Делай что должно - Лотош Евгений "Злобный Ых". Страница 66

– Тихо! - остановил он протестующего Хлаша. - Знаю, что делаю. Я свободно могу голодать трое суток. И жуйте тщательнее, еды мало. Придется подтягивать пояса.

Вскоре снова двинулись дальше. Местность понемногу стала холмистой, река начала петлять и отклоняться к югу, и Тилос, изредка советуясь с Хлашем, принял решение уйти от берега и углубиться в степи в надежде, что все более частые рощи дадут им необходимое укрытие. Когда почти совсем рассвело, отряд остановился на дневку на поляне в одном таком березовом леске, достаточно густом, чтобы скрыть от посторонних глаз. Поляна по краям поросла высоким иван-чаем и оказывалась совершенно незаметна уже с нескольких шагов. К несчастью, лесок оказался довольно сырым - одна из речных проток располагалась не далее чем в ста шагах, и развести бездымный огонь не удалось.

– Ладно, - философски заметил Хлаш. - В конце концов, жил же Народ до того дня, как научился использовать огонь. Ну, и люди тоже, - быстро поправился он. - Вот и сейчас проживем. Ничего, солнышко согреет.

– Это точно, - согласился с ним Заграт. - Ладно уж, дрыхните все. Мы с Громом покараулим.

Во сне Теомира с Ольгой мучили кошмары.

С того момента, как Каол Трейн пришел в себя после разговора с хозяином, он преобразился. Его впалые глаза загорелись лихорадочным блеском, а в движениях появилась порывистость. Телохранители из личной гвардии Майно старались держаться в тени и не попадаться лишний раз ему на глаза, а жугличи вообще шарахались от него как от злого степного духа Краганга. После того, как посланник чуть не убил одного из жугличских вождей, посмевших противоречить ему, остальные выполняли его указания чуть ли не с подобострастием, хотя и бросали вслед злобные взгляды.

Уже к полуночи Каол разыскал нескольких участников прорыва на восточном участке. После долгих допросов они сошлись на том, что конных Всадников было семеро, один из которых, похоже, являлся немалым командиром. На месте боя обнаружили части тел, куски одежды и кольчуг, принадлежащие пятерым или шестерым Всадникам. Очевидно, одному или двоим удалось бежать, при этом один явно был искомым тысячником - его труп на месте боя не обнаружили.

Чуть позже лекарь, наконец, привел в сознание Мелиандра Красило. Шпион прятался на одном из постоялых дворов, когда туда ворвалась банда захватчиков. Несмотря на то, что барду сильно попало по голове саблей - к счастью, плашмя - он успел выбросить перед собой руку с таньгой, и потому остался жив. Его кровоточащую голову перевязали какой-то тряпкой, и было видно, что он с трудом держится на ногах, то и дело осторожно ощупывая темя. Впрочем, ясно, что боль являлась не единственной причиной гримасы на его лице - он искренне ненавидел тех Всадников. О причинах он не упомянул, но Каол решил, что бард явно поцапался с кем-то из них. Вскоре нашлась и причина - когда Мелиандр рассказывал про девушку, он зло сплюнул на пол. Каол про себя усмехнулся - девчонка явно обломала Красило, чего этот бабник, разумеется, не простил. Может, и бока ему намяли - бард заметно охранял свою правую руку. В любом случае, память на лица у шпиона была отменной, и писец долго записывал подробные приметы девки, тысячника и еще одного парня, ошивавшегося с ними. Упомянул бард и тролля с орком, но как-то неуверенно. По всей видимости, в нелюдях Мелиандр разбирался плохо и так и не понял - шастали здесь одни и те же орк и тролль или же разные. После допроса бард затребовал у Каола коня, денег, прихватил свою чудом уцелевшую гитару и исчез в неизвестном направлении. У Каола возникло сильное желание на всякий случай заковать мерзавца в кандалы и оставить при себе, но, памятуя указания хозяина, на такое он не решился.

Вскоре после того, как Каол пообещал награду за сведения об орках и троллях, виденных в городе, нашлись свидетели, видевшие тролля с тюком на плече на восточном участке прорыва. Один из жугличей даже утверждал, что тролль тащил на плече человека, но кого - непонятно. Каол решил, что тролль прихватил с собой одного из своих товарищей-Всадников, возможно, и самого тысячника. То, что человека тащили на плече, говорило за его ранение. Посланник внутренне порадовался - калеку легче искать, чем здорового, да и свободу передвижения тролля это явно ограничит.

