Дорогой сновидений - Суренова Юлиана. Страница 19

"Нам пора", — напомнила она.

И девочка, с радостью прервав разговор, который грозил вот-вот разрушить радужность чудесных стен, пронзив душу холодным дыханием ветров страха и сомнений, напевая себе под нос детскую песенку-считалочку, стремясь с ее помощью отогнать все дурные мысли, заскользила вслед за волчицей по ледяному полу.

"Раз, два, три —

Ничего не говори.

Три, четыре, пять —

Сколько сможешь ты молчать?

Пять, шесть, семь —

Позабудь слова совсем!

Снова семь и восемь —

Даже если спросим,

Восемь, девять, круга знак —

Кто промолвит — тот дурак!"

Она не сомневалась, что заученные наизусть слова считалочки, которые она могла бы повторить без запинки даже если бы ее разбудили посреди ночи, избавят душу от мыслей, что уже было начали подбираться к ней.

Мати вновь почувствовала себя свободной и счастливой. Ее взгляд скользил по ровному ледяному покрытию пола, сводам, распахнутым настежь узорчатым створкам дверей, не прощаясь с остававшимся позади залом, твердо веря, что она непременно еще вернется сюда. Девочка старалась в те краткие мгновения, что у нее еще остались, запомнить все — каждую колонну, каждый изгиб узора и завиток розоватой, вобравшей в себя свет неземной жизни лепнины.

Вот, наконец, последняя из зал дворца осталась позади, и девочка оказалась в явившемся страннице в своем самом прекрасном наряде бесконечному простору снежной пустыни. Небо было многоцветным, у левого, рассветного горизонта — атласно-красным, затем — бледно-розовым, словно румянец на щеках богини любви, потом — нежно-голубым, столь глубоким, что, казалось, будто этот цвет вобрал в себя всю силу тех красок, которые на закате стерла с небесного свода многоглазая, бесконечно-черная ночь, и, наконец, у правой, закатной черты — темным, загадочным, словно там еще скользил по земле край длинного черного шлейфа призраков и теней, покидавших подземный мир на закате, чтобы вернуться в него с рассветом.

Земля лежала тихим, загадочным простором, раскрашенным, словно островками цветов, магическими лучами солнца, которые, едва вырвавшись из-за горизонта, заполняли собой все, каждый миг, каждый вздох. А между небом и землей словно какие-то сказочные белые птицы кружили большие хлопья снега.

В первое мгновение Мати застыла, не в силах сделать ни шага вперед, не способная оторвать взгляд от восхитительного зрелища, подаренного ей словно самой богиней.

— Спасибо тебе, матушка Метелица! — прошептали ее губы тихо, боясь вспугнуть чудо.

Ее душа пела. Да, она больше не сомневалась — все, что она увидела этой ночью, было подарком от госпожи Айи. Не случайно же именно священная волчица богини снегов привела ее сюда.

Мати захотелось обернуться назад, еще раз взглянуть на дворец, увидеть, каким он стал в лучах солнца, но волчица остановила ее:

"Не делай этого, — предупреждающе заворчала она. — Или ты забыла, что на рассвете нельзя оглядываться? Бросишь взгляд назад — и навсегда уйдешь в минувшую ночь".

— Я бы вернулась… — вздохнув, проговорила девочка. Ей так этого хотелось! Вот бы было славно продлить остававшиеся позади мгновения, ну хотя бы еще на чуть-чуть…!

"И думать не смей, — Шуши хмуро зарычала. — Ты не знаешь, что там, позади…"

— Там ледяной дворец.

"Вовсе нет. Пустота. Ибо только она остается там, откуда с рассветом уходит жизнь. И еще. Там — Несущие смерть".

— Несущие смерть? — глаза Мати зажглись любопытством. Она никогда прежде не слышала о них ни в сказках, ни в легендах, ни, тем более, не встречала в реальном мире. — Кто они такие? Расскажи!

"Нет", — холодно бросила в ответ Шуши.

— Нет? — девочка удивилась. Она не могла припомнить случая, когда подруга отказывалась отвечать на ее вопросы. Это было так странно! И еще сильнее подогревало любопытство. — Ну расскажи, пожалуйста! — стала упрашивать она Шуллат. Видя же лишь непреклонность в глазах волчицы, Мати обиделась: — Зачем же было тогда говорить о них! — недовольно проворчала она.

