Посланница преисподней - Митюгина Ольга. Страница 11
— Мой Господин был зомби? — вздрогнул эльф. Это известие вышибло из головы другой вопрос. Что-то важное… но, увы, не настолько потрясающее. Оно ускользнуло, растаяло, оставив в душе саднящую царапинку. — Зомби?…
«Не простым. Со свободой воли, — кивнул Вирлисс. — Потом расскажу… Так вот, он просто охотился на косуль. Съест небольшой кусок сырым, остальное тащит в Храм и жарит. Со специями, — тигр усмехнулся, обнажив клыки. — Так что единственными, кто по-настоящему зависел от охоты на смертных, были личи. Да и то… им по большому счёту наплевать на внешность. В отличие от окружающих. Личей обязывали поддерживать пристойный внешний вид, в целях общежития. Потому немёртвые часто отправлялись охотиться на материк. На драконах или на Кораблях… А ещё были преступники. Словом, как-то выкручивались….»
— Но вы всё же убивали, — уточнил эльф. — На материке.
«Так ведь и эльфы не только на животных охотились, — поддел белый тигр. Без злости, по-дружески. — Кстати, вы-то с чего? Вам, вроде, нужды нет?»
Скелет вскинул голову.
— Я позволю себе не отвечать на этот вопрос!
«Тогда не обижайся, если я сам сделаю выводы», — осклабился хищник.
— Ваше право, — холодно пожал плечами эльф.
«Ну вот, — вернулся к теме Вирлисс. — Мы благополучно жили на Атариде, никому свой образ жизни не навязывали… А потом пришли добрые боги Асгарда во главе с Одином и всех уничтожили. Не только нежить, но и смертных. Удачная у вас с дварфом получилась охота, Таривил».
— При чём тут я? — не сдержав раздражения, огрызнулся эльф. — Я к тому времени уже невесть сколько мёртвым валялся в коридоре! Не я передал Одину эти сведения, а Двури!
Скелет замолчал. Слова прозвучали некрасиво — словно он пытался выгородить себя, переложить вину… Какого чёрта! Ведь он и в самом деле не сделал ничего, что привело бы к гибели этой страны! Хотел сделать, да… но ему не дали!
«Не позавидуешь тебе, Таривил, — вздохнул божественный тариллин. — Если подумать, ты и в самом деле виновен лишь в намерениях, а расплачиваться пришлось за всё. И смертью, какой врагу не пожелаешь, и новой природой, и необходимостью смотреть в глаза нам с Этом… А Двури, поди, спокойно дожил свой век уважаемым дварфом».
— Не надо о нём так… — голос скелета дрогнул.
«О предателе, который бросил своего друга?»
— Мы не были друзьями, — выдавил Таривил.
«Неважно. Вы были напарниками».
— Не надо, — Таривил отвернулся. — Пожалуйста.
«Как хочешь, — вздохнул Вирлисс. — Идём?»
Они вновь заскользили меж кустов по плотному насту, ориентируясь на едва слышное журчание речушки. Наконец деревья расступились, и спутники замерли на невысоком откосе. Чёрная вода стремительно бежала внизу, дрожа рябью вокруг нескольких ломких стеблей прошлогоднего камыша, торчавших под откосом.
«Так что же случилось в городе? — спросил наконец Вир. — Как тебя схватили, как удалось скрыться Двури?»
Таривил молчал. Только пнул нависший над речушкой тяжёлый снег и смотрел, как течение уносит плотный ком.
— Мы зашли в город, — наконец медленно заговорил он. — Я капюшон накинул, чтобы уши прикрыть…
«Уши? При чём тут уши?»
— Вы никогда не видели эльфов, да?… — невесело хмыкнул скелет. — Ну, форма ушей у нас другая, не человеческая… неважно. А дварфы… Дварфам проще. Их узнают по невысокому росту и по бороде. Двури побрился… — эльф рассмеялся. — Сколько было стенаний и жалоб, о Гвариан! Ну, а мало ли среди людей невысоких крепышей?… Зашли мы в городок, потолкались для вида на базаре, потом к Храму подошли. Я и так видел, что кругом полно нежити, а Двури прямо зачесалось: надо убедиться, что именно Мортис, надо убедиться… Ну, дварфы — они дотошные, — Таривил мягко усмехнулся. — Говорит: «В сопредельных мирах мало ли кто может обитать»… Я ему возражал, — эльф опустил голову. — Сказал, что вряд ли где будет ещё такой же Храм. А Двури меня поддел. Тебе сколько лет? — спрашивает. — Откуда тебе Храм помнить? Вот, говорит, и я не так стар!
«Сколько ж вам было?» — мысль Вирлисса была тихой и серьёзной.
— Мне сто двадцать четыре было, — просто ответил Таривил. — Учитывая, что эльфы бессмертны…
«Бессмертны?»
— Мы можем погибнуть, нас можно убить… Но мы не стареем, — ответил Таривил.
«Занятно… У нас на Атариде самыми привилегированными были именно Бессмертные… Но не нежить по рождению, а Живые Рождённые. Но продолжай!»
— Ну вот, учитывая, что эльфы бессмертны, мой возраст считается у нас крайней молодостью. А Двури… он дварф. Они смертны, но живут очень долго. Ему девяносто восемь было… Словом, я понимал его опасения. Вот он и пошёл в Храм. Я волновался за него, сказать честно. Хотел уже идти следом, но тут он выходит, довольный такой, и говорит: всё верно, ты прав был, дружище! Такое надо отметить! Пойдём же, говорит, пить вино нежити за её скорую гибель! Я пытался его отговаривать… но дварфы и выпивка… — Таривил усмехнулся. — Затащил он меня в какой-то кабак, заказал себе чего покрепче. А я как на иголках сидел, словно чувствовал. Понукаю его, а он…
«Что ж ты не ушёл один? Сам же говоришь, сведения были важнее, чем твоя жизнь. Неужели они стоили его выпивки?»
Свет в глазницах Таривила растерянно мигнул.
— Я… не знаю… Мне и в голову не пришло…
«….бросить напарника?» — довольно хмыкнув, уточнил Вирлисс.
Эльф молчал.
«И что же потом?»
— А потом он вышел по нужде, — ответил Таривил. — Это его и спасло. Вбежала стража Мортис, меня окружили… «Именем Богини, вы арестованы по обвинению в шпионаже!» И сдёрнули капюшон, я слова сказать не успел. Попытался применить магию… словом, безуспешно.
«М-да, с архонтами в бою лучше не встречаться, — рассмеялся Вирлисс. — И напарника ты больше не видел?»
— Видел, — пожал плечами Таривил. — Он как раз возвращался в зал, когда меня выводили. Я ещё очень за него испугался, потому что начальник стражи подошёл к нему и о чём-то спросил.
«Спросил?»
— Они разговаривали, да, — эльф кивнул.
Морда тигра приняла одновременно и лукавое, и сочувствующее выражение.
— Что?
«Ничего», — вздохнул Вирлисс.
Таривил прикусил нижними зубами верхние. Великий Гвариан, неужели этот некромант намекает, что?…
— Я не верю, это клевета!
«А я что-то сказал?» — удивлённо моргнул тигр.
Свет в глазницах замерцал часто-часто, словно праздничная иллюминация. Только веселья в нём не было.
— Не может… этого… — прошептал Таривил. — За что?…
Тигр смотрел в сторону, туда, куда стремительно утекала река, теряясь под переплетением безмолвных снежных ветвей.
Скелет спрыгнул с обрыва прямо в ледяную чёрную воду — она доставала ему до пояса — и молча стоял, не двигаясь. Только лохмотья причудливыми водорослями колыхались вокруг позвоночника, колеблемые течением.
Гвариан! О Гвариан, каким он был дураком! Двури его подставил, это ясно как день. Подставил, словно ребёнка! Зачем? За что?…
Кости начали ныть в ледяной воде. Странно… Нежить может чувствовать. Неважно.
Таривил в отчаянии и гневе резко ударил рукой. На растревоженных волнах зазмеились изломы фосфорного света… Мерцание глазниц. Его собственных глазниц.
Он горько расхохотался.
Ну вот, довыдавался за немёртвого! Теперь удастся ли когда-нибудь выдать себя за живого?…
Таривил, раскинув руки, упал лицом прямо в воду — и она расступилась перед ним.
Дно устилал промёрзший песок, твёрдый, словно камень. Таривил перевернулся на спину и смотрел вверх.
Ничего. Только темнота. Одна темнота… И холод.
Течение, словно промозглый ноябрьский ветер, толкало, пыталось утащить за собой — но Таривил лежал, упираясь костями стоп в песок.
Такова его жизнь. Темнота и холод. И ничего больше. Но отныне он не позволит обстоятельствам играть им.
Двури. Ведь ты не мог не понимать, чем грозит плен у некромантов. И тем не менее ты предпочёл не стрелу из арбалета — пусть в спину! — но предательство…
Ах, если бы мы могли встретиться, Двури…