Другая группа жугличей рассказала, что видела орка, и с ним еще двоих, возможно, людей, в месте, известном как Краснокирпичная Слобода. В этом не было бы ничего удивительного - местечко населяли исключительно орки, но Каол самолично посылал тем гонца с предупреждением от родичей. Разумеется, он шел на риск - город мог взбудоражиться раньше времени, но, с другой стороны, это лишь подкрепило бы давние слухи о надвигающейся войне. Кроме того, гибель сородичей от руки союзников могла внести раскол в ударную южную группировку, чего следовало избегать любой ценой. Поэтому орков предупредили, и те заранее покинули город. Разумеется, какой-нибудь отщепенец мог и остаться, но Каолу в это не верилось. Кроме того, в руках орка успели разглядеть какую-то длинную палку, возможно, посох. Это сильно поднимало шансы на то, что тот - шаман, насчет которого Каол получил приказ разыскать любой ценой. Остальных двоих рассмотреть не успели, но, судя по деталям, это были недостающие члены отряда - парень и девка. Все трое успели запереться во дворе и исчезнуть раньше, чем жугличи выломали калитку. Для очистки совести Трейн послал одного из своих телохранителей вместе со свидетелем на то место для тщательного обыска, и тут случилась неожиданная удача. На месте сгоревшего амбара обнаружился распахнутый люк в тайный схрон. Погреб оказался покинут, но на кирпичной глине, наваленной рядом и спекшейся от огня, нашлись совсем свежие царапины и сколы. Это означало, что орк со спутниками прятался здесь какое-то время и лишь совсем недавно, очевидно, не ранее сумерек, покинул это место. За считанные часы он не мог уйти далеко, так что массовое прочесывание местности могло дать хорошие результаты. К несчастью, практически все жугличи, опившись захваченными в городе пивом и вином, вповалку храпели на улицах. На облаву посылать оказалось некого. Приходилось ждать утра, а то и полудня. Посланнику насилу удалось заставить ближайшего вождя отправить нескольких гонцов на дальние заставы, но те, шатаясь от вина и недосыпа, кое-как вскарабкались на лошадей, отъехали на полсотни саженей, свалились на землю и безмятежно задрыхли. От бессильной ярости Каол кусал ногти, но оставалось лишь смириться. В конце концов, менее чем за ночь он выяснил, кого надо искать. Повелитель будет доволен. А утром… утром он будет действовать убеждением, подкупом и запугиванием. От массовой облавы беглецам не уйти.

Измученные ночными переходами, Ольга с Теомиром проспали почти до самого вечера. Видимо, остальные решили дать им отдохнуть, потому что на дежурство их не разу не разбудили. Когда это дошло до Теомира, он страшно разозлился.

– Успеешь еще, надежуришься, вся жизнь впереди, - спокойно ответил ему Хлаш, помешивая в маленьком котелке аппетитно пахнущее варево. Видимо, где-то удалось найти сухих сучьев, и тонкая струйка дыма не поднималась выше чем на аршин от земли. Рядом валялась огромная суковатая дубина, видимо, выломанная взамен пропавшей в городе. Заграт крепко спал, слегка похрапывая, Тилос и волк отсутствовали. Заспанная Ольга какое-то время ощупывала свои спутанные волосы и почесывала бока, потом обратилась к троллю:

– Хлаш, а ничего, если я до речки сбегаю, причешусь-помоюсь? А то все тело свербит… Я мигом, и тихо, как мышка!

– Давай уж, стрекоза, - улыбнулся ей своей жутковатой зубастой ухмылкой тролль. - Только не в одиночку. Теомир, пригляди за ней, да и сам рожу помой, а то мятая она у тебя, словно с недельного перепоя. И не задерживайтесь.

– Мы мигом! - легкомысленно пообещала обрадованная Ольга и, дернув Теомира за рукав, исчезла в кустах. Позевывая, Теомир удостоверился, что кинжал, как ему и полагается, висит на поясе, и поковылял за ней.

Вода оказалась довольно теплой и затхлой, течения почти не было. На вкус она сильно отдавала тиной. Теомир сделал пару глотков и решил больше не рисковать. Мало ли какая зараза может здесь таиться…