За Пределом (СИ) - Лобанова Елена Константиновна. Страница 39

— Сильно. Всем весом на руку приложился поперек нижних ступеней. — Тиалас прикрыл глаза и расслабился. Темный не мешал: самоизлечение — дело тонкое и деликатное, отвлекать нельзя. Наконец Светлый выдохнул и открыл глаза. — Только бы Элермэ Весть не отправила. Лаариэ с ума сойдет. Она из-за каждой царапины-то переживает…

— Так это же хорошо! Пусть локти кусает. У гидр есть локти? Ладно, прости, хочешь с шишкой помогу? Это же моя Элермэ тебя… стукнула. Тоже, наверное, переживает. Не отвыкла пока быть твоей подданной, а уже травмировала. Прелесть какая — Темнеет понемногу… — Амалирос гордо улыбался. За него — потрясающего и неповторимого, Светлая Дева Светлого же Владыку — подносом… «большим тяжелым предметом круглой формы» — так лучше звучит.

— Нет, не надо Лаариэ беспокоить. Было бы что-то серьезное, а так…

— Ты мне так и не сказал, зачем ты не вовремя выполз? Ты что, не слышал, что Элермэ здесь? — Темный решил свернуть тему Вестей. Это он сам уж как-нибудь решит, что лучше, а что хуже.

— Не слышал. В ушах шумело. Я же и головой приложился. И потом, откуда мне было знать, что тебе не только еду собственноручно готовят и носят, симулянт, но еще и с ложечки кормят…

Дверь распахнулась, вошла Элермэ, а следом за ней груженый «обедом» на двоих Ар Намэль. Когда на попечении женщины оказываются целых два раненных, а не один, то она из нежной заботливой «матери» превращается в командира лазарета. Это же — непаханое поле для бурной деятельности. Переход на новый уровень заботы оценили и оба Правителя и несчастный Ар Намэль. Ему было велено кормить Повелителя. Как ребенка. Амалирос молчал, но по глазам было видно — в ярости. Секретарь трясущейся рукой наковыривал на вилку какую-то гадость и с ужасом смотрел, как Повелитель это ест. Вилку Амалирос укусил дважды — слишком рано челюсти захлопнул. При этом безотрывно и пристально смотрел в глаза секретарю. Ар Намэль видел в бездонных черных колодцах глаз Повелителя самые глубокие выработки, которые его непременно ждут.

Рядом под ласковые увещевания Повелительницы давился такой же стряпней Озерный Владыка. Элермэ решила, что спать она будет в зале. Незачем бегать между Покоями Повелителя и Гостевыми. Раненные должны быть на виду и под присмотром. Тем боле, что эти двое уже попрактиковались — утратили всякий стыд и величие, упившись, и неплохо переносили близкое соседство.

Где ранило и что ранило двух Правителей с разницей в два дня, Ар Намэль знать не мог. Но догадывался. Этих двоих могли ранить только те страшные неведомые силы, которые как раз собирались напасть. Значит, была битва. Значит, кто-то пытался вторгнуться в их владения Силой. Понятно, хотели Темных и Светлых разбить по одиночке. Не вышло — вовремя Озерный приехал и срочно женил их несчастного Амалироса на Светлой. На первой, какая подвернулась. Секретарь понимал: он является свидетелем слабости своего Повелителя. Такое не прощают и не забывают. А слабость была ярко выраженной. Если бы не страшные раны, такой Выползень, как Амалирос не стал бы есть то, чем он, Ар Намэль его кормит. Как младенца. Ужас, как Правителей измотало противостояние.

Амалирос Ар Ниэль Арк Каэль не зря имел титул Высокого Мыслителя. По выражению лиц некоторых своих подданных он мог читать как по книге. Его личный секретарь стоял в первых рядах этих подданных. Идеальный секретарь — исполнительный и наивный. Для Темного эльфа — даже очень наивный. И что самое главное — до дрожи в коленках боявшийся своего Повелителя. При его преданности и страстном желании не сболтнуть лишнего, не наивные подданные весьма успешно вытягивали из Ар Намэля сведения окольными путями. Амалирос с удовольствием предоставлял секретарю ту информацию, которую он считал годной к распространению. Вот и сейчас, сразу было понятно, что Ар Намэль уже видит перед собой нечто страшное, не считая самого Амалироса, конечно.

Повелитель Темных издал тихий протяжный стон. Голова безвольно свесилась на бок, глаза закатились. Ар Намэль всхлипнул. Элермэ временно перестала мучить Озерного Владыку и обернулась. Её дражайший Супруг изображал полуобморочное состояние. Не слишком убедительно — просто не хотел доедать. И Владыка туда же!

