Брат-чародей - Горенко Евгения Александровна. Страница 3

— Ага! А ты помнишь?…

Счастливое облако почти забытой дружбы и озорных проказ опустилось на девушек, на несколько мгновений не только отгородив их от сегодняшних хлопот, надежд и разочарований, но и заслонив почти непреодолимую пропасть, лежавшую между благородной Граженой и ярмарочной плясуньей, дочерью гончара из усадьбы её отца. Забыв обо всём, они потянулись друг к другу: Дженева слишком сильно скучала по родным местам, чтобы лишить себя радости прикоснуться к ним через "А помнишь?…"; Гражена вдруг запоздало почувствовала, в какое одиночество она шагнула с постоялого двора и жадно ухватилась за подругу такого далекого детства — да ещё и так легко назвавшую его имя…

Не желая слишком быстро расставаться, Гражена предложила погулять вместе, обрадованная Дженева вспомнила об одном местечке, "в котором даже в такой день должно быть не очень людно".

Небесный великан старательно катил солнце в гору.

Они сидели на скалистом склоне Ясы, бросая камешки в её мелкие волны и весело болтая о разных пустяках. Время текло незаметно — да и не зря же старики говорят, что время, проведенное в дружеской беседе, не засчитывается богами в отпущенный человеку срок жизни?

Когда же разговор сам по себе начал затихать, Дженева вскользь поинтересовалась — не спешит ли куда её собеседница?

— С чего ты это взяла? — насторожилась та.

Девушка хихикнула:

— Да ты через слово поглядываешь на небо.

Словно в подтверждение этого Гражена опять закинула голову вверх — и с ёкнувшим сердцем увидела, как близко солнце к зениту. Прелесть воспоминаний улетучилась, махом вернулось настоящее — вместе со странным чувством, в котором сплавились потерянность и дерзость, уверенность в своём праве на счастье и страх перед неизвестностью.

Гражена перевела взгляд на Дженеву. Та откинулась назад, упёршись локтями в сухую глину пополам с мелкими обломками скал и, довольно зажмурившись, что-то мурлыкала себе под нос. Жёлто-зеленые полосы её вызывающего платья выбились из-под грубых складок крестьянской накидки.

В этом настоящем для неё не было места. И это было грустно.

— Да, мне пора идти… Но ты проведешь меня? — Гражена решила оттянуть неизбежное расставание.

— Конечно.

— Тогда вставай! А то разлеглась тут…

Плясунья лукаво разжмурилась и как-то по-кошачьи поднялась на ноги.

Обратно они шли в молчании. Каждый задумался о своём. Посерьёзневшая Дженева не поднимала глаз от дороги.

— Ты не знаешь, за могилой… Илерины ухаживают? — решилась, наконец, она.

— Бартен засадил её шиповником. Кусты так разрослись… словно твой отец хотел, чтобы никто не мог подойти к ней.

Дженева молча кивнула.

— Послушай, а почему ты не вернёшься домой? Неужели тебе так нравится бродячая жизнь, что ты сбежала из дома?

— Я уже привыкла. Вначале мне было очень грустно и одиноко, я даже плакала, но потом… потом мне понравилось. Это почти моя семья. Старый Жоан был добр ко мне, да и его сын не обижает. Я не всегда сыта, а зимой редко удается по настоящему согреться, но… знаешь, как сладко спать в фургоне под стук копыт и звон колокольчика… и как кружат голову одобрительные крики зрителей?…

— Хватит, хватит, а то я тоже сбегу! — шутливо запротестовала Гражена.

— А я не сбегала.

— Как, тебя украли?!! - оторопела девушка.

— Нет. Не украли. Меня отдали, — Дженева поспешила уточнить. — Отец отдал. Вскоре после… похорон.

Гражена недоверчиво посмотрела в её большие, спокойные глаза.

— Не могу поверить, чтобы Бартен мог так поступить. Твои младшие братья… он молчун, но видно, как он заботится о них, и… — она вдруг сбилась и попыталась поправиться. — Странно. Я помню, ты вдруг куда-то исчезла. Я даже спрашивала няню, куда ты подевалась, а она сказала, что ты уехала куда-то далеко-далеко, и что неизвестно, когда вернёшься… А потом так получилось, что Тэиршен тоже перестал приезжать к нам, и мне было одной так грустно…

Она опять сбилась и замолчала.

