Скорбь Гвиннеда - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 90

Сглатывая слезы, Ивейн накрыла ладонью его руки — тонкие, аристократические, собранные на груди так, словно он боялся пролить что-то очень ценное.

Плоть его была прохладной, но не слишком. Даже когда они отыскали его в снегу, рядом с трупом Джебедии, он и тогда не был ледяным. Тогда они с Джоремом оба были вне себя от горя и не обратили на это внимания, или просто отнесли это на счет недавней смерти, но с тех пор они это заметили. Реальность этого факта зачаровывала обоих, не позволяя ни на миг забыть о том, что не смерть отняла его у них, но нечто иное — и любовь, осторожность и, возможно, некая жертва, помогут вернуть его в мир живых, дабы он продолжил свою работу.

— Я сделаю то, что должна, — прошептала она, всматриваясь в его спокойное лицо затуманенными от слез глазами. — Я постараюсь вернуть тебя или отпустить, если так суждено, — но ты должен мне помочь. Сама я не справлюсь.

Через несколько минут, по-прежнему не получив никакого ответа, она опустилась на колени, а затем села, поджав ноги, прямо у саркофага, одной рукой ухватившись за сеть с кристаллами ширала. Камешки приятно холодили щеку. И очень скоро она задремала — и увидела сон.

Ей снилось, она стоит на залитой солнцем равнине, где-то высоко над миром. Небо здесь казалось ближе, а воздух был наполнен теплым ароматом тронутой росой травы, колосьев и цветов, и разогретой земли. Она наслаждалась этим чудом жизни, любви и, вскидывая руки к небесам в безмолвной благодарности, вдруг со смехом закружилась, запрокинув голову, впитывая солнечные лучи.

От этого странного танца у нее все смешалось в голове, и пришла странная, пьянящая легкость и чувство покоя, что задержались в душе, даже когда она остановилась. Она устремила взгляд к горизонту, уловив так какое-то движение, и у нее перехватило горло в благоговейном восхищении при виде приближающейся фигуры.

По ковру разнотравья, усыпанному мелкими белыми и желтыми цветочками, к ней двигалось исполненное величия создание, не мужчина и не женщина, окутанное радужным зеленовато-золотистым сиянием. Мягко вьющиеся каштановые волосы падали на плечи, обрамляя лицо столь невыразимой красоты и силы, что Ивейн зарыдала при одном взгляде на него. Существо остановилось в нескольких шагах, сочувственно взирая на женщину, а затем внезапно развело руки в стороны, и из одной ладони в другую устремился с нежным, музыкальным звоном поток сверкающих серебристых колец.

— Но что это означает? — вопросила она той частью сознания, что наблюдала за происходящим словно откуда-то из-за пределов сна.

Существо вновь развело руки, проливая ливень колец, каждое с ладонь величиной… и еще раз, и еще, пока все внутри у нее не запульсировало в едином ритме с этой серебристой музыкой, и она рухнула на колени, одну руку прижимая к голове, а другую умоляюще простирая вперед.

— Покажи мне еще раз, — попросила она. — Чего ты хочешь от меня?

С выражением безграничного терпения, существо повторило свое представление, и вновь полетели по воздуху кольца, — только теперь они были сомкнуты в цепь. Раз за разом оно поднимало их за верхнее кольцо, поднимало и опускало. Повторив это загадочное действие трижды, существо внезапно сжало всю цепочку в ладонях и протянуло ее Ивейн.

Вся дрожа, та подняла руки, чтобы принять дар, стараясь не думать о возможных последствиях. Касание этого потустороннего создания оказалось прохладным и ласковым, однако то, что оно вложило Ивейн в правую руку, жгло, как огонь. Она задохнулась и отдернула руку, во мгновение ока переходя от сна к бодрствованию и, открыв глаза, обнаружила на ладони совершенно реальный отпечаток чего-то круглого, размером с ноготь большого пальца… И услышала металлический звон, когда некий предмет покатился по полу.

Она бросилась на звук, точно кот за мышью. Это оказалось кольцо Иодоты, к своему изумлению обнаружила она, поднеся его к свету. Но ведь до того она носила его на пальце: там до сих пор оставался след.

