За Пределом (СИ) - Лобанова Елена Константиновна. Страница 55

Набившихся в коридор Темных любезно пригласили выйти вон — Открывающий будет работать. Инэльдэ уходила последней. Даэрос с сожалением отметил, что сомнения в её глазах так и не появилось. Нэрнис никуда уходить не собирался. Он обещал попытаться прибить выползня, даже если Сульс полысеет от горя. Лишь бы тварь не выскочила. Выползни не отличались особой прыгучестью в высоту, но тут все как раз от высоты и зависело. А точнее, от глубины — это откуда посмотреть.

Полутемный сосредоточился. Пещеры внизу он еще не видел и мысленно соединить «здесь и там» не мог. Приходилось ориентироваться только на «здесь». Пол под ногами качнулся, камень издал глубокий стон и стал расходиться от центра зала волнами, как круги на воде. Волны поднимались и застывали, их нагоняли следующие, пока, наконец, в центре не образовалось отверстие. Толщина пола оказалась впечатляющей — почти в рост самого Даэроса. Внизу пока ничего не было видно, кроме небольшого пятна света на полу. Но слышно стало лучше. Потревоженный зверь захлестал хвостом, почуяв новые диковинные запахи. Сразу же стало понятно, насколько глубокой оказалась пещера — никакой выползень не допрыгнет. Бросили вниз факел. Шипение и топот указывали, что тому, кто был внизу, такое вторжение очень не понравилось — зверь ушел далеко в сторону. Теперь Полутемный уже уверенно «измыслил» окончательный результат, и пол, послушный его воле, расступился в стороны, образовав над пещерой круговой балкон. Уж делать, так делать. Вниз посыпалась пыль и мощный борт балкона обзавелся резными сквозными узорами.

Нэрнис осмотрел результат. Теперь каждому, кто будет входить в этот бывший зал по одному из семи коридоров, придется гулять по балкону, для перехода в другую часть подгорных владений Инэльдэ. Но мелкое неудобство того стоило — получилось красиво.

Факелы привязали к веревкам и свесили вниз. Жаждущие зрелищ не преминули вернуться, как только затих камень. Всем хотелось посмотреть на зверя с безопасного расстояния и оценить пещеру. Инэльдэ была в восторге. Вдалеке виднелась гладь воды, прямо внизу — перемазанный пометом пол, но стены самой пещеры терялись во мраке. Это новое помещение оказалось намного больше, чем верхний зал с резным балконом, а насколько больше, предстояло узнать Даэросу. Теперь он мог открывать боковой проход и идти разглядывать свое достижение изнутри. Уж с одной-то стороны протяженность пещеры можно было распознать — там спрятался и шипел злобный выползень. Наверное, еще не освоился. Как освоится, начнет метаться.

Факелы подняли повыше и стали ждать. Нэрнис посмотрел на эту сцену со стороны и решил, что она очень напоминает ему рыбалку. Только рыбаки никогда не запускают в воду червей в свободное плавание. Даже не планируют. Самым азартным рыбаком была Инэльдэ. Она раскачивала веревку, чтобы факел осветил побольше места внизу и чтобы веревка не перегорела. А то отгорит и отвалится в самый интересный момент — когда выползень, наконец, вылезет из темноты.

Выползень вылез. Он метнулся через пещеру к другому её краю, хлестанул хвостом по воде и снова исчез. Но и такого краткого появления было достаточно. Народ дружно ахнул — таких больших зверей они еще не видели. Инэльдэ, наконец, засомневалась. Даэрос обрел надежду — ни умереть, ни опозорить себя отказом от поединка с тварью, ему сегодня не дадут. Но Ларгис опять все испортил. Он хмыкнул и обозвал выползня «вполне сносным», а потом гордо добавил: «Повелитель таких душит с особенным удовольствием». Даэрос не видел всех, придушенных Амалиросом выползней, но очень сомневался в справедливости слов Разведчика. У этого ненормального обожателя «Великого Мыслителя» вполне могли случаться положительные галлюцинации, когда он видел предмет своей верноподданнической страсти в два раза больше и сильнее, чем тот был на самом деле. О том, чтобы произвести оценку в пользу выползня любого размера против Амалироса — не могло быть и речи.

