Брат-чародей - Горенко Евгения Александровна. Страница 20

— Могу я узнать цель вашего появления здесь? — голос Кемеши стал резче.

Девушки как по команде повернулись к ней. Гражена после короткого колебания решилась говорить правду.

— Вы ещё летом приняли нас в свои ученики… А уже зима, — дипломатично высказала она свою претензию. Леди Олдери была бы довольна ею!

— А ты? — оставив слова Гражены без ответа, чародейка повернулась к Дженеве.

Та напряглась. Что ответить? Почему её понесло сквозь ночь и сугробы к чародеям? Потому что она всю жизнь мечтала стать одним из них? Потому что здесь мог быть тот Кастема? Или потому что на небе холодным фонарём висела полная луна?

Какие глупости.

— Не знаю, — ответила она и побледнела от собственной дерзости.

Чародейка неожиданно понимающе кивнула — у Дженевы даже немного отлегло от сердца — и повернулась к её подруге.

— Ты и правда хочешь стать чародеем? — без обиняков задала она прямой вопрос.

Гражена сжала спрятанные под одеялами кулаки и размашисто кивнула, стараясь казаться предельно убедительной. Глаза чародейки были непроницаемы.

Наступила тишина.

— Вы переночуете здесь. На моей кровати хватит места для двоих, — вдруг промолвила она прежним, добродушным голосом пожилой тётушки. — Утром я разбужу вас. Приятных снов!

Когда дверь за неё закрылась, девушки, недоумевающие подобным исходом, переглянулись.

— Похоже, ты была права, — медленно-медленно сказала Гражена. И захлопнула губы перед словами, которые собирались соскочить с них — "Хотя теперь я бы предпочла, чтобы ты ошиблась"…

…Кемешь задумчиво поднималась по узкой, винтовой лестнице. Полная луна — единственный источник света, бывший сейчас в её распоряжении — запряталась за облако, и ей приходилось ориентироваться большей частью по памяти и на ощупь. Она не любила это тяжёлое здание, своими метровыми стенами (которые не могли прогреться и в самые жаркие летние дни) отгораживавшее от них весь остальной мир. Хорошо, что теперь ей не часто приходится бывать здесь. В основном, только в такие дни… Точнее, ночи — ночи ожидания.

Она вспомнила другую ночь — когда эта лестница была щедро залита лунным светом. Давно это было… Не приходилось ли ей с тех пор об этом пожалеть? — задумалась она.

Из грустной задумчивости её вывел смех, который был уже слышен из верхней комнаты. Отточенным чутьём она догадалась, что это Чень подшучивает над рассказом Кастемы о его последней поездке. Кемешь улыбнулась и поспешила наверх — ей не хотелось пропускать такое развлечение…

До исхода долгой зимней ночи было ещё далеко, когда Кемешь разбудила незваных гостий. Стуча зубами от холода, невыспавшиеся девушки натягивали на себя ещё влажные одежды — хорошо хоть теплые от камина, над которым они сохли после вчерашнего путешествия. Сам камин давно потух, свеча на столе еле тлела, и от этого было ещё тоскливее.

В комнату опять вошла чародейка.

— Вы готовы? Я провожу вас. Сюда-то вы добрались, а отсюда можете долго плутать в темноте.

Гражена подобающим образом поблагодарила хозяйку и, едва сдерживаясь, чтобы не зевать, ещё раз попросила прощения за доставленные вчера хлопоты. Спать хотелось — ужасно. И зачем их так рано подняли?…

…Из относительного тепла башни они с размаху вышли на мороз, острый, как звёзды над ними. Кемешь, ещё более круглая от плаща, в который она была укутана, выкатилась за ними — и остановилась, раздумывая, не стоит ли вернуться за факелом: рассвет ещё был далеко, а луна уже закатилась за горизонт.

Словно в ответ на её сомнения на снег упали отсветы живого пламени. Кто-то спускался с факелом по лестнице.

— Чень? — неуверенно прошептала Кемешь и сама себе отрицательно покачала головой. Другие шаги.

Девушки, пряча в варежках зевки, начали пританцовывать от холода.

Из дверного проёма появилась крупная фигура Айна-Пре.

— Ты забыла, — без предисловий и объяснений протянул он Кемеши древко факела. — Пригодится.

