Армии света и тьмы - Дэвид Питер. Страница 1

Питер Дэвид

Армии света и тьмы

2262 год. Крупномасштабная провокация, затеянная жаждущими мести Дракхами, полностью удалась: объединенный флот Межзвездного Альянса наносит удар по Приме Центавра. Планета лежит в развалинах. Однако это лишь прелюдия к началу осуществления коварного плана Дракхов, рассчитанного на десятилетия. Выполнение намеченного плана приведет к гибели всех миров, оказавших сопротивление Теням в ходе последней галактической войны и вынудивших старшие расы уйти за Предел. Дракхи должны занять их место и получить полное господство в Галактике.

Ключевую роль в осуществлении их планов призвана сыграть Прима Центавра. Действуя тайно, не считая нужным афишировать свое присутствие, Дракхи прежде всего стремятся поставить под свой контроль политическое руководство Примы Центавра. Угрожая уничтожить остатки центаврианской цивилизации, взорвав заложенные ими термоядерные фугасы, они принуждают императора Лондо Моллари вступить в симбиотическую связь со Стражем - полуразумным существом, продуктом передовых биологических технологий Дракхов, которое теперь навечно поселится на плече Лондо. Находясь в телепатической связи со своими хозяевами, Страж обеспечит им контроль за действиями императора Примы Центавра.

По распоряжению Дракхов Лондо назначает на ключевые посты в Правительстве Центавра угодных им людей во главе с Министром Внутренней Безопасности Дурлой, одержимым жаждой реванша в отношении Альянса. Однако мятежный дух Лондо не может смириться с ролью безвольного раба Дракхов. Он пытается найти способы помешать осуществлению их планов, и с помощью своего верного сподвижника, посла Центавра на Вавилоне 5 Вира Котто предотвращает организованное Дракхами покушение на жизнь Президента Межзвездного Альянса Джона Шеридана. При этом самому Виру Котто приходят на помощь представители таинственной и могущественной расы - техномаги.

Однако подобное неповиновение Дракхам со стороны Лондо Моллари не может остаться безнаказанным. Платой оказывается изгнание с Примы Центавра и Вира Котто, и еще одного, самого близкого к Лондо человека - его жены Тимов. Единственным утешением Лондо остается его воспитанница - осиротевшая дочь лорда Рефы Сенна…

ЧАСТЬ III

2267 - 2268

Выдержки из «Хроник Лондо Моллари - дипломата, императора, мученика и глупца, собственноручно написанных им самим». Опубликованы посмертно. Под редакцией императора Котто.

Издано на Земле. (с) Перевод, 2280

Фрагмент, датированный 14 декабря 2267 года (по земному летоисчислению)

Сегодня мои «хозяева» довольны мною.

В ретроспективе, в это очень трудно поверить. Сегодня я выказал открытое неповиновение Дракху, который называет себя Шив’кала. Он приказал мне убить Вира Котто, моего бывшего помощника и, согласно предсказанию Леди Мореллы, будущего императора Республики Центавра. Он - один из немногих в этой галактике, чье присутствие в списке живых позволяет мне хоть изредка ощутить что-то похожее на радость. Шив’кала желал смерти Вира, поскольку в разговоре со мной Вир упомянул его имя, то есть продемонстрировал знание того, что знать не следовало.

Такой трус, этот Шив’кала. Такой подлый трус. Хотя, что с него взять, таковы все твари, имеющие обыкновение прятаться в тени, это может подтвердить любой, кому хоть раз в жизни доводилось выковыривать из земли валун и наблюдать, как в панике разбегаются прятавшиеся под ним букашки.

Конечно, сам Шив’кала никогда в этом не признается. Трусы всегда больше всех стараются внешне выглядеть спокойными и уверенными. Они считают, что тогда никто не заметит их страх.

Один раз - ну хотя бы один только раз! Я бы все отдал, чтобы только увидеть, как страх, который Шив’кала носит внутри себя, отразится на его ужасном, морщинистом, синевато-сером лице.