Тиалас, хоть и не любил длинных титулов и не сообщал всем насколько он умный, оценил намек и удачный ход: они с Амалиросом оба полумертвые, и еда отменяется. Блюда для почти убитых, конечно, существуют. Но их готовить надо уметь. Элермэ пока не умела.

— Ар Намэль! — Светлая рассердилась. — Что за всхлипы? Что Вы себе позволяете?

— Но они же… они же умирают… — Секретарь дрожал. После такого «запрокидывания» видение выработок в его истерзанном сознании сменилось картиной погребального костра. Двуспального.

— Да-а… — простонал Амалирос. — Тиалас, сородич, когда я умру, ты защитишь моих подданных? Ты их последняя надежда перед страшной силой… Черного Властелина… — последний то ли выдох, то ли вдох особенно удался. — Не позволь ему… — Рука Повелителя упала на грудь, изо рта потекла струйка слюны.

Элермэ вспомнила о далеко идущих планах Даэроса и решила, что когда Ар Намэля допугают, она этих лицедеев все-таки докормит. После чего включилась в игру и напустилась на секретаря:

— Не смейте говорить им о поражении! Они должны выжить. Обязаны! — Она бы еще что-нибудь сказала о долге Правителей, но тут «ожил» Тиалас:

— Амалирос, сородич, обещаю. — Озерный Владыка захрипел как удавленник. — Можешь спокойно отправляться в Чертоги к Предкам. Хоть сейчассс…

— Ч-что сказать Вашим подданным? — Ар Намэль впал в отчаяние. Два дня назад, вот этими руками Повелитель душил выползня и вот… — Какие будут приказания?

— Скажите им… — Умирающий дышал с перерывами. — Что если через два дня я не встану… то это — конец. Приказы… никакиххх. Могут взывать к Создателю… — Амалирос всхрапнул и затих.

Секретарь, утирая слезы, выскочил из спальни и помчался сообщать горестные, ужасные, страшные вести.

— Лирмо, это уже слишком! — Элермэ почти сама поверила, что дела несколько хуже, чем они есть на самом деле. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно дорогая! — Темный подхватил салфетку с подноса, который секретарь забыл там, где поставил — у него на животе. Вытер губы и призывно улыбнулся. — Иди сюда, Прекраснейшая! Я хочу тебя поцеловать. За все — за заботу, за понимание… Тиалас, хватит прикидываться мертвым. Разыгрался! Отвернись, раз уж ты в моей спальне.

Элермэ дважды просить не пришлось. Это же как раз и есть то, ради чего собственноручно шпарится крапива, кипят отвары и перетираются в пасту одуванчики. Поцелуй был восхитительный, а вот продолжение — не очень. Темный добрался до её уха и тихо зашептал:

— Тиалас прикидывается. Ему хуже, чем ты думаешь. Пошли весть Лаариэ: рука сломана в двух местах, сотрясение мозга… нет, не переживай, не подносом. Ты только добавила. Слегка. Это он об ступеньки приложился. Еще нога. Что-то страшное с коленом, но он молчит как Темный под пыткой. Узнай, как его лечить… Ты его голубей поймать сможешь? — И громко добавил: — Ты хотела посмотреть на комнату. Внизу. Возьми световой кристалл со столика, разломи… Только я тебя буду отсюда держать за платье. Аккуратнее. Видишь?

— Ох, Создатель! — Элермэ заглянула под кровать. В призрачном свете кристалла виднелось огромное квадратное отверстие. Ложе поменьше пролетело бы в него целиком. Потом она осмотрела вторую такую же спальню внизу, только пустую и оценила высоту и крутизну лестницы, которая поднималась от пола этой комнаты к другой стороне кровати. — Владыка, так Вы упали с самых верхних ступеней?

— Прекрасная, так получилось — не сориентировался. С самого верха. Упал. Не переживайте. Вам вообще вредно переживать. — Обманывать Тиалас не мог. Но не рассказывать же, что он «уходил» перекатом совсем с другой стороны и лестница ему встретилась только внизу, когда он до неё долетел.

— Да, дорогая, не волнуйся. Ему просто нужен покой. — Амалирос тоже не жаждал дополнительных и уточняющих вопросов. — Мы, пожалуй, поспим… до вечера. А пока Ар Намэль бегает, поставь в дверях… Ар Дэля, младшего разведчика. Он должен быть где-то в коридоре. Не помню, чтобы я его отпускал…