что этот звук обозначает ироническую улыбку.

— Тогда, может быть, перейдем к делу? — предложила девушка.

— Хорошо, — согласилась Кубасура. — Мне нужна твоя помощь.

— Тебе?!

— Да. Моя масса равна массе нескольких Вселенных. Тем не менее мне нужна помощь обычного живого существа. Тебя это удивляет?

— Меня уже мало что может удивить.

— Я рада это слышать. Это еще раз подтверждает, что ты — та, кого я ждала.

— Так чем же я могу тебе помочь?

— Вместе с тобой я доберусь до Центра Мироздания и получу кристалл Вечного Круговорота.

— Всего-то?!

— Да, я согласна, задача довольно простая. Вместе мы с ней легко справимся.

— А поодиночке?

— Поодиночке мы бессильны. Я не могу покинуть пределов Хаоса, так как слишком велика, ты не сможешь добраться до Центра Мироздания, так как слишком мала.

— Ты хочешь сделать из нас среднеарифметическое?

Стеклянные колокольчики звенели дольше и громче, чем обычно. Из-за них Комета едва разобрала ответ Кубасуры:

— Я хочу дать тебе свою силу — то есть силу Хаоса. Ты станешь моим воплощением.

— Я перестану быть сама собой?

— Ты будешь Кометой, но отчасти станешь и Кубасурой. Моя сила будет вместе с тобой.

— Насколько я понимаю, в случае отказа я навеки останусь твоей пленницей?

— Не навеки. Только до тех пор, пока я не встречу такую же, как и ты, но которая, в отличие от тебя, примет мое предложение.