Клинки Юга - Сударева Инна. Страница 5

Повара весь день хлопотали на кухне, не отходя от плит и печей. Они уже давно не имели возможности блеснуть своим искусством (сам Фредерик любил питание попроще, без особых изысков, поэтому и заказывал самые обычные запеченное мясо или рыбу, свежие или тушеные овощи, которые, по мнению главного повара Цветущего замка, не совсем годились для королевского стола). Так что теперь господа-кулинары решили воспользоваться таким событием, как праздничный приветственный ужин, и обещали удивить разнообразными и диковинными яствами его участников.

Пока же в зале установили длинные и широкие столы, покрытые белоснежными льняными скатертями. Садовники водрузили на них пышные букеты в изящных серебряных вазах. Сновала туда-сюда прислуга, расставляя тарелки и раскладывая приборы. Тонкие колоны зала украсили гирляндами из плюща, над столом натянули шнуры с яркими флагами и лентами, а в дальнем углу в специальной нише ярко и празднично одетые музыканты настраивали свои лютни, скрипки и флейты.

Вечер обещал пройти замечательно.

Фредерик стоял у зеркала, затягивая золотые шнуры воротника своей нарядной бархатной темно-вишневой туники. В длинных разрезах на ее рукавах белела нижняя рубашка из тончайшего льна. Узкие штаны были из того же материала, что и туника. А сапоги Короля годились и для торжеств, и для похода – из прекрасной телячьей кожи, точно шитые по ноге лучшим обувным мастером стольного Белого Города, прочные, удобные и легкие. Их украшением были тонкие золотые цепочки, крепившиеся вокруг щиколоток специальными застежками; будучи ненужными в походных условиях, они легко снимались.

Закончив с хитроумным узлом на вороте, Фредерик в который раз потер горевшую после недавнего бритья левую щеку.

– Эта пощечина из-за меня, – молвила Марта, протягивая ему широкий, вышитый золотом пояс.

Фредерик покачал головой:

– Не из-за тебя. Просто я, в самом деле, заслужил оплеуху. Должен был дать Гитбору более серьезный отпор и не позволять решать все за себя… Да, я женюсь снова. Но только на тебе. – Он повернулся, проигнорировал пояс и обнял Марту. – И плевать мне на Гитбора…

– А на Королевство? – Девушка лукаво посмотрела на короля.

В ответ он улыбнулся и поцеловал ее:

– В первый раз, что ли, бросать его ради того, кто мне дорог? Дорожка-то пройденная.

– Мягко говоря, неосмотрительно так говорить, – погрозила ему пальцем Марта. – А тем более тому, у кого, как правило, слова с делом не расходятся.

– Умница ты моя! – расхохотался Фредерик. – Пойдешь со мной на ужин?

– Чтоб лишний раз заставлять княжну рвать свой пояс?

– Это была простая досада. Теперь, когда она в курсе…

– Не обманывайся. Это не простая досада.

На лице Фредерика вновь появилось то опасливое выражение, что возникло во время беседы с Уной у озера, а уши его забавно порозовели. Марта засмеялась:

– Ты удивлен? Ошеломлен? Сбит с толку? Удивительно. Ты всегда нравился женщинам. Неужели это для тебя открытие?

Король Южного Королевства покраснел уже целиком – от макушки до шеи – и неуверенно потер щеку:

– Может, не стоило бриться?

Тут Марта звонко расхохоталась.

– Вот уж видеть Судью Фреда, Короля Фреда смущенным мне еще не доводилось… Не все про тебя я, оказывается, знаю. – Потом положила руки ему на плечи, встала на цыпочки, чтоб достать губами его губы, поцеловала, шепнула ласково: – Поверь: даже небритый ты не спасешься. По крайней мере, от меня…

– Успокоила, называется. – Фредерик, улыбаясь, притянул Марту ближе. – И все-таки, на ужин ты пойдешь. Куча знати будет за столом. Все в курсе, кто ты для меня, и как же я явлюсь один?

– Как прикажете, государь. – Марта ступила на шаг назад и вежливо, церемонно поклонилась.

– Никогда мне так не говори. – Фредерик слегка нахмурился. – Ты мне не слуга и не наложница.

– Тогда позволь мне остаться с Гаретом, – хитро блеснув глазами, ответила Марта.