Однако был и другой след — на ладони. Четкий белый круг, не просто отпечаток, если прижать кольцо к коже, но скорее похожий на ожог, как ей это и запомнилось во сне. И он был точно по размеру кольца. Ивейн в задумчивости села, опираясь спиной о катафалк, и принялась крутить кольцо в руках, разглядывая крохотные кресты и прочие символы, выгравированные по внешней стороне, и впервые обратила внимание, что на ободке имеются странные, несоразмерные отметины.

Любопытно. Но почему она этого раньше не видела? И что означало ее видение? Серебряные кольца… Она прикрыла глаза, стараясь вновь вызвать в памяти эту картину.

Серебряные кольца, образующие цепь. Сцепленные между собой кольца. Кольца. Несколько, а не одно. Кольцо Иодоты и…

Орина! Она распахнула глаза, вспомнив о другом кольце, принадлежавшем Орину, точь-в-точь таком же, как это, у нее на ладони. Вскочив на ноги, она пошатываясь, устремилась к столу, заранее уверенная, что и там отыщет эти странные царапины. И как могло случиться, что никто из них не заметил этого прежде?

Поднеся оба кольца к свету, она убедилась в своей правоте. На ободке кольца Орина, действительно, имелись отметины! И теперь, когда она держала их рядом, Ивейн вдруг осознала, что их можно совместить — не сцепить, но вложить одно в другое, и они совпадут в точности!

Пытаясь унять дрожь в руках, она принялась разглядывать кольца, пытаясь разобраться, как это лучше сделать. Теперь она не сомневалась, что если сложить их правильно, то меты образуют некую надпись — и у нее будет лишь один шанс угадать верный вариант. Если она ошибется, отметины исчезнут — и кто знает, удастся ли когда-нибудь вернуть их обратно?

На самих кольцах не было ни малейших подсказок. Символы по внешней стороне были одинаковые, но не совпадали в последовательности расположения. Ничего не дали и попытки просто мысленно сравнить отметины, не соединяя кольца.

— Ладно. Ладно. Придется положиться на нечто большее, чем обычное зрение. Возможно, сами кольца ей что-то подскажут? К примеру, их полярность… вполне вероятная возможность, учитывая то, как высоко ценили Орин и Иодота понятие равновесия, пронизывавшее все их труды.

— Полярности. Противоположности. Положительное и отрицательное. Черное и белое. Левое и правое. Мужское и женское…

Кивнув сама себе, Ивейн взяла кольцо Орина в правую руку, а Иодоты — в левую, взвешивая не просто их физическую субстанцию, но стремясь разумом проникнуть куда глубже, в самую сокровенную суть.

— Полярности. Держи кольцо Орина неподвижно и ощути его направленность. Войди в его структуру и ощути дух прежнего владельца.

Она зажмурилась, чтобы обострить все чувства и избавиться от телесного зрения, ничего не ведавшего о конечном равновесии сил.

— А теперь удерживай первое равновесие и сосредоточься на кольце Иодоты. Оно другое. Тоже уравновешено, но по-иному. Такое же, и не такое одновременно.

Повернув в пальцах второе кольцо, она осознала, что существует лишь один-единственный способ соединить их.

— Поверни его, как монетку, — орел или решка? Один выбор верный, другой нет. Если Орин — орел, то должна ли Иодота в дополнение тоже идти орлом, или, напротив, обернуться решкой? Где точка равновесия? Как они сбалансированы? Орел… решка…

И внезапно они уравновесились — и все сомнения исчезли. Глубоко вздохнув, Ивейн открыла глаза и медленно выпустила воздух, не отрываясь глядя на два кольца у нее на ладонях. Затем без колебаний подхватила меньшее, более легкое колечко Иодоты и положила его поверх Оринова, осторожно поднажав, чтобы совместить их. Все произошло беззвучно, ей скорее показалось, чем она и впрямь расслышала тишайший шорох металла о металл. Соединенные кольца она опустила на стол, затем переложила на развернутый Codex Orini, чтобы лучше разглядеть их на фоне желтоватого пергамента. Отметки никуда не делись, и она стала медленно вращать кольца, пока царапины не сложились в буквы, образовавшие четыре латинских слова.