Клинки Юга - Сударева Инна. Страница 41

– Простое, – пожала плечами Тайра. – А почему так?

Теперь пожал плечами Ред:

– Не знаю… выплыло из памяти. – Чуть нахмурился и повторил: – Да, из памяти…

21

Эрин пал.

Две недели понадобилось азарской армии, чтобы преодолеть Сухой хребет и подойти к северным границам княжества. Там, в коротком, но жестоком бою, она разбила остатки эринского воинства. После поражения на границе с Азарией оно было рассеяно по стране, но смогло объединиться на севере, принять в свои ряды около тысячи новых воинов и дать бой армии Хемуса посреди северных степей.

Две с половиной тысячи эринцев, в большинстве своем юноши и старики, встали под знамена своего погибшего правителя малонадежной, нестройной стеной на пути шеститысячной азарской армии. Их вел племянник покойного князя Деррика – барон Тамиль, мальчик пятнадцати лет, слишком худой и невысокий для тех княжеских доспехов, в которые его облачили оруженосцы.

Хемус желал сперва говорить с юным противником, но тот отказался от мирной встречи, заявив, что лишь оружие решит все вопросы.

– Безмозглый сопляк! – так обозвал Тамиля князь, получив с гонцом отрицательный ответ на свое предложение о переговорах. – Я ему милость оказываю, а он ею швыряется…

– Дай мне две сотни лучников и тысячу всадников, и я смету эту зелень с дороги, – самоуверенно усмехаясь, сказал князю Ред Лунный Змей.

Хемус дал согласие, дал воинов, и Ред выполнил обещание. Князю и его войску оставалось лишь наблюдать за той резней, что началась в степной долине, когда Лунный Змей и доверенные ему отряды хищной стаей налетели на эринцев. Золотистые травы долины за какие-то полчаса были истоптаны копытами боевых лошадей, сапогами воинов и обагрены кровью. А еще через полчаса к Хемусу на холм взлетел на гнедом коне капитан Ред и бросил к его ногам заляпанную кровью голову барона-мальчика.

– Лунный Змей! – с восторгом заревела азарская армия, приветствуя победу рыцаря.

Князь лишь кивнул воину, что крутился перед ним на разгоряченном скакуне и победно махал красным от крови мечом. Хемуса в последнее время тревожила растущая симпатия его воинов к Лунному Змею. Теперь ему, а не князю они приписывали все военные удачи. К тому же Ред обучал капитанов и сотников боевым искусствам, и многие из них уже называли себя его друзьями. Сотник Ирс, например, ходил как тень за молодым человеком и даже подвизался быть его оруженосцем. Надо ли говорить, что и вся сотня Ирса теперь считалась сотней Реда? А однажды, прямо перед простыми солдатами Лунный Змей объявил:

– Я открываю секреты неуязвимости вашим командирам, но взамен требую, чтоб они и вас обучали премудростям меча и копья.

Люди ответили восторженным ревом и топотом ног – каждый мечтал хоть в половину так владеть оружием, как Ред Лунный Змей.

Хемус был и доволен, и недоволен. Доволен тем, что все шло так, как он задумал: искусный витязь передавал секреты фехтования и рукопашного боя азарским воинам. Но, с другой стороны, Хемус не мог допустить, чтобы Ред стал в армии весомее его самого.

И еще – Лунного Змея любила Тайра.

Каждый вечер девушка искала его по лагерю, а найдя, хватала за руку, отрывая от разговоров ли, от занятий, и тащила в свой шатер, подпрыгивая на бегу, словно молодая, резвая лань. Глаза ее блистали, лицо светилось счастьем, а тело было подобно натянутой струне, что, дрожа от нетерпения, ждет первого прикосновения музыканта. Ред шел послушно, улыбаясь, иногда обнимая ее за талию. Затем у шатра воительницы опускался темный полог, рядом на стражу заступали две высокие, длинноногие и широкоплечие дружинницы, в крылатых шлемах, вооруженные саблями и щитами, и уже никто не смел подходить близко.

Это бесило Хемуса. Видя такое, он кидался в свой шатер, требовал наложницу, а иногда – даже нескольких, из числа пленниц, и измывался над ними всю ночь. Засыпал под утро и, скорее, не засыпал, а проваливался в горячечное беспамятство, растратив силы на мучения нежных девичьих тел. Заходивший в такой час Брура сперва ужасался страшным результатам безумных выходок господина (все не мог привыкнуть к его зверствам) и тихо давал распоряжения слугам убрать полумертвых, изувеченных девушек. Потом, уже в своей палатке, он давал несчастным порошок легкой смерти, и они умирали, засыпая навсегда.

