Чудес не бывает - Жаков Лев Захарович. Страница 72
Пришлось мне тащиться обратно, гадая, как он угадал, что что-то случилось. Я ведь не сказал, что братец ранен?
Братец дышал ровно, что меня порадовало. Эмир, подойдя и держа над его голой спиной белый огонек в ладони, тихо засмеялся. Я подошел, удивляясь, что Винес не накрылся одеялом, в келье было холодно.
–Потому что ты ввел его в транс, да так и оставил, - бросил отец через плечо. - Убери-ка.
Я послушно прошуршал над Винесом мыслями. Эмир заботливо прикрыл его моим одеялом, после чего вышел, поманив меня.
Пожав плечами, я еще раз проделал путь от монастыря до четвертого этажа Замка. Я устал и хотел спать.
Когда мы пришли, дед сидел в своем кресле перед горящим камином и пил горячий чай.
–Мы тебя разбудили, дед? - виновато воскликнул я.
–Нет, я рано встаю, - благожелательно откликнулся Арбин.
Да, пожалуй, человек, которого будят раньше, чем он планировал встать, вряд ли был бы так доброжелателен к разбудившим его.
–А я думал, это мы тебя разбудили, - пробормотал я, с вожделением глядя в сторону дивана.
–Ты слишком много думаешь, Юхас, - заметил дед. - Разбудил ты не меня. И на лежбище можешь не смотреть. Садись ближе и рассказывай, зачем сдернул отца с постели.
Арбин элегантно послал большую чашку с чаем мне и маленькую с кофе - Эмиру. Горячий горький аромат ударил в нос, вызвав легкую тошноту.
–Я бы, пожалуй, чего-нибудь съел, - вздохнул я, усаживаясь в кресло. Отец занял прекрасный диван, устроившись там весьма неплохо.
Дед наигранно сердито кинул мне тарелку с печеньем:
–До завтрака осталось совсем мало времени, мог бы и потерпеть.
–Угу, - проговорил я сквозь сладкую массу.
После завтрака мне позволили-таки поспать.
Я всегда знал, что тот, кто издает законы и правила, сам им не следует. Правда, эти нарушители - высшего класса, их еще попробуй уличить. Но все равно грустно.
Они вошли втроем, Мирэне, зверски похожие, легкая походка, улыбка.
Только это была иллюзия. Как только тяжелая дверь кабинета отгородила их от населенного коридора, стало видно, что Винес еле идет, а Арбин с Эмиром поддерживают его. Да, малосимпатичное зрелище.
Я подвинулся, и братца пристроили на диване, рядом со мной.
–Ну что, герой? - спросил я. - Как самочувствие?
–Хреново, - отозвался он, валясь на бок. - Но сил уступить тебе твою постель мне хватило.
–Предварительно извозив все белье в крови.
–Что ты называешь бельем? Те грязные тряпки? Скажи спасибо, теперь тебе их, наконец, поменяют.
–Спасибо, - сказал я. - Белье я менял два дня назад.
–Да? - деланно удивился Винес. - А я думал, два года. Скажи, где ты нашел столько грязи всего за два дня?
–Всего лишь позволил одному раненому родственнику поспать на своей кровати. А он даже сапоги не снял.
–Когда я тебя разбудил, ты спал в сапогах. Я подумал, что негоже нарушать правила, заведенные хозяином в его доме. Пришлось лечь в обуви.
–Хватит, - вклинился Эмир. - Юхас, закрой рот и дай поговорить старшим. Винес, почему ты не пришел ко мне?
–Это он-то старший? - пробормотал я.
–Во-первых, я не знал, что ты остался. Магистр Арбин так настойчиво гнал меня в город, что я грешным делом подумал, что вам надо поговорить, а времени мало. Во-вторых, Юхас так лихо разделался с первой тварью, что я решил, что он с ними знаком. И сможет подлечить меня с учетом этих знаний.
–Если бы ты чаще упражнялся в думании, у тебя бы лучше получалось, - беззлобно сказал дед из своего кресла. - И что, он тебя действительно подлечил? Не очень уверенно ты шел после этого лечения!
–Дед! - взвыл я.
Винес отреагировал на редкость невозмутимо.
–Во всяком случае, насколько я могу доверять своим ощущениям, хорошая рана на спине уже не болит. Значит, его лечение пошло мне на пользу.
–У тебя на спине нет ни раны, ни даже шрама, - строго заметил отец.
–Не придумал же я ее, - ворчливо отозвался Винес и перевернулся на живот. - Можешь посмотреть. От левого плеча к позвоночнику. Эта тварь меня облапила и чуть не разрезала пополам. Кто только выпускает на улицы нечисть с когтями на четверть метра?!
Эмир задрал Винесу рубашку и показал нам: чистая спина. Мы в молчании созерцали мелкие царапины, но той, большой, не было.
–Ну что, убедились? - глухо спросил братец, упираясь щекой.
–Прекрасная здоровая спина, - сказал дед. - И больше ничего.
–Не может быть! - братец попытался завернуть голову, чтобы осмотреть рану, которой не было, но у него не получилось. - Что за черт, куда она делась? Не приснилось же это мне?!
–Почему нет, - хохотнул старик, отворачиваясь и шевеля кочергой в камине.
–И Юхасу приснилось? - не сдавался Винес.
–Этот всю жизнь спит, - спокойно заметил дед. - Эмир, посмотри.
Отец сжал челюсти, уголок левого глаза у него дернулся; мне стало неприятно. Он подошел к Винесу, кивнул мне:
–Отойди подальше.
Я пожал плечами и отошел.
Сделав движение кистью, как будто стряхивает капельки воды, он положил ладонь Винесу под лопатку. Замер надолго. Потом встал, отошел, сел в кресло, немного побледневший, поглядел на деда, подвигал скулами.
–Рассечены мышцы до легкого. Легкое задето, но поверхностно, без расхождений. Срослось полностью, ткань восстановилась. Никаких следов, небольшой шок, остаточная память, да и та почти стерлась.
–Видал миндал? - почему-то мне заметил Винес, натягивая рубашку на спину и переворачиваясь на бок. - Иди садись, статуя непризнанности.
Отец махнул рукой, и я пристроился рядом с братом. Спасибо за лечение он мне так и не сказал.
Пока Эмир с Арбиным вполголоса обсуждали проведенную мной операцию, я подтянул колени к подбородку, положил голову на колени и задумался.
Вскоре мне стало скучно. Винес задремал, а отец с дедом перешли к обсуждению какого-то неизвестного мне деятеля. Я встал и тихо вышел.
Надоел мне этот семейно-бытовой роман, думал я, шагая пустынными коридорами. Уйти бы куда-нибудь подальше.
Вспомнился кабинет в коричнево-красных тонах и сладковатый запах жасмина. Уйти? От себя не уйдешь.
Сейчас вокруг меня разворачиваются эпохальные, можно сказать, события. В маленьком городке столько нечисти за полгода - это песен и сказок на сто лет. Я, между прочим, не кто-нибудь, а сын Высшего Мага Магической Лиги, выше которого только Мирэн и господь Бог. И что, меня это радует? Нисколько.