Представления не имею, где и как Вир мог узнать это имя. Точно так же не представляю, что могло навести его на мысль явиться сюда, в великий дворец Примы Центавра, и спросить меня о Шив’кале. Очевидно, у Вира есть какие-то тайные союзники, хотя мне и неизвестно, были ли они столь же прилежными учениками Теней, как и мои хозяева. Как бы то ни было, они втянули его в эту историю, подговорили произнести передо мной пресловутое имя, и таким образом, воспользовались Виром в своих целях. Это было крайне безрассудно, и я лишь надеюсь, что Вир сумеет найти способ жестоко отомстить им за попытку выставить его на заклание.

Когда Шив’кала потребовал убить Вира, я осмелился выказать открытое неповиновение. Да, именно так. Я махал мечом и изрыгал угрозы. У меня не было ни малейшего представления, действительно ли у меня есть хоть какие-нибудь шансы претворить эти угрозы в жизнь, но я очень старался, чтобы они прозвучали искренне. И Шив’кала - к некоторому моему удивлению, должен сознаться - не стал настаивать. По правде говоря, сам не знаю, что бы я стал делать дальше. Осмелился бы и в самом деле атаковать Шив’калу? Попробовал бы искромсать его, зная, что смерть Дракха не только мне принесет боль и мучения, но вполне вероятно, окажется фатальной для всей моей возлюбленной Примы Центавра? Ведь, в конце концов, заложенные Дракхами термоядерные фугасы никуда не исчезли. Простым нажатием кнопки могут быть уничтожены миллионы моих подданных.

В руках у Дракхов козырный туз.

Впрочем, мне кажется, они не станут торопиться. У меня такое впечатление, что я представляю собой для Шив’калы некий экспериментальный проект. Ему, похоже, интересно, сможет ли он найти какой-нибудь способ сломить меня. Сломить мой дух, разрушить мою душу - конечно, при предположении, что душа у меня до сих пор осталась. Впрочем, даже если во меня и сохранились еще остатки души, то настолько почерневшие и прогнившие, что с трудом различимы невооруженным взглядом.

Я не понимаю до конца, почему это так важно для него. Возможно, будучи сломленным, я смогу оказаться более полезным для Дракхов. С другой стороны, насколько мне известно, у Шив’калы что-то вроде пари с его приятелями-Дракхами насчет того, можно ли вообще сломить меня. Эти Дракхи так любят играть в свои маленькие игры, и в этой игре я не более чем пешка, которую они передвигают с клетки на клетку.

Даже не король. Всего лишь пешка.

Вир, как и Тимов, приехал сюда помочь мне. Это просто удивительно, как может со временем перевернуться наше восприятие окружающего. Когда я был молод, я так много мечтал о том, чтобы стать императором, и так мало думал о Тимов. Когда я впервые прибыл на Вавилон 5, то встретил там Вира, но совершенно не обращал на него внимания. О! Даже о себе самом я думал очень мало, и потому все время топил свои горести в выпивке.

Просто удивительно, как сильно все изменилось. Теперь Вир стал для меня последней надеждой, единственным шансом на лучшее будущее, который еще остался у моей возлюбленной Примы Центавра. А Тимов, к которой я относился с таким презрением, теперь представляется мне одной из благороднейших женщин, одно только знакомство с которой было незаслуженно огромной честью для меня. Что же касается меня самого…

Что ж… Я по-прежнему слишком мало думаю о себе. Даже интересно, почему многие вещи могут так сильно измениться, в то время как другие остаются, как это ни прискорбно, абсолютно неизменными.

Дракхи замышляют нечто, похоже, какой-то новый коварный план. По их поведению я всегда точно угадываю, когда что-то такое начинает происходить. Шив’кала, тот Дракх, который выступает в роли главного моего тюремщика, каждый раз резко меняет обычную манеру вести себя, когда его привлекают к осуществлению очередного тайного замысла. Впрочем, пока что у меня действительно нет ни малейшего представления о том, что они замыслили на этот раз.