"Чтобы ты на миг забыла о минувшем, — волчица спокойно глядела в глаза девочке, — и позволила ему уйти".

Мати несколько мгновений подозрительно смотрела на нее, а затем, медленно повернув голову, скосила взгляд назад.

— Ничего нет! Дворец исчез! — окружавший мир вновь стал реальным и совершенно обычным. Девочка почувствовала себя разочарованной и даже обманутой. — Это нечестно! — она была готова расплакаться. — Неужели это был только сон?

Ну почему было так трудно уходить из чуда, даже зная, что однажды вернешься в него!

"Успокойся, — волчица потерлась носом о руку девочки. — Заря — время радости, а не слез. Она — вестник того, что ночь закончилась и нам дарован еще один день жизни… Я не знаю, слышала ли ты об этом раньше, но когда зелень земли менялась белизной снегов, день тоже уходил, угасал, становясь все короче и короче. И твои предки куда больше боялись, что на землю опустится нескончаемая ночь, чем самой жуткой стужи снегов".

Шуллат удалось то, к чему она стремилась — ее слова привлекли к себе внимание девочки.

— Я не знала этой истории, — с интересом поглядывая на собеседницу сказала Мати.

"Мы не засоряем свою память историями, — фыркнула волчица, — и то, о чем я говорю — ни что иное, как минувшее. Так было. Вот и все."

— Но почему они боялись ночи? — девочка, наоборот, любила ее, ведь во мраке было столько всего необычного, загадочного, магического. Чудо казалось совсем рядом, только протяни руку — и дотронешься до него. И минувшая ночь, чей сказочный светлый образ все еще стоял перед глазами Мати, только укрепляла ее душу в этой вере.

"Ну… — Шуши на миг замешкалась, прислушалась к своим воспоминаниям, пытаясь понять то знание, что хранилось в них, однако так и не нашла объяснений тому, что вызывало не только сомнение, но и удивление. — Они боялись сна".

— Почему? — вот уж кого девочка ничуть не страшилась. Да ей бы никогда и не пришло в голову пугаться чего-то подобного. — Даже если им все время снились кошмары, они ведь были не настоящими!

Несколько мгновений волчица молчала, глядя в сторону, на оживавший во множестве ярких красок мир.

"Ты не совсем верно меня поняла. Я имела в виду, не то, что они боялись спать, а что им было страшно не проснуться, им казалось, что обычный ночной сон может стать вечным… Мати, — она недовольно мотнула головой, потерла лапой нос, — хватит говорить. Нам действительно нужно возвращаться в караван. Я понимаю твое стремление как можно дольше откладывать неотвратимое наказание, которое может там нас ждать, но нельзя же это делать до бесконечности! И, потом, чем позже мы придем, тем больше шансов, что нас поймают. Ты не думала об этом?"

— Думала, — вздохнув, девочка опустила голову на грудь. — Но ведь уже все равно поздно.

"Ты сама виновата. Не нужно было тянуть время".

— Я так хотела, — обиженно надувшись, Мати отвернулась. Она знала, что дома ее ждет уйма упреков, замечаний и вообще… А тут еще приходится выслушивать еще и ворчание подруги, которая, как ни крути, виновата ничуть не меньше ее! Ну конечно, она ведь ни за что не убежала бы одна.

Девочка спрятала в глубокие теплые карманы ладошки, которые начал покалывать своими острыми иголками мороз, и, поднимая ногами в воздух стайки легких пугливых снежинок, зашагала к тому горизонту, за которым, как ей казалось, должен был прятаться караван.

"Ты идешь не в ту сторону, — волчица легко догнала ее, обежала, застыла впереди, преграждая дорогу. — Или ты решила навсегда остаться в снегах"?

— Нет, — Мати тяжело вздохнула, поворачиваясь. — Ох, Шуши, и зачем только мы с тобой убежали в пустыню? И достанется же нам!

"Мы сделали то, что должны были".

— Ты думаешь? — в ее глазах загорелась робкая надежда.

"Конечно. Тебе было необходимо побывать в ледяном дворце. Одной, без спутников — детей огня, ведь их путь не привел бы тебя к серебряным вратам, хрустальные стены не выдержали бы их горячего дыхания".