— А вы! — чародей возвысил голос до силы пощёчины. — Вы марш по домам — и замуж, замуж! А это вам не по зубам!

Гражена немедленно вскинула голову и, задыхаясь от гнева пополам с чувством унижения, как могла грозно отчеканила:

— А это мы ещё посмотрим!

Хвала светлым звёздам, её голос не дрогнул! Обрадованная этим, она решила развить достигнутый успех.

— Дочь барона Трене будет сама решать, что ей делать!

— Вот только баронских дочек нам здесь не доставало, — до обидного скучно протянул Айна-Пре и, отмахнувшись от неё, не спеша двинулся обратно в здание.

Гражена, по-рыбьему разевая рот, судорожно пыталась преодолеть внезапно возникший приступ немоты.

Дверь за чародеем захлопнулась.

Дженева перехватила подругу, которая собиралась броситься за ним.

— Перестань, — зашептала она. — Ты уже выглядишь глупо. А если догонишь его, то…

— Пусти! — оборвала её Гражена. — Я не позволю ему оскорблять себя!

— Если ты видишь в этом только оскорбление, то никогда не станешь чародеем, — раздался неузнаваемый голос Кемеши. Сейчас в ней и капли не осталось от доброй тётушки, которой уже привыкли видеть её Гражена с Дженевой.

И не её слова, а вот это преображение вдруг успокоило Гражену.

Что было сказано тем чародеем? Только слова.

Но чародеи уже взяли её в ученики — а это больше, чем слова.

Она научится от них тому, что видела сейчас. И многому другому.

Тогда Кастема, сейчас Айна-Пре… Если отбросить обиды, то остаётся самое важное — они сильнее её. И даже эта тётушка…

Сила! Вот что важно! И она переступит через себя и заставит их научить её этой силе.

— Прошу простить меня, — переломила она свою гордость. — Я хочу доказать, что он ошибся. Я смогу это сделать! Я должна учиться у вас!!

При этих словах её голос почти сорвался на крик, но она вовремя остановила себя. Чародейка подняла факел и сурово произнесла:

— Что ты готова отдать ради этого?

Гражена вдруг поняла, о чём спрашивает чародейка.

Что она готова отдать?

— Свои силы, — чуть неуверенно ответила она.

— Мало!

Гражена закусила губу.

— Послушание! И уважение.

— Не то!

…Вздрогнув, Гражена выпалила:

— Гордость! Свою гордость!

Чародейка ещё выше подняла факел и, не отрывая глаз от лица Гражены, спокойно и даже немного буднично произнесла.

— Ты сказала. Звёзды свидетели.

Заморочной Гражене показалось, что все звёзды одновременно мигнули на чёрном небе. Или это она просто сморгнула слезинку?…

— А теперь идём, — мягче сказала Кемешь. — Ваши домашние, наверное, уже волнуются о вас. С сегодняшнего дня вы приняты в ученики к чародеям.

Глава 3. Короли и пешки

Когда утром лорд Станцель вошел в свой заваленный бумагами кабинет, он обнаружил там неожиданного посетителя. В глубине старого огромного кресла напряженно замерла маленькая девичья фигурка в платье, не по возрасту взрослом, и с жестко сжатыми губами.

— А-а, моя королевна заглянула, наконец, к старику? Я уже думал, ты забыла дорогу сюда. Ну и сколько же важных бумаг здесь ты уже успела разрисовать?

Угрюмое лицо девочки-подростка никак не изменилось при упоминании её старых проказ. Мажордом подошел ближе к ней и, чуть наклонившись, с благодушной улыбкой поинтересовался:

— Что случилось с моей королевишной? Рыжик опять не стал охотиться на фарфоровых оленей? Или ей не досталась какая-нибудь занятная вещица из бездонного сундука вчерашнего хассанеянского торговца?

Королевишна Легина нахмурилась и отвернулась к окну. Она находилась сейчас в том гадком возрасте-перепутье, когда очаровательное дитя уже исчезло, а до девичьего расцвета кажется так бесконечно далеко; когда окружающие лишают подросших детей их привилегий, а взрослых прав ещё не дают. Девочка ещё сильнее сжала худые кулачки и, чуть подавшись вперёд, бесстрастно произнесла: