Великий Эллипс - Вольски Пола. Страница 28

— А, понимаю, — она отвела взгляд в сторону. — Нечестно.

— Нечестно, — кивнул он. — Да, довольно нечестно, но я думаю, что все эти политические преимущества и несправедливости, из них проистекающие, в ходе гонок сбалансируются.

— Вы всегда читаете мысли?

— Нет, я не читаю мысли. Я просто иногда строю неплохие догадки…

— Более чем неплохие. Как вы это делаете?

— Раз вы меня спросили, всегда ли я читаю мысли, я думаю, что могу спросить вас, всегда ли вы так любопытны.

— Боюсь, что да.

— Рад слышать это. Вы оправдываете мои надежды и ожидания.

Расскажи мне, что у тебя за надежды и ожидания. Но она подавила естественно напрашивающийся ответ. Все-таки он на службе у Грейслендской Империи.

— Боюсь, что я не все из них смогу оправдать, — ответила она примирительно.

— Не все?..

— Ожидания. Не могли же мы совершенно случайно встретиться в этом великом городе. Это невероятно.

— Вы рассердились?

— Только лишь удивилась.

— Но кажется, удивление пошло вам на пользу. Бледность прошла, и ваши глаза снова сверкают, как ночные маяки. Вы совершенно вернулись к жизни.

— Правда? — спросила она, нелепо обрадовавшись, но тут же взяла себя в руки. — Почему вы вообще здесь оказались, главнокомандующий… Каслер? Я должна считать эту встречу только случайностью?

— Нет, — к ее удивлению ответил он. — Меня влекло к этому месту, и на этот раз я не могу определить, по какой причине. Иногда так случается, какая-то тяга, какой-то внутренний голос подсказывает, когда и куда идти. Цель таких приказов не всегда ясна, но когда этот голос звучит, невозможно ему не повиноваться.

— Как это странно, — уклончиво заметила она и какое-то время сидела молча, пытаясь понять, верит она ему или нет. Его откровения казались вымыслом, хотя причин лгать у него не было. Если не считать желания произвести впечатление на доверчивую женщину…

— Да, я согласен, это звучит неправдоподобно, — продол жил вслух ее мысли Каслер.

Лизелл удалось подавить волну обвинений, нахлынувшую на нее в начале разговора, но сейчас она чувствовала, как краска предательски выступает на ее щеках. Ему не нужно быть экстрасенсом — из своего печального жизненного опыта она знала: по ее лицу можно прочесть все. Она заставила себя посмотреть ему в глаза и увидела, что он улыбается веселой улыбкой без тени насмешки или превосходства, совсем не похожей на презрительную усмешку, которая имела обыкновение кривить губы бывшего Благородного господина Гирайза в'Ализанте.

— Но я не решилась бы оспаривать это, — ответила она и осознала, что говорит именно то, что думает. — Неважно, по каким причинам вы оказались здесь, я рада, что это случилось. Но я больше не могу злоупотреблять вашим терпением и благосклонностью, я окончательно пришла в себя.

— Кажется, да, или почти да. Надеюсь, я не покажусь вам бестактным, если спрошу, что вы собираетесь делать дальше?

— Делать? — она нахмурилась, откинувшись на спинку скамейки. — Я еще не успела подумать. Наверное, вернусь назад. Мне нужно купить билет до Эшно, а потом…

— Назад возвращаться небезопасно. Весьма вероятно, что гражданских туда не пускают. В любом случае, все коммерческие предприятия, включая билетные агентства, будут закрыты в лучшем случае на несколько часов.

— Ну, тогда я попытаюсь купить билет где-нибудь в городе. Может быть, в одном из респектабельных гостиниц…

— Не думаю. Я уже обращался в гостиницу «Прандиве» — безуспешно. Можно предложение?

— Конечно.

— Я оставил грандлендлорда в ресторане «Прандиве». Давайте отправимся туда и пообедаем. Думаю, хороший ланч вам не повредит. К тому времени, может быть, заработают кассы в порту. Если нет, то вы сможете спокойно в приятной обстановке обдумать свой следующий шаг. Вы ничего от этого не потеряете, все участники Великого Эллипса, находящиеся в Ланти Уме, испытывают равные неудобства.

Совершенно верно. Все в одной лодке. В этом есть определенный положительный момент, и обед в Ланти Уме с Каслером Сторнзофом — не такая уж печальная перспектива, несмотря на его принадлежность к грейслендцам. Он совершенно на них не похож, твердо сказала она себе. Каслер отличается от них радикально.

— А далеко отсюда гостиница «Прандиве»? — спросила Лизелл.

— Нет. Можно нанять лодку, и она доставит нас туда в течение десяти минут. А может быть, вы хотите прогуляться?

— Да, давайте пройдемся. Это самый верный способ изучить незнакомый город. Вы как будто впитываете его подошвами.

— Я запомню ваши слова. Должен признаться, мне не доводилось много путешествовать в собственное удовольствие.

— Вы находите это пустой тратой времени?

— Я нахожу это изумительной тратой времени.

— Вы говорите как пришелец из другого мира.

— Это совсем не плохое сравнение.

— Что вы хотите этим сказать?

— О, это серьезная тема, лучше оставить ее на другой день. А сейчас давайте любоваться городом и его достопримечательностями, давайте впитывать его ступнями наших ног.

В первую секунду ей хотелось, чтобы он подал ей руку, но затем она решила, что лучше все оставить на отстраненно-светском уровне.

Они пошли рядом. Город, вопреки бросающемуся в глаза присутствию иностранных военных сил, поражал своим великолепием, купаясь в ярких лучах солнца. Они вели легкий разговор, внутренне условились избегать опасных тем — только о приятном и необременительном, что для Лизелл было внове. В ее поездках ей приходилось встречать массу знаменитостей, но никогда и никто из них не был так неподдельно равнодушен к силе влияния своей известности и внешности, как Каслер Сторнзоф. Казалось, что он не считает себя ни героем, ни знаменитостью, просто рядовой офицер, слуга Грейслендской Империи. Она не хотела ему верить, но никак не могла найти и тени ложной скромности в его манере держаться. Также казалось, что он совершенно не замечает на себе сотни восторженных женских взглядов.

А впечатление, которое он производил на Лизелл Дивер?

Ему не легко вскружить голову, убеждала себя она. К тому же я должна выиграть гонки.

Они подошли к перекрестку, и он повернул налево, на узкую улочку, по обеим сторонам которой тянулись маленькие старомодные магазинчики и лавочки. Перед одним из магазинчиков ее ноги сами остановились, и она не сразу поняла, почему.

Это был обычный невзрачный на вид ломбард, ничем не отличающийся от сотни ему подобных, каких полным-полно в любом большом городе. В витрине была выставлена ничем не примечательная, печальная и пыльная коллекция сокровищ, потерявших своих владельцев: солидное количество женских украшений, серебро, фарфор, хрусталь, музыкальные инструменты, церковная утварь, причудливые шпоры и хлыстики, богато украшенные церемониальные мечи и кинжалы, пара больших действующих револьверов…

Она поняла: это револьверы заставили ее остановиться. Она мгновенно ощутила себя на станции в Глоше. Вновь два грейслендских солдата тащат ее по платформе. Она слышит их голоса и чувствует на себе их стискивающие руки… Ею овладел тот же безграничный страх, и она вспомнила, как обещала себе не путешествовать больше без заряженных пистолетов. Вот и пришло время выполнить обещание.

— Вы хотите войти? — спросил Каслер.

— Да. — Она повернулась, посмотрела на него и заставила себя добавить: — Я хочу купить оружие для самозащиты.

Вот сейчас ей придется выслушивать его возражения, или, что еще хуже, он предложит свое покровительство. Вне всякого сомнения, он начнет убеждать ее, что обладание оружием только усилит опасность. Конечно, он спросит, умеет ли она пользоваться револьвером, или когда ей удалось научиться этому, затем напомнит, что в критической ситуации — в силу истерики, в которую впадают женщины — все знания и умения мгновенно вылетят из головы. Или, не приведи господи, она нечаянно выстрелит в себя или в стоящего рядом случайного человека. Или же расскажет, как сильный агрессор мужского пола, более быстрый и решительный, просто-напросто отнимет у нее оружие прежде, чем она успеет нажать на курок. Ну и что с ней станет после этого? Ей уже не один раз снисходительным тоном читали подобные лекции, и она не намерена слушать это снова.