— Да. Быть одной это грустно, — печально согласилась Дженева. — А Тэиршен был хорошим другом.

Да, он был хорошим другом. А сегодня станет…

Сегодня!

Они почти дошли до цели.

Может, он уже ждёт её. Ждёт её.

А вдруг и Брутваль на постоялом дворе?

— Что с тобой? — донёсся до неё насторожившийся голос Дженевы.

Гражена искоса посмотрела на спутницу.

— Окажи мне одну услугу. Пожалуйста.

— Говори.

— Видишь за углом постоялый двор?

— Ну.

— Зайди туда и узнай, есть ли там… маэстро Брутваль.

— Это не сложно. А если он спросит меня, зачем я его ищу?

— Тогда… тогда передай ему, что тебя послала дочь барона Трене! И что я жду его возле книжной лавки! Понимаешь, мне важно, чтобы его здесь не было.

Дженева хмыкнула на это признание, но, ничего не сказав, отправилась выполнять странное поручение.

Оставшаяся одна Гражена поймала себя на том, что судорожно грызёт ногти.

Очень скоро плясунья вернулась с хорошей вестью:

— Его там нет.

Чувство облегчения, правда, подержалось всего несколько мгновений, ибо росшая как на дрожжах тревога, похоже, не собиралась делиться местом ни с кем другим.

Можно туда идти.

Чтобы встретиться сним.

— Светлые звёзды!… - против воли выдохнула Гражена.

— Да что же это с тобой?! - не на шутку встревожилась Дженева. — Тебя трясёт, как невесту перед свадьбой.

Простонародная поговорка попала точно в яблочко. Невеста сдавленно всхлипнула:

— А если я и есть — перед свадьбой?

Неожиданное признание почти вернуло Гражене такое долгожданное спокойствие. Теперь это уже не было тайной, известной только ей, теперь она могла разделить эту ношу с человеком, к которому вдруг почувствовала доверие.

И она приняла решение.

— Идём со мной. Я расскажу, — и настойчиво повторила. — Пойдём!

Время завтрака давно прошло, послеполуденный час обеда ещё не наступил и посетителей на площадке под навесом, где сиживали любители поесть на свежем воздухе, было мало. Девушки заказали у немолодой служанки с добрыми глазами что-то из еды и, не сговариваясь, выбрали местечко возле перегородки, которая почти закрывала их от посторонних глаз. Щелей в ней, впрочем, вполне хватало для должного обзора местности.

— Подождём здесь. Отсюда мы увидим всех, кто войдёт на постоялый двор, — повторила Дженева.

— А также всех, кто выйдет оттуда — если он вдруг пришёл на встречу раньше, — добавила она, не дожидаясь, пока заволновавшаяся Гражена сформулирует своё возражение. — Тогда я схожу за ним. Если ты скажешь, кого искать.

— Это… это… — Гражена закашлялась.

— Это Тэиршен. Да?

Нисколько не удивившись точности догадки, Гражена мужественно кивнула, — заодно не заметив и того, что Дженева вдруг закусила губу и как-то сжалась.

— Ох-х… Расскажи, пожалуйста, что вы задумали.

Медленно и сбивчиво Гражена начала свой рассказ и, подбадриваемая и направляемая Дженевой, поведала историю, скучноватую для чужих ушей и нестерпимо прекрасную для тех, кто волею судеб играет в ней главную роль.

Всё началось случайной встречей на празднике щедрого солнца. Если честно, они даже не сразу узнали друг друга — и тем более не сразу обменялись первыми, ничего не значащими фразами. Она промолчала об их общей памяти, и он не говорил, но что-то было в его взгляде… Он пригласил её на танец… Хорошо, а дальше? — осторожно подтолкнула её Дженева. Дальше?… Когда все расходились, он прошептал ей "Завтра в полдень… Возле разбитой молнией сосны". Она ничего не ответила! Но пришла. Место встречи было выбрано удачно — и уединённое, и до оживлённой дороги рукой подать. Она пришла, хотя очень боялась. Боялась — и вместе с тем была так рада… Ага, хорошо, а он пришёл?… Да, пришёл. И… и потом тоже приходил. А потом что-то заподозрил Трене! И они не могли больше встречаться! И тогда он прислал письмо… В котором предложил пожениться…