Злая судьба - Кук Глен Чарльз. Страница 31

Король ощутил некоторую ностальгию по тем временам, когда бегал по девкам и менял возлюбленных по три раза в неделю, не думая о тех, на чьих судьбах это могло сказаться. Вот это были деньки! Он, Насмешник и Гарун были тогда такими молодыми, а политика была игрушкой старых вонючек, давно утративших стремление к подлинным прелестям жизни…

Браги отшатнулся от этих мыслей так, как испуганный конь отпрыгивает от внезапно вспыхнувшего пламени. Он собственными руками убил своего лучшего друга. Второй его друг — Гарун отправился в Империю Ужаса, и о нем с тех пор ничего не слышно. Да, он не во всем соглашался с Гаруном, но как ему сейчас не хватает этого человека! Если бы Гарун был рядом, то с Хаммад-аль-Накиром не было бы никаких проблем. Если бы королем был не сын, а отец, то лорд Хсунг сто раз подумал бы, прежде чем начать отгрызать куски от лежащих рядом с пустыней государств. У Гаруна был нрав маящегося желудком ястреба и не хватало здравого смысла на то, чтобы иногда не отвечать ударом на удар.

Браги вначале замер, а затем мгновенно шагнул в тень колонны. Он находился примерно в сотне футов от дверей в покои Ингер.

Из этих дверей кто-то выходил в коридор. И, узнав выходящего, король весьма удивился, ибо это человек уже целый час должен был находиться на дежурстве.

— Гейлз, будь я проклят, если не займусь тобой как следует, — пробормотал Браги.

Горячее желание повидаться с супругой у короля исчезло. Однако, выждав пятнадцать минут, он все же отправился к ней, как по политическим мотивам, так и из-за не угасающей страсти к Ширили.

Мир начал ворочаться и потягиваться, как прикованный к постели больной великан, постепенно возвращающийся к жизни. Через два дня после свидания короля с Мглой один из контрабандистов Дантиса принес весть о яростных схватках между Тройесом и Хаммад-аль-Накиром. Богатейшие прибрежные районы Хаммад-аль-Накира все ещё оставались под контролем Эль Мюрида. Нейтральные наблюдатели высказывали мнение, что Мегелин востребует эти территории, как только внутренние регионы будут полностью усмирены. Ученика все считали потерявшим зубы тигром, не имеющим сил противостоять напору роялистов.

Так думал почти весь мир.

Как только правители Тройеса спровоцировали приграничный инцидент, над пустыней снова прокатился боевой клич Непобедимых. Казалось, что облаченные в белые балахоны бойцы вернулись к жизни из давно ушедших времен. Подобно лавине они обрушились на потенциальных агрессоров. Военачальники Тройеса ударились в панику и бросили в бой стоявшие рядом войска, создав тем самым подлинный казус белли. То, что должно было остаться почти обычным и поэтому простительным инцидентом, стало полноценной войной. По пустыне прокатился призыв «Священная земля в опасности!», и когда осела пыль, выяснилось, что Тройес потерял тысячу своих бойцов, а те, кто остался жив, бежали с поля боя.

Узнав об этом, Рагнарсон развеселился.

— Теперь там у многих рожи покраснеют, — заметил Браги. — Держу пари, что Хсунг закатит им тот ещё скандал.

Мгла совсем не разделяла его веселья.

— Они все извратят. Объявят, что первым кашу заварил Эль Мюрид, и начнут вторжение. Думаю, что мы слышали последнее «Ура» Непобедимых.

Рагнарсон перестал смеяться.

— Возможно, ты и права. Весьма печально, если это так. У Ученика мало что осталось.

— Следует учесть проявления национализма. Обитатели побережья не в восторге как от Эль Мюрида, так и от Мегелина. Но они встанут на сторону любого, кто встанет на пути Тройеса. Им известна цена уступок.

— Я не шибко огорчусь, если и Хсунг там застрянет, — заметил Браги.

На следующий день новости принес уже Креденс Абака. Маленький жилистый Марена Димура явился к Рагнарсону, когда тот, обсуждая бюджет, яростно спорил с членами Совета.

Члены финансового комитета успели довести короля до исступления. Поэтому, увидев на пороге полковника, он рявкнул:

— В чем дело, Креденс?!