Фредерик широко улыбнулся:

– На это я согласен…

Тут же, безо всяких обиняков, он прошел вместе с девушкой в комнату сына, что сообщалась с его покоями.

Королевич сидел на полу, на мягком ковре из светлых овечьих шкур, и строил что-то башнеподобное из деревянных кубиков. Рядом в особом кресле, снабженном колесами, стучала спицами дама Ванда – всем известная королевская няня, ходившая еще за Фредериком. Она вязала что-то мелкое из синих и белых ниток, то и дело посматривая на малыша. Имея уже лет семьдесят от роду, Ванда совершенно поседела, сгорбилась и осунулась, она совсем мало ходила, но присматривать за королевичем считала своей непреходящей обязанностью. «Глаза мои, слава богу, еще в порядке», – говаривала она.

Фредерик весьма нежно поцеловал старушку в руку, потом в щеку и повернулся к радостно запрыгавшему сыну:

– Идешь со мной, лисенок.

– Ура! Ура! – прокричал Гарет (ему явно надоело возиться с кубиками) и бросился к отцу на руки.

– Куда это он идет? – удивилась Марта.

– На ужин, детка, – улыбаясь, отвечал Король, удобнее пристраивая малыша на локте. – Я ведь говорил – вся знать соберется, все поместье… Гарет не исключение. А ты – с ним.

– О! – вырвалось у нее. – Нечестно!

– Еще как честно, – мягко заговорил он, – и справедливо. Не тебе прятаться и пережидать. Ты идешь со мной и за столом сидишь рядом со мной и моим сыном… Пойми, это очень важно для меня.

Марта смирилась, а дама Ванда одобрительно закивала своему бывшему воспитаннику.

3

На весну и лето Фредерик переехал из столицы в Теплый Снег, где ему нравилось намного больше, чем в огромном торжественном Королевском замке Белого Города. Само собой, что с ним перебралась и какая-то часть двора. Был здесь и вечно сонный, ленивый Судья Гитбор. Он чувствовал себя в Теплом Снеге совсем по-домашнему и явно не желал возвращаться в свой Южный округ, где в такую пору было жарче и скучнее, чем во всем королевстве. Старик занял покои в северном крыле замка, на первом этаже, с отдельным выходом в сад и небольшой террасой, и очень любил сидеть там, в кресле, под навесом, попивая старое, как сам он, вино. Там же он, замещая короля, принимал с докладами всех, кто того желал, выказывая завидную рассудительность и здравомыслие в решении вопросов государственной важности.

А неделю назад в поместье с некими важными сообщениями прибыли маршал Гарольд и министр внешней дипломатии лорд Корнул…

В большой столовой зале Цветущего замка на приветственный ужин собралось множество народу.

Княжна Уна – главная причина торжества – скучала, ожидая, как и все, выхода Фредерика. Она медленно прохаживалась по залу, сопровождаемая стайкой своих придворных дам, и вежливо кивала гостям. Те кланялись ей и улыбались, но, надо сказать, настроения пировать у княжны не было. С одной стороны, девушке хотелось еще раз увидеть короля, услышать его голос, в котором так странно и притягательно сочетались сталь и бархат, а с другой – Уна прекрасно понимала, что этим «еще раз» она просто сильней разбередит болящее.

«Лучший способ позабыть кого-то – потянуться к новому», – вспомнила она совет матушки.

Княгиня Ноя – мать Уны – сказала дочери такие мудрые слова, когда вскрылась привязанность юной княжны к миловидному пажу.

Это было два года назад.

Княжна очень любила кататься верхом по улицам города и за его стенами. Закутавшись в прохладные шелка так, что только глаза были видны, она носилась во весь опор средь белых солончаков, мимо тоскливых дюн. Юный паж каждое утро подводил девушке лошадь и потом сопровождал Уну в ее прогулках. Когда, устав, девушка со своими спутниками заезжала отдохнуть под сень пальм оазиса, черноглазый смуглый юноша, ослепительно улыбаясь, помогал ей покинуть седло, расстилал для нее узорчатый ковер возле родника, черпал золотой чашей холодную воду и подносил княжне это прекрасное питье. Пажа звали Кампар, он был красив, высок и ловок и однажды поцеловал Уне руку и шепнул бархатным голосом «люблю».