Весеннее обострение - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница". Страница 24

Аннет поджимает губы.

— Впрочем, — продолжает она, — некоторые из них очень милы. Вот, к примеру.

Она показывает рукой в сторону Селины, и я расплываюсь в улыбке. Милы, как же! Восхитительны. Впрочем, супруге моей не понять. Для нее и милая — уже высокая оценка.

— Тайя, детка, подойди ко мне! — говорит Аннет, и к нам жеманной такой противной походкой приближается это обезьяноподобное существо.

— Тайя — просто красавица, не находишь? — сладко улыбаясь спрашивает жена, а я делаю над собой дикие усилия, чтобы не скривиться. Вот оно-то красавица? Ужасно! И пахнет-то как противно! Уберите от меня эту гадость!

У меня дрожь по коже, и я, успев лишь взмахнуть ладонью, панически сбегаю.

Кошмар. Испортили мне все удовольствие. А Селина-то, девочка, как она на меня смотрела! И что бы такое сделать хорошее?

Проснулась я от удара в бок. Открываю глаза, смотрю — Иоханна по кровати раскидалась и даже похрапывает, зараза такая! Если она всегда так во сне вертится и брыкается, могу только посочувствовать ее будущему мужу. Хотя о чем я? Они ведь могут и по разным спальням ночевать. Вот как, например, Валь с Аннет. Это мы с Терином фигней не страдаем и спим вместе… то есть спали. Вот тоска зеленая! Был у меня брюнет моей мечты, и вот уже его нет. А все почему? Да потому, что вот такая я сволочь несдержанная. И он тоже сволочь. И сын наш дурак, на поводу у Терина пошел и вот итог.

Ладно, хватит о плохом, ведь у меня сейчас столько поводов исключительно о хорошем думать. О принцессе, например, которая заливисто так похрапывает и сны всякие смотрит, пока я тут страдаю. Хотела я пихнуть ее хорошенько, чтобы ей жизнь медом не казалась, но потом передумала, пожалела. Пусть ребенок отдыхает, а я пока себя в порядок приведу.

С приведением себя в порядок возникли проблемы. Наш похититель как-то не сообразил, что мы дамы, и нам жизненно необходимы всякие водные процедуры, расчески и прочая косметика. Спасибо хоть зеркало здесь было. Большое такое, на пол стены. Я, как могла, пальцами расчесала шевелюру, хотела обратно в хвостик завязать, да передумала, оставила волосы в свободном полете. Так даже лучше — этот шелковый водопад каштанового цвета, длиной намного ниже колен, прикрывает мою тощую задницу, которая особенно уныло смотрится на фоне округлостей Иоханны.

— Дусь, ты, что там делаешь?

Иоханна сонная, слегка отекшая, лохматая и штанишки эти ее симпатичные помялись, пока она спала.

— Да вот, в порядок себя привожу. Ты бы тоже взбодрилась, а то Кирдык придет, а ты здесь лежишь вся такая, будто по тебе трактор проехался

— Кто проехался?

— Большая вонючая повозка, — объяснила я.

Иоханна позевывая, встала с кровати, подошла к зеркалу, вздрогнула, попыталась пригладить волосы, посмотрела на меня, вздохнула и решила:

— Без расчески бесполезно. Дуся, ты не заплетешь мне косу?

— Заплету, — скорчив радостную физиономию, отозвалась я, — всегда мечтала иметь дочь и заплетать ей косички.

Косу я принцессе заплела, правда получилось корявенько, но зато ее волосы перестали торчать во все стороны. Иоханна критически изучила припухшие от сна глаза и сокрушенно покачала головой.

— Мне необходимо умыться. Полцарства за холодную воду!

Тут меня, умницу такую, осенило! У меня же тапок мой есть! И как это я сразу о нем не подумала? Колданула я во благо короны зулкибарской и… комната взорвалась визгом. Визжала ее высочество от всей своей широкой души. А потом заругалась. Тоже от души. Но исключительно цензурными словами, так что скучно даже.

— С тебя полцарства, — ухмыляясь, напомнила я.

Но, кажется, Иоханна, которую окатило ледяной водой с ног до головы, была со мной не согласна. Я опять тапком махнула и высушила ее, вдруг замерзнет, заболеет, а мне потом отвечать перед Вальдором. В итоге моих стараний пересушенные волосы принцессы, в косичку заплетенные, распушились и во все стороны полезли. Да уж, красотка наша Ханночка сегодня.