Иногда Брура плакал. Потому что у него когда-то тоже была дочь. И она тоже приняла сперва бесчестье, а потом и смерть от насильника. Это было так давно, что старый знахарь уж и забыл, как она выглядела. Может, поэтому он оплакивал замученных Хемусом девушек – в каждой невольно видел дочь. Но боль его была слишком давней, слишком тупой, а потому слезы – краткими и скупыми…

– Ответь мне, Брура, – спросил князь у знахаря однажды утром, сидя за столиком с чашкой желтого чая в руке, – сколько, по-твоему, ему осталось?

– Реду? – не сразу понял Брура.

– Да, старый дурень, ему! – зло крикнул Хемус и швырнул в знахаря чашку – она раскололась на три части, попав в костлявое плечо старика. – Не беси меня своим слабоумием!

– Простите, господин мой. – Брура поспешил склониться, как можно ниже.

– Прощу, если ответишь и ответ мне понравится! – чуть спокойнее отозвался князь.

– Я постоянно наблюдаю за капитаном Редом. Я вижу, как он меняется, – начал рассказывать Брура. – Его лицо часто без причины становится белым. Это хороший знак – кровь уходит из его головы, а потом ударяет обратно. Рано или поздно это его убьет.

– Как скоро? Я уже желаю, чтобы это было скорее…

– Если господин мой пожелает, я убью его хоть сегодня, – вновь поклонился знахарь. – Я знаю рецепты разных ядов. Быстро, медленно, с болью или без – как ваша милость захочет, такой и будет смерть Лунного Змея…

– Нет-нет. Пока Ред нужен. Мне, армии. – Хемус уже путался в собственных желаниях и планах. – В моем видении он идет со мной до северных долин. Там все должно решиться, не здесь, не сейчас. Он принесет мне победу, а потом пусть хоть под землю провалится. И я дам тебе знать, что делать и как… Еще пару дней, и перед нами раскроются просторы и богатства Южного Королевства. Оно все будет отдано мне и только мне, и я не потерплю никого рядом…

Князь взял еще одну чашку. Брура поспешил наполнить ее чаем из каменного чайника и сказал:

– Как только ваша милость посчитает, что от Лунного Змея надо избавиться, будет достаточно перестать давать ему мое зелье. Без него он проживет неделю – не больше, и это будут не самые лучшие дни его жизни…

– Каждый вечер! Каждую ночь они в одной постели! – вдруг прорычал Хемус, и глаза его налились кровью. – На меня не смотрит, со мной не говорит. А я ведь предлагал ей супружество…

– Мой господин имеет в виду темнокожую Тайру? – осторожно спросил знахарь.

– Ее! – с таким рыком князь разбил и эту чашку о спину Бруры. – Будь моя воля – взял бы ее в первый же день, как увидел!.. О! Моя кровь кипит, когда я вижу их вдвоем!

В самом деле, едва Черная Дружина – пять сотен стройных сильных женщин-воительниц на вороных скакунах – влилась в азарскую армию, князь поместил на особый счет ее капитана. Он решил, что, завоевав мир, возьмет ее в жены, как и эринскую княжну Уну.

– Я с тобой только потому, что твой отец делать договор с мой мать, – высокомерно отвечала тогда на первое предложение Хемуса Тайра. – Этот проклятый договор! Если бы не он, я остаться в родной степь и не вести мой девки на война! Нам не надо чужие земли. И замуж я не желать ходить. Мы не идти замуж никогда. Мы выбирать себе мужчина, когда хотеть, и рожать от него дитя. Таков закон и порядок в Черная Дружина. Другое – нельзя и не надо.

– Почему же тебе не выбрать меня? – улыбался тогда князь.

– Ты мне не подходить!

– Я?! Я – Великий Воин! Что может быть лучше для капитана Черной Дружины? – оскорбился Хемус.

– Мы не верить в величие Воина – мы верить в Мать Вздоха. Она главней и сильней. Она родить всех в самом начале. Из ее вздох вышел мир и все другие боги. Мать Вздоха оставить нам заповед: быть как она – одна, но рожать дитя. Мужчина – только для дитя. И мы выбирать самый лучший мужчина. Всегда. Ты – не то…