Абака терпеть не мог формальностей и без всяких извинений или предисловий заявил:

— Трое пытались убить меня. В парке. Думаю, что ваш шаман-доктор захочет получить их тела. Они той же породы, что и те, которые хотели убить генерала Лиакопулоса.

Рагнарсон негромко выругался. Через двадцать минут он уже был в окружающей тела толпе. Впервые за все время своего правления король вышел в город в сопровождении телохранителей.

— Ты прав, Креденс. Они той же породы.

Браги направил курьера к Вартлоккуру с сообщением о том, что вскоре тот получит три мертвых тела. Он был уверен, что узнать ничего не удастся, но попытаться все же стоило.

— И ты уложил всех троих?

— Они были не очень проворны, — ответил Абака.

— Итак, снова трое, — пробормотал Рагнарсон. — Да, это в духе Праккии. Девятка, разбитая на три тройки. В таком случае не исключена ещё одна попытка. Скажи сэру Гжердраму, что я приказываю ему ходить с охраной до тех пор, пока я лично этого приказа не отменю.

— Будет исполнено, сир, — ответил Абака и затрусил во дворец.

Рагнарсон последовал за ним и вскоре присоединился к Вартлоккуру. Как и следовало ожидать, чародей ничего нового от жмуриков не узнал.

— У меня по-прежнему из головы не выходит Магден Норат, — сказал маг.

— Но, может быть, у него были ученики.

— Возможно. Но маловероятно. Это противоречит нраву колдуна. Он все хранил в тайне.

— Что мы можем сказать об этом нападении?

— Только то, что твой список соответствует действительности.

— Но кто составил его? Во всяком случае, не Норат. Он никогда не встречался ни с одним из моих офицеров.

— Значит, его просто наняли.

— Кто? — с внезапно окаменевшим лицом спросил Рагнарсон.

Чародей начал было что-то говорить, но затем передумал и после короткой паузы заметил:

— У нас всех имеются недруги. И число их возрастает по мере наших успехов. Это похоже на бросок камня к небу. Он возносится все выше и выше, постепенно замедляя движение, и в конечном итоге останавливается.

— Чтобы упасть.

— Верно. Очень печально, но это именно так.

— Неужели я слышу речь оракула?

— Нет. Это всего-навсего не очень удачная метафора. Тем не менее я бы предложил обеспечить охраной всех тех, кто внесен в список. Особенно Гжердрама. Насколько я помню, он следующий.

— Уже сделано. А как насчет тебя?

— О себе я сам могу позаботиться.

— Лиакопулос, видимо, тоже так считал. Впрочем, оставим это. Если ты не желаешь иметь телохранителей, ты их не получишь. К сожалению, мне придется отменить матч-реванш с «Пантерами» и получить порцию проклятий за приказ о дополнительных дежурствах. Тебе удалось найти Майкла?

Рагнарсон начинал беспокоиться. Майклу и раньше случалось исчезать. Но в критические моменты, подобные этому, он никогда не пропадал и всегда находился в Форгреберге.

— Арал напал на его след. Кто-то из его приятелей видел Майкла в Делхагене через несколько дней после нападения на Лиакопулоса.

— Странно.

— В эти дни все выглядит довольно странным.

— Сколько времени ещё осталось у Непанты?

— Две недели. Самое большее — три.

— Психуешь?

— Еще как, — слабо улыбнулся чародей.

— Не волнуйся. С Этрианом у неё никаких осложнений не возникало.

У чародея напряглись плечи.

— Никогда не произноси этого имени, — сказал он.

Рагнарсону крайне не понравился тон, каким были произнесены эти слова.

— Ты, похоже, снова взвиваешься не по делу. Почему, дьявол тебя побери, ты так относишься к Этриану?

У Вартлоккура был такой вид, словно он про себя считает до десяти.

— Какая-то пчелка, видимо, ужалила Непанту в головку. Не знаю почему, но моя супруга решила, что Этриан все ещё жив. Полагает, что нам следует начать его поиски.

— А что известно тебе? Может быть, он действительно жив?

— Не знаю.

Если Этриан жив, то это объясняет странное поведение чародея в последнее время, подумал Браги. Может быть, между Этрианом и Избавителем есть связь? Тогда становится понятным, почему Вартлоккур отказывается говорить о последнем.