Я огляделась, в поисках подходящего материала. Поскольку мой магический предмет перестал срабатывать на перемещение, стырить где-нибудь расческу и прочие радости у меня не получится, но я могу их создать. Только вот из ничего не сделаешь ничего. Хм, какой милый каламбурчик получился.

Вот, например, ножка стула очень подходящий материал. Иоханна, кажется, решила, что я с ума сошла и отошла подальше, когда я помощью магии отломала от стула ножку, положила ее перед собой и стала над ней тапком размахивать. Ну да, корявенькая расческа получилась, но все же лучше, чем ничего. Я сама расчесалась и торжественно вручила свое произведение принцессе.

— Спасибо, Дуся.

Ну и то радость, что хоть поблагодарила. Значит, не обижается, что я ее водичкой полила. Хотя тут не на что обижаться, ведь она проснулась, помылась и постиралась заодно. Вон, какая чистенькая, глазки сонные до конца открылись и штанишки после моей качественной просушки не такие мятые.

Нас пригласили в гости, когда Иоханна еще не закончила причесывать волосы, которые магнитились к расческе и никак не хотели принимать пристойный вид. Ну, то есть пригласили — это не то слово. Нас просто нагло выдернули в те самые гости. Вот только что мы вертелись у зеркала, а в следующее мгновение уже стоим перед Кардаголом этим. Он гад такой за столом сидел, а на столе всякие вкусности и… о чудо! Никогда такого в Верхнем мире не видела! Там же на столе стояла коробочка с сигарами и пепельница, красивая такая, бронзовая.

— Доброе утро, дамы, — любезно поздоровался маг и широким жестом предложил нам присоединиться к нему.

Иоханна как-то нерадостно поздоровалась и села. Я тоже села — поближе к сигарам, закурила и блаженно промурлыкала:

— Кардагольчик, я тебя люблю.

— Я начинаю сочувствовать Терину, — заметил Кардагол и вежливо подвинул к Иоханне блюдо с выпечкой.

— Сочувствие — вещь хорошая, — заметила я, — так глядишь, проникнешься и отпустишь нас, ничего от Терина не требуя.

— Это вряд ли, — возразил он, — а вот посочувствовать, что у него такая супруга, я могу себе позволить.

— Да не стоит, Кардагол, я ему уже почти не супруга, — утешила я, — разводимся мы. Вот если бы ты нас с Иоханной не утащил, то уже прямо сегодня мы бы официально брак расторгали. Может быть, отпустишь, а?

— Об этом не может быть и речи! — отрезал Кардагол и предложил, — попробуйте этот салат, Дульсинея.

— Хм, ты решил меня накормить?

— Время завтрака. Вы разве не голодны?

Он покосился на принцессу, которая в одной руке держала булочку, в другой мясо и абсолютно плевала на этикет.

— Голодна, — промурлыкала я, затушила сигару и придвинулась поближе к похитителю нашему, — поухаживаешь за мной?

Он немного отодвинулся и молча поставил передо мной блюдо с салатом. Не знаю из чего это, но я это есть не буду!

— А можно мне вон ту курочку? — спросила я, встала и потянулась за той самой курочкой, как бы невзначай прижавшись бедром к плечу Кардагола… хм, а ничего так плечико, почему бы об него не потереться? Все равно я этому дяденьке не нравлюсь, так хоть поприкалываюсь.

Потерлась я, значит, курочку взяла, краем глаза отметила, что Иоханна на меня как-то слегка удивленно смотрит. Вот дурочка, неужели не понимает, что я придуриваюсь? Стала я садиться обратно, а сама при этом продолжала жаться к похитителю нашему. Вдруг он каааак схватит меня за талию и кааааак посадит к себе на колени! Я аж взвизгнула от неожиданности.

— Какая ты, Дуся, настойчивая, довела все-таки! — прошептал он, нацеловывая мою шею.

Ой, мамочки! Нет, ну приятно конечно, когда такой горячий мужчина тебя поцелуями покрывает, только ведь мужчина не мой и не надо мне его, хоть и почти в разводе я.

— Да отцепись ты от меня! — рявкнула я и тапком ему по темечку шлепнула.

Он удивленно так на меня посмотрел. Ну, просто сама невинность! И типа совсем-совсем не понимает, за что получил и почему я так усердно из его объятий вырываюсь.