Нэрнис ужаснулся. Тварь была раза в два с половиной больше той, что пошла на изготовление дракона. И эту мысль он высказал вслух. Он бы добавил и еще что-нибудь веское, такое, как грядущее нападение орков и неразумный риск, но его прервал вопль «Где!?». Это примчался с опоздавшими Сульс, который должен был неустанно крепить балласт в брюхе своего творения. Оружейник-художник-чучельник не смог устоять перед новым грядущим замыслом. Темные, приносившие ему камни сболтнули лишнего. Им тоже хотелось посмотреть на поединок, и они поинтересовались у Творца Глиста, не хватит ли уже камней. Вниз сбежать не терпелось. Так «творец» выяснил, что его не пригласили полюбоваться на добывание новой шкуры.

Сульс довершил не благое начинание Ларгиса. Он толкал Темных, прорываясь к Даэросу вокруг балкона, утратив всякий страх. Почтения к этим прожившим не один век существам он и раньше не испытывал. Выползень порадовал своего поклонника, проскочив через пещеру еще раз. Сульс узрел свой будущий трофей, и Нэрнис впервые увидел на практике, что такое «безумный взгляд религиозно помешанного». От прочих больных на идейной почве Сульса отличало только нежелание лезть навстречу своей идее. Тут он больше походил на организатора помешанных, который, не сомневаясь, отправит на смерть кого угодно, но только не себя. Оружейник рвался к Полутемному, обещая приложить все силы и изготовить к битве еще одного Глиста. «Прекраснее и сильнее, чем первый». Силу своих творений он уже оценивал по количеству камней, которые в них можно запихнуть. Нэрнис воспользовался случаем и отловил злодея за шиворот. Но момент был безвозвратно упущен. Все Темные уже хотели видеть не только бой, но и второго дракона.

Даэрос посмотрел на Инэльдэ. Тень сомнения еще блуждала по её лицу. Но еле приметная.

— Что скажете, Правительница? Убивать вручную? — Полутемный использовал последний шанс. Деве придется взять на себя всю полноту ответственности за исход дела. Кто же захочет эту «полноту»? Но он просчитался. Инэльдэ двести лет подряд только тем и занималась, что брала и несла ответственность. Да еще её родственник со своим извращенным понятием о достоинстве Правящего Дома, шептал так, чтобы все слышали: «Не смей оскорблять Великого Открывающего отказом!» Даэрос за такое оскорбление еще и приплатил бы. Инэльдэ посмотрела на «Великого» с восхищением, и Ар Ктэль понял, что может со всеми попрощаться.

Пелли посмотрела на Нэрниса, все поняла и затеребила рукав Таильмэ. В случае, если беда не грозила лично ей, она не торопилась отгородиться от мира обмороком. Наоборот, проявляла чудеса выдержки. Пелли просила новую подругу придумать что-нибудь, чтобы спасти одного её брата и не дать загнуться от тоски второму. «Подруга» пыталась, как могла утешить её. По-Темному. Предлагала умолять Создателя о благополучном исходе дела при их полном невмешательстве. Потому что вмешиваться в дела правителей — нельзя. Заодно Таильмэ прикидывала, как можно будет утешать Светлого после гибели брата. Вторая подруга — Вайола, оказалась по части верности идеалам близкой родственницей Ларгиса. Она громогласно, пугая скачущего внизу выползня, призывала Пелли не позорить брата своим недоверием к его силам. У Воительницы исход поединка сомнений не вызывал. Она даже щедро предложила Даэросу свою секиру. Нэрнис удержал Сульса, который чуть не рванулся к деве отнимать то, чем предлагалось испортить шкуру. Даэросу оставалось только пояснить, что секирой шкуру выползня не пробьешь и отправляться в боковой коридор открывать проход вниз к стене пещеры. Нэрнис забрал у брата ведро с маслом и пошел следом.

Темные смотрели с балкона, как зверь доходил до крайней степени ярости. Рядом с его тихим жилищем творилось нечто весьма громкое, а пол пещеры дрожал. Дрожал не только пол. Сульс дрожал от предвкушения счастья, Пелли дрожала от ужаса, Инэльдэ дрожала и от страха за Даэроса, и от накатившего чувства вины. Прижатый к ней толпой Ларгис ощутил эту тряску, внимательно пригляделся к младшей родственнице и, когда понял причину её такого странного состояния, задрожал от счастья. Если девочка поведет себя умно, то о-о-й… Разведчик почувствовал, что у него кружится голова, как тогда — в змеевидном коридоре. Следом пришла мысль, что «девочки в таком состоянии умно вести себя не умеют». Но если рядом есть старший родственник, то ситуацию можно поправить.